Он улыбнулся уголками рта.
– Она очень обрадовалась и заявила, что прилетит первым же рейсом.
– Я ждал этого вопроса. Рим ведь не сразу строился, дорогая, и наш проект начнет развиваться не в одночасье. Сначала Винсу необходимо завершить несколько старых контрактов. Поэтому я сказал Нине, что она понадобится нам не раньше чем через три месяца. После звонка в Италию я связался с фирмой, которая делала ремонт в нашем доме. Мы встретились с бригадиром, и я попросил его надстроить небольшую квартиру над гаражом. Он обещал выполнить заказ за два месяца. Максимум за три.
– Да ты еще и половины не знаешь! Черт подери, ну и движение сегодня! Я надеялся, что вечером на дорогах будет посвободнее. Я заказал столик в ресторане гостиницы на половину девятого, но при такой скорости мы точно опоздаем.
– Давай опустим торжественный ужин, Лео. Если ты голоден, можно заказать еду в номер.
– Ты действительно не против? – Он одарил жену лучезарной улыбкой, и Брук поняла, что хочет поцеловать его. К счастью, светофор моргнул красным, Лео остановил машину, и Брук, наклонившись, коснулась его губ.
Лео выругался по-итальянски. Когда он был встревожен или смущен, он всегда переходил на родной язык.
– По-моему, пора загнать твою тигрицу в клетку и вывести на свет котенка. По крайней мере до нашего приезда в гостиницу.
Брук положила руку на бедро мужа и начала медленно подниматься вверх по его ноге, но в этот момент зажегся зеленый свет. «Альфа-ромео» рванулась вперед, и она, заливаясь смехом, откинулась на спинку сиденья.
– Я больше не в состоянии это выносить, – пожаловался Лео, повернув за угол с такой лихостью, что ее сердце забилось с немыслимой скоростью.
Глава девятая
Брук уже видела крышу гостиницы, высокого и по-королевски статного цилиндрического здания из стекла и бетона, вырисовавшегося на фоне темнеющего неба.
– Ну наконец-то, – пробормотал Лео и, нетерпеливо ерзая, въехал на дорожку, ведущую к гостинице. Поравнявшись с огромными стеклянными дверями, через которые клиенты входили в просторное фойе, он притормозил. Мотор затих.
Лео отстегнул ремень безопасности, вышел из машины и в своей особой вежливой манере передал ключи юноше, который занимался парковкой. Тем временем швейцар распахнул дверцу, чтобы помочь выйти Брук, но его опередил Лео.
– Я сам все сделаю, – пояснил он и попросил взять сумку с заднего сиденья и отправить ее в номер. – Моя фамилия Парини.
Лео был, как обычно, чрезвычайно галантен. Выезжая с ним в свет, Брук всегда чувствовала себя истинной королевой. Но сегодня она ощутила себя богиней любви и страсти, когда муж подал ей руку и она ступила на широкий тротуар. Его взгляд излучал желание, которое передавалось и ей.
– Я так рад, что ты решила отказаться от ужина на людях, – прошептал он на ухо жене, проводя ее через крутящиеся двери и красноречиво прижимаясь к ней. – Одна мысль, что другие мужчины станут разглядывать тебя сегодня, пусть и без дурных намерений, кажется мне ужасной. Этим вечером тобою будут любоваться только мои глаза. И пусть так будет до конца наших дней.
Брук почувствовала легкий трепет от его полных пылкости слов, хотя в них и слышался слегка неприятный тон хозяина. Но сегодня она была готова простить мужу все что угодно.
Вечер обещал быть необычным, ведь Лео, как хороший режиссер, продумал все до мелочей. Он решил унести ее в мир фантазий, вернув в то время, когда они только познакомились. Тогда Лео был полноправным королем в постели, а Брук – покорной рабыней и исполнительницей любой его воли.
Те дни приносили ей много радости, но возвращать такие отношения ей совсем не хотелось. Она согласна на равенство, на взаимоуважение партнеров, и не только в постели, но и во всех прочих делах. Без сомнения, Лео уже начал об этом догадываться, если сменил свои шовинистские позиции и предложил принять участие в модном бизнесе.
Но, положа руку на сердце, она мечтала получить от мужа гораздо больше. Брук много бы отдала, чтобы стать ему настоящим другом, а не только женой и партнером в работе, чтобы он доверял ей, делился своими проблемами и переживаниями. Помимо физической, ей нужна была духовная близость.
Но ни один человек не смог бы так круто изменить свои взгляды за один вечер. И тем более в такой день.
Брук решила, что этой ночью она будет щедрой, покорной и не станет ничего усложнять. Если уж начистоту, призналась она себе, покоряться Лео в постели все еще кажется мне настолько волнующим, что я с трудом сдерживаюсь. Но она не хотела больше притворяться и отвечать на его ласки по обязанности, без желания. Ей необходимо право брать инициативу в свои руки или вовсе сказать «нет».
Брук ждала мужа в центре фойе, пока он забирал ключи у администратора и заказывал ужин в номер, и старалась не обращать внимания на то, как привлекательная рыжеволосая администраторша строит ему глазки.
Впрочем, девушка на самом деле красива, и Лео говорит с ней несколько дольше необходимого, подумала Брук. От прилива жгучей ревности она стала теребить пальцами маленькую золотистую сумочку, висевшую на ее плече, и чуть не взорвалась, когда к ней подошел какой-то мужчина в строгом костюме в тонкую полоску со старым как мир вопросом: «Простите, мы не могли встречаться раньше?»
Брук метнула на него холодный взгляд, полный раздражения, как раз в тот момент, когда Лео отходил от стойки администратора. Нахмурившись, он поспешил подхватить жену под локоть и направился к лифту.
– Оставил тебя одну всего лишь на минутку, – заворчал он. – А шакалы уже тут как тут – вынюхивают, чем бы поживиться.
Брук вспыхнула от возмущения, услышав несправедливый упрек.
– Да что ты говоришь?! – огрызнулась она. – Что же, тебе придется свыкнуться с этим, дорогой мой, если ты и дальше станешь выводить меня в свет в таком виде! Ведь я вынуждена мириться с тем, как любезничают с тобой девушки. Стоит тебе подойти к ним, и они тут же начинают вести себя как мартовские кошки! Если бы эти нахалки стояли не на двух, а на четырех ногах, то при твоем приближении непременно еще и виляли бы хвостом. А так они помахивают накрашенными ресницами, бросают томные взгляды и широко улыбаются, словно у них рот от уха до уха!
Лео застыл на месте и с удивлением посмотрел на нее.
Рассерженная и негодующая Брук не отвела глаз.
Уголок его губ слегка дрогнул в неуверенной улыбке.
– Твоя мать права, – грустно сказал он. – Я даже не представлял, какая женщина досталась мне в жены. Но с каждым днем я все лучше и лучше узнаю тебя. Пошли, моя неукротимая тигрица! – сказал Лео. – Спрячь свои коготки до тех пор, пока мы не найдем им достойное применение.
