49. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Учитывая данную неопределенность, Мозговым Центром был просчитан вариант с потенциально превентивным нападением на Империю зимой (то есть когда основные звездные компоненты в течение нескольких месяцев большую часть суток освещают Брашпутиду).
Если конфликт произойдет зимой, то при сильном снижении попадающей на поверхность Геи радиации звезд, а также уменьшении осадков климатические изменения будут все же иметь менее ярко выраженный оттенок. В некоторых приполярных областях расхождения со средним значением в похожие периоды будет вовсе незначительно.
И все же такие условия сформируются одновременно на значительной территории Эйрарбии, и холодные воздушные массы смогут проникнуть далеко на юг, гораздо дальше, чем происходило в хорошо изученный исторический период. Предположительно морозы будут там, где их никогда не бывало, к примеру в северной части Мерактропии…
50. БОЙЦЫ НЕВИДИМОГО ФРОНТА
Понятно, что «боевая гора», или по-эйрарбакски «свиноматка», несмотря на свои гигантские размеры, представляла собой очень сложную для поражения цель. Дело было, разумеется, не в многометровой броне — для мощного термоядерного заряда это не умопомрачительная преграда, — хотя и в ней тоже. «Боевая гора» умело и технически грамотно маскировалась. В настоящий момент, когда наяву произошло осторожно предсказанное наукой «синхронное задувание солнц», многие технические прибамбасы «Ящера» оказались перенасыщением. Например, бортовые орудийные батареи обычных калибров, предназначенные для создания многослойных дымовых стен или огромных, но пришпиленных к земле облаков пятикилометрового охвата.
Причем создать любой из этих феноменов «боевая гора» была способна за считаные секунды. Не стало ли это лишним после зависания над Эйрарбией гораздо более «увесистой» субматериковой формации? Наверняка стало. Но «Ящер» маскировал себя не только от пользующихся глазами наблюдателей. С рутинной целенаправленностью он путал карты тем, кто просматривал побережье локаторами загоризонтной дальности. Ведь, следуя логике, торчащую на рельефе «боевую гору» можно было расценивать как большой прыщ на чистом теле Эйрарбии. Для его выведения у имперских милитаристов имелись всяческие «мази» и «лечебные примочки», а также «составы», выжигающие «заразу» с корнем. И потому предусмотрительный «чирей» — республиканский гига-танк «Сонный ящер» — запутывал и этих «всевидящих», излучающих радиоволны наблюдателей.
Только одними офицерами — специалистами по радиоэлектронной борьбе и разведке из экипажа «горы» можно было укомплектовать целую роту. Оборудование, которым манипулировали их приученные к кнопкам и тумблерам пальцы, часто обладало приличными размерами, даже могущими спорить с длиной гига-стволов, пялящихся из недр «Сонного ящера». Например, собственная антенна загоризонтного локатора растягивалась вдоль борта танка почти на всю его длину, и, когда бронеплиты отваливали в сторону, выставляя наружу ее решетчатую раму, у командного звена боевой машины начиналась головная боль — все, включая генерала-канонира, опасались, что в случае внезапной атомной атаки домкраты «Ящера» не успеют вернуть ему первоначальную гладкость приплюснутого яйца.
Согласитесь, было за что переживать, однако без самостоятельного заглядывания за покатость Геи «Сонный ящер» был бы во всем зависим от ненадежной связи с вышестоящими штабами, ну а они, как известно, сами мучились отсутствием оперативных данных. И все-таки из опасения за свои внутренности гига-танк не всегда обнажал все наличное антенное поле: третьей и даже четвертой части хватало для грубой разведки тысяч квадратных километров. И только когда на картах попадалось нечто действительно интересное и требовались детали, вице-полковник-инженер Арта-Лал связывался с генералом Тутором и запрашивал разрешения на выдвижение всей площади антенны — ее увеличение напрямую связывалось с подробной детализацией. И генерал-канониру приходилось кланяться физическим законам и разрешать. Тогда у тех, кто заведовал пассивной защитой «горы», начинались суета и нервные минуты.
Конечно, «Сонный ящер», умея сам заглядывать за холмы и горы, был обязан противодействовать такой же способности у противников. Кстати, тех, кто мог «взглянуть» на него прямо, «Ящер», как ни странно, боялся гораздо меньше: имея чудовищный арсенал оружия, он уничтожал любопытных задолго до получения ими такого решающего преимущества, как прямая видимость. Ну а со смотрящими «из-за угла» он боролся по-своему. Если он не мог по каким-то стратегическим соображениям или просто из-за «недострела» нанести по этим разведывательным системам удар, он их запутывал. За дело брались ребята из взвода «радиовойны». Почти все они были офицерами, но даже те, кто в нем значился солдатом, обычно имел за плечами университетское образование. Когда они принимались работать всерьез, там, на экранах и электронных картах противника, начинали происходить чудеса.
По разрешению, полученному сверху, «радиобойцы» выбирали тактику действий. Она могла быть активной, тогда те, кто пытался обнаружить «Ящер», начинали понимать, что против них, точнее, в функционирование их аппаратуры идет целенаправленное вмешательство: в их экранах рябило, мерцало и полыхало пятнами нечто. Не лучший метод борьбы, ведь само наличие этого «нечто» говорило «бакам» о том, что на берегу кто-то есть, кто-то, хорошо-хорошо технически оснащенный и, следовательно, максимально опасный. Поэтому чаще рота радиоэлектронной войны действовала хитрее. Ставящиеся помехи маскировались под природные катаклизмы, благо в период ведения тотальной атомной войны их хватало. Правда, они были не совсем природные, но все-таки не имели с «Сонным ящером» прямой и однозначной связи. И в индикаторах эйрарбаков радиолокационные карты местности путались, шли волнами; в этих складках было относительно трудно выявить «прыщ» гига-танка. Или этот возвышающийся на местности «бугорок» делился на несколько, эдакую дивизию «боевых гор», выползшую на бережок океана погреться в падающих с небес радиоактивных дождиках.
