Умывшись и расчесав непослушные кудри, переоделась в своё зелёное платье. Заглянула в старое потёртое зеркало. За эти дни, я немного исхудала, черты лица заострились, а глаза стали слишком выразительными, чтобы в них можно было что-то скрыть. Никогда не считала себя красивой, признать я об этом даже не задумывалась. Для меня всегда было главным чистое тело, вымытые волосы и выстиранная одежда. Но сейчас пристально рассматривала себя. Не могла понять, что было во мне такого, что заставляло других женщин и девушек смотреть косо? Что Сира, которая ревновала меня к Дрио. То, теперь Тисса и Айлот.
На меня смотрела обычная девушка, ну разве только глаза, густо-зелёные обрамлённые дымкой ресниц, волосы с золотистым отливом, от природы завивались, так это не достаток, а мука, плавные разлёты тёмных бровей, тонкий нос, чуть пухлые губы и острый подбородок.
Отвернулась от зеркала, ловя себя на том, что думаю о пустом. По телу прошлась зыбкая волна предчувствие неизвестного давило. Поскорей бы всё разрешилось. Но Амгерр, похоже, не торопился звать меня.
Огладив складки платья и убрав за спину каскад кудрей, я немного подумала и всё же вытащила пальцами завиток пустив его на скулу, что придали моему виду трогательного очарования.
— И что ты делаешь, Грез? — с пытливым прищуром спросила у своего отражения. Укоризненно поджала губы. Нахватало ещё прихорашиваться! — Ты, кажется, забыла, что ещё утром он хотел тебя выставить вон с позором в одной сорочке, — быстро убрала прядь за ухо, придерживаясь строгости.
Со мной явно что-то не так — это всё сказывалось пережитое, ведь столько всего случилось, а ведь я в Урелтоне всего пять дней! Или шесть?
— Так, — принялась загибать пальцы, — два дня я чистила обувь, ещё два дня ковры, как раз, когда господин покидал замок, ещё день — бельё. Точно. Пять.
Тряхнула головой. И о чём только думаю? Прядь будто в отместку вновь подпружинила на щеке. Я раздражённо убрала её за ухо и глянула на дверь, но за ней тишина. Разочарование вместе с досадой полоснули. Неужели он передумал? Ну нет уж, я хочу видеть Марсу. Я уже предчувтвовала как обнимаю его и слышу голос.
Стискивая кулаки прошла по комнате меряя её твёрдыми шагами. Ожидание обернулось настоящей пыткой, что-то внутри ворочалось и не давало покоя, тревога, ставшая какой-то болезненной. Пройдя ещё один круг, взгляд невольно упал на стену, где так и весела над постелью моя сумка. Я не трогала её с момента как оказалась здесь. В ней шкатулка матери. Захотелось взять её в руки, ощутить тепло. Может это сможет меня успокоить? Я шагнула к ней, но вдруг в створку постучали, забыв о том, что хотела сделать, бросилась к двери, отпирая, увидев за ней того веснушчатого темноволосого мальчишку.
— Господин прос…
Он не договорил. Я молча выскользнула к прислужнику из комнаты, затворив за собой дверь.
— Я готова, — повернулась.
Мальчишка озадачено мотнул головой, сердито выдохнул.
— Я не договорил, — нахмурил брови, — господин велел чтобы вы оставались у себя.
— Как? Почему? — сорвалось с языка первое.
— Господину нездоровится.
— Как нездоровится? Что с ним?
— У господина это часто бывает… — продолжил мальчишка замявшись, — мне идти нужно, — не успела сообразить чтобы побольше выспросить, как прислужник уже понёсся по переходу, оставляя меня в недоумении, да и что я могла спросить? Просто это так неожиданно, не думала, что у Амгерра может быть какой-то недуг.
