Книга Гибельный день - Эдриан Маккинти

— Нет, нет! Это всего лишь повод. Хотел снова с тобой встретиться, но не мог придумать предлога для звонка. Ты сейчас где?

— Мы все еще в «Джуриз». Знаешь, где это?

— Да, знаю.

Двадцать минут спустя я вошел в заведение. Веселье было в полном разгаре. Стоял прекрасный июньский день, город наводнили репортеры и журналисты со всего мира, праздник шел своим чередом. Какой еще нужен повод, чтобы хорошенько оттянуться?

Помещение было битком набито студентами. Прямо как сельди в бочке. Крикни кто-нибудь: «Пожар!», в давке погибло бы не менее двухсот человек.

Я нашел девушку, она разговаривала с огромным темноволосым англичанином — игроком в регби, — одетым в свитер с ромбами. Она пила лимонад, а парень заливался соловьем и думал, что у него все на мази. Я подождал, когда она выйдет в туалет, а затем подошел к верзиле.

— Отваливай, Геркулес, мне нужно поговорить с девчонкой, — произнес я с угрозой.

— Это ты ко мне обращаешься? — с недоумением спросил регбист.

— Да не к тебе, а к тому, кто тобой управляет с пульта. А теперь убирайся, пока мы не проверили пословицу: «Чем больше человек, тем тяжелее он падает».

— Ты что, вытолкаешь меня отсюда?

— Нет. Я не собираюсь тебя выталкивать, я не собираюсь лезть по твоему чертовому бобовому стеблю, чтобы стянуть твои волшебные бобы. Мне просто нужно, чтобы ты убрался отсюда, пока я не рассвирепел.

— Черт побери, да ты нарываешься на неприятности! — с нажимом произнес парень.

— Поверь мне, я обожаю неприятности. Сейчас я сосчитаю до десяти, и ты пулей вылетишь отсюда, потому что мне нужно поговорить с этой девушкой.

— Ты даже не понял, на кого наехал, — проскрежетал верзила.

И как только я начал считать, англичанин сжал кулаки.

— Один… два… три… четыре… — отсчитал я и ударил его коленом в живот. Англичанин начал оседать на пол, и, когда он согнулся, я ухватил его за волосы и дважды ударил кулаком в лицо. Парень обмяк, задрожал и свалился. Я оглянулся — не заметил ли кто, как я отделал одного из студентов, но все были пьяны, пытались перекричать друг друга, и никто даже не смотрел в мою сторону. Я решил довести дельце до конца.

— Кто-нибудь, помогите! Парню плохо! — закричал я и откинул голову здоровяка на цементный пол.

Парочка его дружков, до поры до времени не обращавшая ни на что внимания, спохватилась, увидев своего товарища в отключке, и бросилась на помощь. И как раз в этот момент вернулась девушка.

— Твой парень перебрал, — посетовал я.

— Он не мой парень, — ответила она, едва повернув голову, чтобы взглянуть на здоровяка.

— И правильно. Ты заслуживаешь большего.

— А кто вы, собственно, такой? — спросила она раздраженно, переходя на официальный тон.

Я облизнул пересохшие губы. Была у меня мысль с ней пофлиртовать, однако неожиданно, ни с того ни с сего я почувствовал, что сыт всем происходящим по горло. Я должен двигаться дальше, пройти путь до конца, и времени на всякий бред у меня уже не было.

— Хотите знать правду?

— Ну?

— Я полицейский. Работаю под прикрытием. Инспектор Брайан О’Нолан, Дублинское управление уголовных расследований. Понимаю, что я вас не обрадую, но кто-то влез в ваш автомобиль, — произнес я с каменным выражением лица.

— Кто-то вскрыл мой автомобиль?! — испуганно вскрикнула девушка.

— Да. Мы пробили по базе данных номерной знак и вышли на вас. И я подумал: «Боже, да я же с ней встречался этим утром! Какое совпадение…»

— Так вот почему вы об этом спрашивали по телефону!

— Да, но я не люблю сообщать по телефону плохие новости. Посчитал, что лучше всего приехать лично. Пройдемте. Вы должны подтвердить, что машина действительно ваша, а затем отогнать в ближайший полицейский участок для экспертизы, если не возражаете.

— Боже, как я рада, что дала вам свой номер! — Судя по всему, в байку она поверила безоговорочно.

— Ну что ж, пойдемте, займемся машиной.

Пять минут спустя мы уже подходили к маленькой автостоянке рядом с Тринити. Без труда я отмахнулся от реплик Рирдан типа «Ты совсем не похож на пилера» и «У тебя легкий американский акцент»; заверив, что ее машина практически в целости и сохранности, задал несколько вопросов о привычках, друзьях и преподавателях, чтобы выяснить, не хватятся ли, если ее долго не будет.

— Вот моя машина, — сказала она, указывая на голубой «фольксваген». — Странно, вроде бы все в порядке…

Я огляделся.

Поблизости маячили люди, но им было не до нас. Мы подошли к машине.

Она поглядела на меня с недоумением, затем на ее хорошеньком личике появилось настороженное выражение.

— Никто не взламывал мою машину.

— Не ори, а то пристрелю! — прошептал я, вытаскивая револьвер и ткнув стволом ей в живот.

— Вы серьезно? — удивленно спросила она, наверняка полагая, что все это какой-то нелепый розыгрыш.

— Более чем.

— Ч-что в-вы х-хотите? — Она испугалась.

— Так… Мне нужна твоя машина, но ты поедешь со мной: я не хочу, чтобы ты настучала на меня, и я не слишком-то хорошо себя чувствую, чтобы сесть за руль.

— Вы, должно быть, шутите! — Ее глаза расширились от ужаса, грудь тяжело вздымалась.

Довольно-таки красивая грудь. Я сильнее вдавил револьвер:

— Никаких шуток, дорогуша. А теперь открывай чертову машину, и садимся!

— Вы же не застрелите меня средь бела дня!

— Еще как пристрелю, — свирепо прорычал я. Это я, пожалуй, переборщил.

— Не хочу умирать! Я… беременна… — захныкала она.

Это задержало меня на секунду — и только.

— Слушай меня внимательно. У тебя есть шанс дожить до ста двадцати лет. Ты будешь пить шампанское в две тысячи десятом году. И даже доживешь до того момента, когда инопланетяне станут транслировать нам свои фильмы про Христа и Александра Македонского. Но если сейчас ты не сядешь в машину, через тридцать секунд ты будешь мертва. Решай сама. Если ты умрешь, умрет и ребенок.

Она немного пришла в себя, поглядела на меня, а затем — на пушку.

— Что я должна делать?

— Отвезешь меня в Белфаст, а затем вернешься в Дублин, и попробуй только кому-нибудь заикнуться об этом! А теперь — хватит рассусоливать, поехали!