— Месяц, значит, — повторила неожиданно спокойно. — Хорошо.
Мэсс Григсон инстинктивно отступил на шаг от меня. Он знал, что, когда я начинаю говорить таким тоном, это значило одно — буду карать без жалости и сомнений. А вот девица этого не знала. Она стояла, покусывая пухлую губу и явно ожидая снисхождения.
Но я не собиралась его проявлять. Открыла дверь архива, заглянула внутрь и поморщилась. Беспорядок было видно невооруженным глазом. Папки в ближайших к двери шкафах стояли кое как, будто поступающие дела не ставили на нужно место, а сваливали сюда, чтобы далеко не нести. На одной из полок даже затесалась стопка модных журналов. Неаккуратно приклеенные этикетки, неразборчивые подписи, растрепанные листы — все говорило о том, что работой новоявленная заведующая себя не утруждала.
— Месяц, это достаточный срок, чтобы вникнуть в работу архива, — улыбнулась своей любимой акульей улыбкой. — Что ж, госпожа Хортон, показывайте, как вы здесь вертитесь.
Следующие полчаса я занималась избиением младенцев. Гоняла блондинку по всему архиву, с удовольствием получая подтверждения того, что она не разбирается ни в каталогах, ни в систематизации, ни в учете. А что уж говорить об уголовном, административном и прочих кодексах со всеми их статьями? Полный ноль. Поначалу госпожа Хортон пыталась возражать, ныть и жаловаться, но потом просто молчала, обжигая меня ненавидящим взглядом из-под завитой челки.
— Что ж, моя дорогая, — заявила, когда мне надоело ее мучать. — Вы уволены. За несоответствие занимаемой должности.
— Да вы знаете, кто я такая? — выпалила она, безуспешно пытаясь пригладить растрепавшуюся прическу.
— Если бы ты знала, кто я такая, — произнесла вкрадчиво, опираясь о стойку, — то понимала бы, что мне плевать на твое имя, связи и покровителей. И единственное, что важно, это результат работы. Увы, у тебя он равен нулю.
— Ну скажите же… — девица жалобно посмотрела на Раэна д’Эстара. — Меня нельзя увольнять.
— Ничем не могу помочь, — равнодушно пожал плечами тот. — Шеф Райс целиком и полностью права.
— Даю пятнадцать минут, потом тебя выведут силой, — сказала я и повернулась к Кларе. — Приказ о твоем назначении заведующей будет готов сегодня же. И выпишу премию, если постараешься побыстрее разобрать этот бардак и прислать нам данные по запросу.
— Сделаю, шеф, — робко улыбнулась девушка.
— Да, шеф Райс, это было эффектно, — улыбнулся д'Эстар, когда мы вышли из архива. — И эффективно.
— С удовольствием обошлась бы без таких мер, — поморщилась я. — Григсон, пока можете быть свободны. Если что, вызову.
Мужчина кивнул и скрылся в боковом коридоре. А я остановилась, потому что увидела, как ко мне со всей возможной прытью, которою позволял немаленький вес, мчится Ульф Гальден — начальник хозяйственной службы.
— Шеф Райс, — он остановился и тяжело задышал, — слышал, вы недовольны работой архива.
— Не довольна. Это вы наняли Аниту Хортон?
— Да, — маленькие глазки виновато забегали.
— Почему без согласования со мной?
— Вы тогда были в отъезде… — выдавил мужчина, прекрасно зная, как я могу наказать за самоуправство. — А Анита Хортон — племянница первого помощника губернатора… Он очень просил за нее.
— Ах, помощник губернатора, — протянула, нехорошо прищурившись.
С этим типом у нас была искренняя взаимная нелюбовь. Почти уверена, он решил мне подгадить, саботировав своей бестолковой племянницей работу архива. Еще и время подобрал так удачно.
— Господин Гальден, говорю вам последний раз, никакие связи не должны играть роли при приеме на работу. Аниту Хортон я уволила. Заведовать архивом теперь будет Клара. А если не найдете ей толкового помощника до конца дня, вас тоже уволю.
Оставив мужчину бестолково хлопать глазами, я пошла к себе в кабинет. Раэн д'Эстар бесшумно двигался за мной.
— Лорд д'Эстар, — покосилась в его сторону и вздохнула, — сделайте мне приятное — дайте немного подумать в одиночестве.
— Для вас, Ирия, все, что угодно, — чуть улыбнулся тот.
Я благодарно кивнула.
В кабинете наконец, сбросила маску холодной невозмутимости, устало потерла виски и подошла к окну, за котором уже начинало темнеть. Город за стеклом жил своей жизнью, яркой, суетливой, бурной. А у меня в голове царила такая же бурлящая каша. Дело об убийстве аптекаря вытянуло за собой явление нежити. За нежитью на свет появились наркотики. К этому добавляется еще таинственный Джон Тромси с не менее таинственными планами. Не стоит забывать о шкатулке, из-за которой в моих казематах кукует гном Борг Златостукс. И все это осложняется присутствие Раэна д’Эстара…
Такое ощущение, что духи-покровители решили вывалить на Эрнефъялл весь запас странностей и ужасов. Или не на город, а на меня. Испытывают, что ли? Или считают, что я слишком уж вольготно чувствую себя на новой должности, и не дают прирасти к уютному креслу?
Вздохнув, расслабила ворот мундира и вытащила оттуда кулон на простом кожаном шнурке. Неброский, свитый из медной проволоки, он хранил на себе заковыристое плетение, созданное одним из талантливейших плетельщиков. И был для меня самой драгоценной реликвией, памятью о прошлом, о великом счастье и великой трагедии, что случились больше десяти лет назад.
Осторожно погладила кулон пальцами и прижала к губам. Потом сжала в ладонях, не позволяя потерять даже каплю моего тепла, и снова уставилась в окно.
— Как мне во всем разобраться… — прошептала еле слышно. — И как не потерять покой, что я с таким трудом обрела…
Немного помолчала, а потом продолжила:
— Интересно, чтобы ты сказал, если бы узнал, как Раэн д’Эстар носит мне горячий шоколад и мешает работать… Наверное, пошел бы к нему и посоветовал не страдать ерундой… А он бы как всегда съязвил что-нибудь в ответ…
За окном в медленном танце закружились снежинки. Люди по-прежнему бежали по своим делам. Начали загораться фонари, превращая город в подобие яркой праздничной шкатулки. Где-то в порту раздался басовитый корабельный гудок. Город жил. А я нет.
— Я скучаю, — тихо призналась своему отражению. — Ты даже не представляешь, как сильно…
Естественно, никто не ответил. Закрыла глаза, прогоняя минутную слабость, и резко вздохнула.
— Все, хватит раскисать, — кулон снова спрятался за воротом мундира. — Я сильная, и со всем стравлюсь.
Отвернувшись от окна, села за стол и решительно подвинула к себе пластину переговорника. То, что сейчас мне предстояло сделать, было неприятным, но необходимым в этой ситуации.
Пальцы набрали номер, которого не было ни в одной моей записной книжке. В трубке раздался длинный гудок, а потом чуть хрипловатый женский голос произнес:
— Слушаю вас.
— Хочу заказать столик, — медленно и отчетливо сказала я. — В ресторане «Сердце Имиль-Та-Эли». Особый заказ.
