Олег закатил глаза.
— Состояние влюбленности случается с ней каждую неделю. Страдает она и того чаще. Давай не будем спорить, чтобы ты меня в очередной раз не обвинила в мужской солидарности, которая здесь совершенно не причем. Лишь факты, милая.
— Факт в том, что он бабник. Заставляет баб крутиться перед ним во всех позах, чтобы удовольствие получить. Кувыркается то с одной, то с другой.
— Так уж прям и заставляет, — фыркнул Олег.
Софка на него рукой махнула.
— Маринка рассказывала, что фантазия у него не скудненькая.
Олег все же выругался себе под нос. Негромко, но я услышала.
— Ты бы о фантазии своей Марины не распространялась дальше этих стен, — сказал Олег, явно не желающий продолжать затронутую тему разговора. — Ален, ну так что?
— Боюсь, это будет сделать проблематично, — улыбнулась я как помешанная, представляя физиономию Загорского, когда его попросят о помощи. Такое он точно не ожидает. — Я сама.
— Все сама она! — взбрыкнула недовольно Софья, барабаня пальцами по столу. — Олег позвони.
— Загорский представляет интересы мужа моей доверительницы, — затараторила я, видя как Олег ищет глазами телефон.
— О-па! — его удивленный взгляд остановился на мне.
— Ага, — сказала я, еще раз подтверждая, сказанные мной слова. — Сегодня имела честь с ним познакомиться. Как видите, я жива и, если вы начнете мне рассказывать какой он жуткий, эгоцентричный человечишка и адвокат, как делают это все вокруг, я сбегу от вас. Правда-правда.
— Дерзай! Правильный настой — половина победы, — одобрил мои действия поднятым вверх пальцем Олег и, как мне показалось, выдавил из себя улыбку, переглянувшись с женой.
Я согласно кивнула. Ну не спорить же с ним, что моя уверенность никак не связана с настроем. Только лишь реальное положение дел. И это самое положение сейчас играло мне на руку. Только интонации в голосе мужа подруги меня немного задели. Это были нотки сомнений и беспокойства. Где-то глубоко почувствовала досаду, но выказать не посмела. Это было глупо. Даже если я сейчас лоб разобью, расхваливая себя, это никого не убедит. Слова подтверждаются только реально выигранными делами. Пока таких в столице я не имела.
Я решительно пождала губы, повыше вскинув голову, сурово размышляя о своих перспективах в этом деле. Именно своих, как адвоката.
— Перестань так хмуриться, — попросила Соня. — Даже мне страшно.
Я вздохнула. Говорить о господине Загорском не хотелось, как и портить себе вечер глупыми досадами.
— Мы еще посмотрим, — в итоге сказала я.
— Вот и правильно. Нечего сопли разводить. Вынеси ему мозг. Кто-то же должен это сделать. Олег, что ты сидишь с таким видом будто о судьбе России задумался. Неси лучше рыбку и Никите скажи, чтобы куртку надел.
Наши девичьи посиделки затянулись до поздней ночи. Шашлык получился отменным. Мы не могли наговориться. Слишком долго не собирались. Наверное, поэтому потеряли счет времени. Олег с сыном давным-давно уложились спать, давая нам посекретничать.
Глаза Софки горели. На лице была лукавая улыбка. Вино нам в голову уже хорошо ударило.
— Все-таки здорово вот так увидеться, посидеть, поболтать…Как там твое семейство поживает? — Софка подрезала сыр, а я открывала третью по счету бутылку вина.
— Счастливо. Без меня, — подав плечами, ответила я.
Что я могла ей еще сказать? Моя семья продолжала свято верить в свою правоту и право своей дочери поступать и жить, как ей хочется, не обращая внимания и не равняясь ни на кого. Объяснять, что такие поступки и отношение несвойственны нормальным семьям, это лишь трата времени и нервов. И их, и моих. Я вдруг совершенно отчетливо это поняла. Почему-то раньше мне не приходило это в голову.
— Что любишь его до сих пор? — уточнила подруга, разливая по еще одному бокалу вина.
От ее обличающего тона стало не по себе. Вообще подруга с завидной постоянностью задавала мне этот вопрос, ожидая на него правильный ответ. Опять же по ее мнению. Естественно ее бы устроило четкое и правдивое: нет. Полумер она вообще не признавала. Либо любишь, либо нет.
Вот и сейчас я поерзала на стуле, раздумывая над ответом. В конце концов, ответила честно.
— Я не знаю. Есть ли в этом смысл, Соф?
— А он должен быть? — ответила она вопросом на вопрос.
— Конечно, — горячо заявила я. — У всего на свете должен быть смысл. А здесь? Хоть люби, хоть не люби. Он ко мне не вернется, да и я не приму обратно. Я все для себя решила: ушел и скатертью ему дорожка. Я всегда буду помнить как он через меня переступил, понимаешь. Как через помеху и проблему, вставшую у него на пути. Тогда зачем пробовать найти в себе ответ на этот вопрос. Я не жду ту таинственную искру, которая в одночасье зажжется во мне, переключив на другого мужчину. Я просто хочу однажды проснуться и почувствовать равнодушие к этому человеку. К ситуации в целом.
— Аленка, смысл не всегда мерило, — не согласилась подруга, смерив меня внимательным взглядом. — Иногда нужно совершать безумства, которые в последствие обретут смысл, а может и не обретут. Безумство храбрых — вот мудрость жизни! Бывают моменты, которые выводят нас из равновесия, и чтобы придти в норму нужно попробовать одно средство, если не поможет другое и третье и четвертое. Главное не останавливаться. Движение — жизнь!
— Смотрю, ты основательно подготовилась, — рассмеялась я. Таких разговоров я прежде от нее не слышала.
— Знаешь, что самое поганное? — спросила я.
— Что?
— Его ждут в моем отчем доме, а меня нет. Закон подлости какой-то, — выпивая залпом бокал вина, как-то обреченно произнесла я. Кошки на душе снова заскребли.
— Алена, ты не жертва и кроме твоего благоверного мужиков море. У тебя все хорошо. У тебя много чего поменялось сейчас, вон даже прическа новая и это должно давать тебе силы идти дальше. Есть вещи пострашнее. Голод, холод, смерть, болезнь близких и родных, — ставя, бокал на стол, со звонким стуком, сказала она, в очередной раз, убеждая меня в правильности своих суждений. — Хватит хандрить. Представь, что ты ребенок. Возьми чистый лист бумаги, нарисуй там каляку-маляку, без смысла, не задумываясь. Посмотри на себя ты красивая. Мужики должны перед тобой штабелями укладываться? Есть такое?
— Не замечала.
— Потому что ты не даешь развиться ситуации. Эх, нужно было тебя держать подальше от твоего Димочки. Он мне никогда не нравился.
— У вас взаимное было, — попробовала хоть немного остудить пыл подруги, а заодно и, вдруг возникшее, чувство вины.
— В Италии сейчас хорошо, — Сонька смотрела на меня с хитринкой в глазах. Как лиса ей-богу. — Олежик там дом купил недавно. М там еще ни разу не были.
— И? — я прищурилась, глядя на нее. Правда решила не в тему пожаловаться. — Я объелась. Мой живот, как арбуз.
