Так как все их деньги были вложены в бизнес, у них не было иного выхода, как жить в доме родителей матери, хотя обоим было очень тяжело приспособиться к городской жизни, особенно Льюису. Сейчас он сожалел о том, что надоедал матери своими постоянными просьбами уехать, но тогда слишком уж сильно переживал разлуку с отцом и изменение уклада жизни. Повзрослев, он понял, что у матери не было иного выхода, ведь у нее на руках скоро должен был оказаться и его маленький брат.
— Когда Эду было два года, мы втроем переехали в маленькую квартиру, за которую мать расплачивалась деньгами страхового пособия. Думаю, к тому времени дедушка и бабушка тоже были счастливы избавиться от нас.
Отчаяние матери было столь велико, что у нее больше не осталось сил на борьбу. Она вскоре запила. В десять лет Льюис уже был самостоятельным и стал заботиться не только о ней, но и о своем младшем брате, проявляя совсем не детскую хитрость и смекалку, когда к ним приходили работники социальных служб, которых вызывали ее родители.
— Отец умер от холеры, — помолчав, продолжил Льюис. — Эд так ни разу его и не увидел. Когда его отдали в детский сад, мать устроилась на работу уборщицей, но почти все деньги уходили на выпивку. Я учился в школе — к счастью, мне нравилось учиться, — поэтому за Эдом приглядывать было практически некому, и он рос хулиганом.
Льюис не стал говорить о том, что однажды, вернувшись из школы, он нашел своего брата опьяневшим — Эд, которому тогда было лет восемь-девять, выпил остатки виски из недопитой накануне бутылки матери — и с тех пор, возвращаясь домой, не знал, чего ждать. Почти все домашнее хозяйство лежало на его плечах, так же как и уход за матерью и воспитание брата, на которого у него оставалось не так уж и много времени.
— После окончания школы я устроился кладовщиком в курьерскую компанию, и вот тогда мне в общем-то крупно повезло. Мой босс был не просто сострадательным, но еще и проницательным человеком — он разглядел во мне большой потенциал. Он одолжил мне денег на открытие собственной компании и оформил договор на передачу франшизы, так что фактически в восемнадцать лет у меня уже было собственное дело. А когда появились свободные деньги, я, опять-таки благодаря случаю, очень удачно сыграл на фондовой бирже. К двадцати трем годам я сделал свой первый миллион. — Он помрачнел. — Но все то время, что я работал, чтобы выбиться в люди, Эд был предоставлен самому себе. Он отлично разбирался в компьютерах, но предпочел учебе наркотики.
Занятый бизнесом, снедаемый тревогой за брата и мать, Льюис не имел времени на девушек. Он уже мог позволить себе жить отдельно, но кто бы тогда присматривал за близкими? Поэтому он остался жить с ними.
— Удивительно, но лет в двадцать Эда словно подменили. — Льюис покачал головой, словно до сих пор не понимая, что произошло. — То, что раньше было упрямством, неожиданно трансформировалось в настойчивость. Он попросил у меня денег на учебу в университете. Я дал ему их без лишних вопросов. Только в тридцать лет я наконец стал жить один. Мать по-прежнему пила, но в обществе анонимных алкоголиков познакомилась с таким же пьяницей. Они до сих пор живут вместе.
Мэдлин слабо улыбнулась — наверное, подумала о том, что их судьбы в чем-то похожи, несмотря на абсолютное внешнее различие.
— А два года назад, — помолчав, продолжил он, — мне позвонили из Интерпола и сказали, что я должен приехать в Сингапур на опознание тела брата, который умер от передозировки наркотиков.
У Мэдлин расширились глаза, но она не произнесла ни слова, только прижалась к нему крепче, словно желая его поддержать.
— Я не мог в это поверить. Прилетел в Сингапур словно в тумане, надеясь, что тут какая-то ошибка, но это действительно был Эд.
— А как отреагировала твоя мать? — тихо спросила Мэдлин.
Льюис горько усмехнулся.
— Когда она узнала, я некоторое время даже боялся, что она покончит с собой, и подумывал поместить ее в реабилитационный центр. Она справилась, но запила еще сильнее. — Он тяжело вздохнул. — На похороны Эда приехала незнакомая мне девушка. Наташа.
Льюис не любил об этом вспоминать. Красивая, экзотичная француженка, невероятно чувственная и сексуальная. Ничего удивительного, что после нескольких недель стресса он не смог совладать со своими гормонами. Она была ненасытна. Он провел с ней в постели почти неделю, прежде чем начал замечать странности в ее поведении и даже подумал, не принимает ли она наркотики.
— Наташа захотела познакомиться с моей матерью. Когда я ее привел, она вдруг накинулась на нее. Мне пришлось даже оттащить ее, прибегнув к силе. Тогда я узнал, что отцом Эда был ее отец, Жак.
Мэдлин едва не ахнула от изумления.
— После того как я выставил Наташу вон, мать не стала ничего отрицать и все рассказала. Когда она пыталась освободить отца, Жак всячески помогал ей. По его совету она даже дала кому-то взятку, но ничего не изменилось — адвокаты отказывались браться за дело.
В конце концов она не выдержала напряжения, а Жак был рядом… Когда она поняла, что беременна, он не захотел иметь с ней ничего общего и уехал во Францию. Матери ничего не оставалось, как вернуться домой к родителям. Жак дал ей несколько жалких тысяч — гроши по сравнению с долей отца в компании. Наверное, тогда она и сломалась.
— Бедная женщина, — прошептала Мэдлин. — А что Наташа?
— Я успел перехватить ее до того, как она улетела в Сингапур. Она сказала, что у нее есть доказательства, что это ее отец, а не мой, виновен в краже грузов, чья стоимость оценивалась в несколько миллионов долларов. В таком деле, разумеется, не обошлось без взяток полиции и страховой компании, но доказательств тому у нее нет, зато есть несколько документов, согласно которым Жак получил большую сумму страховых выплат, когда компания перестала существовать. Спустя некоторое время Жак развелся с ее матерью, оставив их почти без средств, а на деньги от страховой компании и, как я подозреваю, от продажи груза на «черном» рынке, основал «Премьер Отель Групп». Совершенно случайно — даже не знаю, как это могло произойти, — он оставил часть документов на видном месте. Их-то и обнаружила Наташа.
— То есть теперь ты можешь доказать невиновность отца?
— Если бы. — Льюис тяжело вздохнул. — Тех документов, что есть у Наташи, достаточно, чтобы засадить Жака в тюрьму, но на некоторых из них стоит подпись матери. Должно быть, она просто подписала их не глядя, во всем доверяя Жаку. Естественно, она ничего не получила за компанию. Я потом расспросил у нее. Оказывается, Жак сказал ей, что компания должна была выплатить огромный штраф, который их разорил. К тому моменту она была уже в таком состоянии, что ей было все равно.
— Поэтому ты решил отобрать его «Премьер Отель Групп», — понимающе кивнула Мэдлин.
— Мою «Премьер Отель Групп», — поправил ее Льюис и прижал к себе. — Он создал корпорацию, разрушив нашу семью.
— Что ж, это многое объясняет, — сказала Мэдлин. Теперь ей действительно было проще понять, откуда в нем такая жестокость. — А что на самом деле произошло с Эдом? — осторожно поинтересовалась она.
