– У Леши красивая жена, – продолжал ржать Загорецкий. – А главное, – проза, проза, проза!
Оказавшись в водовороте этих привычных подколок, я растерял всю свою агрессию. Внимательно наблюдая за их словесной пикировкой, я думал о том, что, в общем, они неплохие ребята, мои коллеги. И дался мне этот гребаный тренинг вместе с бревном?! Обида потихоньку уходила, уступая место расслабленному состоянию. В конце концов, может, я сам не туда прыгнул? Случайно.
– Слушай, Саш, – внезапно прервал этот водевиль Загорецкий, – а тебе нравится то, чем ты занимаешься?
– Тебя на самом деле прикалывает рвать задницу на фашистские знаки ради плана, выкладки и всей этой херни? – снова навис над столом Нестеров.
– Или ты думаешь, тебя за это в должности повысят? – Керимов медленно ввинтил сигарету в пепельницу. – Так вроде и повышать-то некуда!
– Или ты надеешься, что за твое рвение тебе более легкий и прибыльный сектор отдадут? Но ведь в том, что у тебя все получается, не твоя заслуга, а твоего предшественника, Громова.
– Ты же очень стараешься, да, Саш?
– Ты же не можешь позволить себе расслабиться?
Я затравленно переводил взгляд с одного на другого.
Дружеской иронии и след простыл. На меня смотрели три пары глаз с красными прожилками, полные усталости и вместе с тем напора. На лицах читалось явное желание побыстрее с этим покончить. Они в самом деле были командой. Зондеркомандой.
– А вы разве не стараетесь?
Пауза.
– У нас с вами разные задачи, что ли?
Пауза.
– Ребят, я чего-то не совсем понимаю…
Очень долгая пауза.
– Скажи, Исаев, а тебе не приходило в голову: как так получается, – Нестеров слегка склонил голову набок и начал постукивать пальцами по столу, – все стараются, а план выполняют только двое, ты и Евдокимов. Остальные, мы то есть, проработавшие в компании по пять лет, выходит дело, бездари! Сидели-сидели, тут пришел новый чувак, отличный парень – Саша Исаев, и показал всем, как надо работать.
– Не в том дело, просто… я думал, что…
– …Что в мире существует только две неоспоримых книги – Библия и «Зеленая книга» нашей компании? – Загорецкий налил себе, игнорируя мой стакан. – Ведь если руководством назначен галстук – его надо носить, а если назначен план – его надо выполнять. И так до конца дней, пока смерть вас не разлучит. Тебя и компанию. Или, может, Господь сначала создал «Империю Детства», а потом, в качестве рынка сбыта, остальное население Земли?
– Знаешь, дружище, если посмотреть на тебя со стороны, приходишь к выводу, – Керимов понизил голос, – что ты не человек, а помесь бультерьера с киборгом – торговым представителем.
– Я что-то не понимаю, вы что, позвали меня нотации читать? – Я снова начал заводиться. – Бультерьера с киборгом, говорите? Наверное, так! А вы, в таком случае, похожи на помесь плюшевой панды с химкинской блядью!
– Как образно! – присвистнул Загорецкий.
– Дай закончить, эстет! – перебил я его. – Вы сидите здесь долгие годы, и я не виноват в том, что у вас началось ожирение мозга. Что вам лень лишний раз оторваться от стула, чтобы что-то сделать! А я ношусь по городу десять часов на дню! Мы с Евдокимовым одни план выполняем, вы подумайте! Мы вам мешаем, что ли? Или вы и вправду бездари? А если так, вас надо уволить к чертям и набрать других людей, менее ленивых. Но вас не увольняют, потому что вы целыми днями лижете задницу Львову – ты, Нестеров, и ты, Загорецкий, и даже ты, Керимов, это у вас называется корпоративной этикой! А в конце месяца вы, не зная чем меня задеть, мелко гадите, ставя минусы в листе «командного бонуса». Вы же «нормальная команда», правда? Вы думаете, я ради этих грошей пойду к вам на поклон? Я скорее догоню свой плевок, ублюдки!
Я встал, чуть не опрокинув стол, и спиной почувствовал заинтересованные взгляды окружающих. Хотелось выплеснуть остаток водки кому-нибудь в лицо, но вместо этого я тихо поинтересовался:
– Кстати, Нестеров, а тебе не западло бегать Львову за сигаретами? Вроде сам не куришь. Или ты курьер на аутсорсинге? Или это у вас часть командной игры?
Загорецкий и Керимов вопросительно посмотрели на коллегу. Нестеров встал, глаза его налились кровью:
– Пошли на улицу, щенок, я тебе объясню, кто за чем бегает! – Он попытался дотянуться до меня рукой, но Загорецкий треснул ему по кисти, встал сам и жестом остановил меня:
– Брейк, брейк, партнеры!
«Почему партнеры?» – пронеслось у меня. Мне показалось, что Нестерова это обращение тоже удивило. Во всяком случае результат был достигнут: мы сели.
– Саш, ты не злись! – мягко продолжил Загорецкий. – Вот ты сказал, что носишься по десять часов, так? А зачем тебе все это?
– Мне, кажется, за это деньги платят, – съязвил я. – Понимаешь, у меня как-то не получается жить без денег. А у тебя?
– И у меня, – согласно кивнул он.
– Исаеву не просто деньги нужны, он карьеру делает! – не унимался Нестеров.
– Я тебя прошу! – повернулся к нему Керимов.
– А если и делаю, что в этом плохого? – с вызовом ответил я.
– Да ничего, – пожал плечами Загорецкий, как бы разговаривая с самим собой, – просто, понимаешь… некоторые вещи – совсем не то, чем кажутся на первый взгляд… Ты ведь читаешь отчеты о состоянии рынка? Не те, внутренние, а нормальные, какие мы тебе раз в месяц перебрасываем?
– Читаю, – насупился я.
– Плохо читаешь, – хмыкнул Керимов. – По данным компании, наш рынок растет на три с половиной процента. По внешним данным – на полтора-два. Ты не думал, почему наш план зафиксирован на уровне четырех с половиной?
– Я тоже сомневался, – не дал мне ответить Загорецкий. – Четыре года назад сомневался, три года назад сомневался. А потом перестал. Я нашел удивительную зависимость – каждые полпроцента перевыполненного плана на конец года дают повышение плана на два процента в следующем. Нехилая математика, да? Казалось бы, есть рост рынка, есть объективные показатели: сезонность, популярность продукта, человеческий фактор. У нас над этим целый отдел маркетинга работает. Данные предоставляют в любом разрезе. А в начале каждого года план всегда равен четырем с половиной – пяти процентам прироста к предыдущему.
– Короче, плановый показатель изначально сильно завышен, и вытянуть годовой план могут только отдельно взятые камикадзе, как ты. Но и они быстро перегорают, – согласно кивнул Керимов.
– Все рассчитано как при марш-броске, – глухо продолжил Нестеров. – На морально-волевом усилии. Вся торговая система строится на винтиках, которые ценой своего хилого здоровья изо всех сил стараются соответствовать критериям, которые задает Система. Но винтики ломаются, и на их место устанавливают новые.
– У нас есть аналитики. У нас есть данные фокус-групп. У нас есть репрезентативная выборка. – Керимов дирижировал в такт своей речи. – Одни товары продаются хуже, другие лучше – но плановые цифры создаются по одной формуле: с потолка. Кстати, Саш, тебя когда-нибудь вызывали на обсуждение твоих отчетов?