Я вернулась в комнату прислонившись спиной к закрытой двери. И что же делать? Вот так всё оставить? А Марсу, как же моя встреча с ним? Было до остроты досадно, что всё оборвалось. Вновь придётся ждать.
Скользнула невидящим взглядом по стенам, сердито поджала губы. Внутри бушевали противоречивые чувства: с одной стороны с плечь будто груз свалился, но с другой, меня что-то толкало. Оставаться в комнате было невыносимо, да и уснуть не смогу, даже усталость куда-то улетучилась.
Глубоко вдохнула и выдохнула, собиралась с мыслями, как внутри что-то щёлкнуло. Я развернулась, раскрыла дверь и выскользнула наружу. Пусть Мортон говорит, что хочет, но я на месте не останусь, доделаю всё до конца.
На лестнице столкнулась с Корой и младшей прачкой, возвращающиеся после ужина. Кора проводила меня пристальным взглядом, но не остановила. Никто мне не запрещал выходить из комнаты, и я ни перед кем не должна отчитываться, особенно после рабочего дня. Проскользнула мимо, спустилась в кухню, задержалась у двери слышала крики и грохот посуды.
— И что ты тянула до ночи, Айлот! — услышала раздражённый голос ключницы, вдавилась в стену: я не видела её с того мига как попала к прачкам, — я что за тобой ходить по всему замку должна, о чём ты днём думала раньше! Последний раз чтобы тянула до ночи. Пошли быстрее.
Из арки двери выскочила всклоченная служанка и не заметив меня ринулась к выходу. А следом вышла женщина, переваливаясь как гусыня, последовав вслед за Айлот. И когда они скрылись, я оторвалась от стены и прошмыгнула в кухню. И тут же меня окутал травяной пар. Повариха отошла от печи неся в руках чугунный ковш. Мальчишка-прислужник стоял в ожидании, когда женщина ловко перельёт взвар корневищ в деревянную плошку.
— Вот, неси, и это прихвати сразу, — пододвинула ещё один кувшин, покрывшийся испариной. Парень взял кувшин, неуверенно плошку.
— Давай я помогу, — тут же взялась я за поднос, приблизилась.
Повариха только бегло глянула на меня, но не стала мешать, вернулась к печи, берясь за деревянную лопатку, мешая готовившуюся на огне снедь, видимо уже на утро — у неё были свои хлопоты.
Поставив исходившую паром плошку на поднос, пошла за парнем, который от помощи и не отказался. Вместе вышли на погружённый в туманный сумрак двор, знакомой, освещённой пламенниками дорогой, прошли к замку.
— И часто с ним такое случается? — спросила я, догоняя парня.
— Почти всегда, — буркнул.
— Как тебя зовут? — заглянула в посерьёзневшее лицо.
Парень глянул на меня чуть приостанавливаясь.
— Хавир.
— А меня — Грез.
— Я знаю, — чуть смущённо улыбнулся.
Дальше было не до разговоров, когда оказались в холодном нутре замка. Поднялись на второй ярус, пройдя мимо той широкой каминной комнаты, в которой мне единожды довелось побывать, колыхнулись, будто костром раздуваемым ветром, утихшие воспоминания, почти обжигая. Но я не позволил им завладеть мной. Пока рассматривала каменные стены Урелтоновского замка, мальчишка остановился перед одной из дверей.
— Господин, не желает никого видеть, — обернулся он, виновато хмуря брови, намекая чтобы я оставалась снаружи.
— Я только поставлю всё и сразу уйду, — заверила я, приподнимая поднос, конечно же слукавила.
Парень задумался на миг, а потом решительно толкнул дверь и вошёл внутрь, пропуская в проход и меня. В просторных покоях стоял тяжёлый воздух, он почти сразу лёг на плечи и грудь, в подсвечниках горели всего несколько свечей, тлели угли в камине испуская ровный желтоватый свет выхватывая из полумрака балки широкой кровати и самого Амгерра, который лежал неподвижно пластом на постели.
