Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
Но Габор неожиданно нахмурился, сведя брови в одну линию:
— У моих… кого?
Опять она ляпнула глупость. Он и так считает ее сумасшедшей, вступившей в сговор с какими-то демонами, а теперь вообще непонятно что будет думать. Ой, ну а ей какая разница, что он о ней подумает? Если бы он действительно что-то для нее значил, тогда да. А так… Они чужие друг другу люди.
Отвернувшись, Олеся побрела обратно:
— Идемте, а то медовуха прокиснет, пока вы тут со мной болтаете.
Габор не сдвинулся с места:
— Вы же хотели что-то купить? Покупайте.
Олеся почувствовала небывалый прилив злости:
— Ничего я не хотела покупать.
Продавщица с интересом следила за их перепалкой. Олеся окатила ее гневным взглядом, и женщина тут же потупила глаза.
— Маргит… не испытывайте мое терпение. Оно уже на пределе. — Габор схватил ее за локоть и дернул на себя.
Наклонившись, прошептал на ухо:
— И уверяю, вам не захочется узнать, что происходит, когда я его теряю.
Откуда-то Олеся знала, что это не пустая угроза и попытка ее запугать. Она попыталась выдернуть руку, но ничего не удалось. Габор держал так крепко, что она чувствовала жар от его ладони, охватывающий ее тело. Он проникал сквозь несколько слоев ткани, вплавляя нити в кожу. Чувствуя, что от гордости остается одна пыль, Олеся тихо прошептала:
— У меня нет денег! На мне даже одежда чужая — вашей сестры. Ясно?! Поэтому я ничего не собираюсь покупать.
Сдержать обиду не получилось и Олеся добавила:
— А вы даже посмотреть не дали.
Габор сжал челюсти. Его черты заострились, а глаза опасно сверкнули.
— Выбирайте все, что вам хочется.
Олеся удивленно вздернула брови. Габор раздраженно подтолкнул ее к лавке:
— Выбирайте!
Олеся вздрогнула от его сурового приказа, больше похожего на угрозу.
У продавщицы от предвкушения удачной сделки загорелись глаза. Олеся чувствовала себя неловко. Даже бывший муж не давал денег на ее траты. Он считал, что все, что не касается еды и оплаты квартиры, она должна оплачивать самостоятельно. Ей приходилось копить на мелочи вроде помады и духов. А тут… Габор ее подозревал во всех смертных грехах и постоянно напоминал об этом, но был готов потратиться на нее.
Оставив безуспешные попытки разобраться в его характере, Олеся указала пальцем на бутыль с отваром, обещающим снять усталость:
— Мы возьмем вот это… — Она посмотрела на флаконы.
Уверенность в силах ей, пожалуй, не нужна. Она и так уже дел наворотила. Бог знает что еще натворит, если будет уверена. А вот принятие верных решений ей не помешает… Да и последний флакон ее заинтриговал.
— И вот эти два.
Продавщица радостно закивала и достала из-под прилавка небольшую корзинку. Устилая дно соломой, она бросила на Габора опасливый взгляд:
— Один крейцер…
Видимо, по здешним меркам это было дорого, и женщина опасалась, что не получит за свой товар деньги. Но Габор, молча, достал блестящую монетку и вложил в протянутую ладонь. Кажется, серебряную. Женщина быстро и осторожно сложила пузырьки в корзинку и протянула Олесе.
— Доброго здравия, госпожа. И вам, господарь.
Габор забрал корзину, снова схватил Олесю за локоть и потащил за собой, словно боялся, что она в очередной раз сбежит.
— Все? Я растратила все ваши годовые накопления, и теперь придется возвращаться в замок?
Габор удивленно взглянул на нее:
— Вы мне больше нравились, когда молчали.
— Можете надеть на меня кляп, но предупреждаю: я буду сопротивляться.
Габор взглянул на нее таким горячим тяжелым взглядом, что внизу живота стало жарко. Да что же такое?! Она возбуждается от одного его взгляда. Это уже ненормально. На щеках Габора заиграли желваки:
Олеся отвернулась и насупилась. Козел! Подумает он! Неожиданно на глаза попалась захудалая лавчонка. Низенькая, кое-как сколоченная, она скрипела даже под легким порывом ветра. В лавке копошилась сгорбленная старушенция. Ее некогда яркий платок давно выцвел и хоть выглядел чистым, но во многих местах был вытерт и заштопан. На темной одежде стояли заплаты. Седые волосы задорно торчали в разные стороны, большинство зубов отсутствовало, а лицо состояло из сплошных морщин. Олеся вспомнила свою бабушку — величественную даму, даже на рынок выходящую при полном параде. Но что-то между ними было… общее.
Старушка возилась в своей лавочке, перекладывая из стороны в сторону свечи самых разных цветов и размеров. Низкие, высокие, тонкие и толстые. Желтые, белые, сиреневые, зеленые. Олеся пошла в сторону лавки, но ее бесцеремонно дернули назад. Габор.
— Ну и что вы там забыли?
Олеся указала на старушку, копошащуюся за прилавком.
— Пойдемте к ней?
— В крепости полно свечей.
Олеся попыталась выдернуть руку:
— Послушайте, если вы не хотите идти, то не надо. Я не просила вас ходить за мной.
— Вы напрашиваетесь на неприятности, Маргит, и я вам их устрою.
Олеся скривила рожицу, понимая, что исчерпала весь запас его терпения. Но эта старушка со свечами… Она что-то всколыхнула в ее душе. Пахнущее сдобой и ванилью детство. Связаная бабулей шапка, праздничные колготки с бантиками, купленные по немыслимой тогда цене, и обязательно гоголь-моголь воскресным утром. Олеся пошла к старушке, и на этот раз Габор не стал ей препятствовать. Он шел рядом с ней, все так же держа за локоть.
Заметив их, старушка выпрямилась и радостно улыбнулась, демонстрируя беззубый рот. Ее сморщенное лицо стало похожим на сухое яблоко.
— Господарь наш! Здрав будь! И госпожа молодая. Как хорошо, что вы ко мне пожаловали. — Старушка шамкала губами, и от этого половина слов оказалась едва различима.
— И тебе здоровья, госпожа. — Габор поклонился старушке.
У той аж румянец на щеках проступил. Она выглядела такой довольной, что у Олеси вдруг стало теплее на душе.
— Вы нам продадите… какую-нибудь свечу?
Старушка заулыбалась еще счастливее:
— Конечно, молодая госпожа! Какие желаете? Есть с запахом лаванды. Есть с розовым ароматом. А есть с клевером. А эти вообще чудесные — тут и мелисса, и бессмертник, и ваниль.
Олеся взяла длинную свечу нежно-розового цвета.
— Вот ее и возьмем. И еще ту, что розами пахнет.
Старушка радостно закивала и завернула каждую свечу в шуршащую бумагу.
— Вот, госпожа. Три геллера.
Олеся вопросительно посмотрела на Габора. Он уже протягивал старушке три монетки. На вид они выглядели, как самые обычные медяки. Олеся забрала свечи и потянулась, чтобы положить их в корзинку с флаконами, которую Габор держал в руках. Делая вид, что укладывает свечи, она встала на цыпочки и зашептала Габору в шею, не доставая даже до уха:
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
