— Как давно это началось? — спросила она и отодвинула его руку от налитого кровью органа.
«Какой Он красивый», — промелькнула у нее мысль.
— Часа два назад… — простонал он, стиснув зубы. — Сделай же что-нибудь…
«А что сделать-то?!» — в панике задала она сама себе вопрос.
— И ты два часа пытаешься… э-эм, ну того?
— Да! — воскликнул он.
Лима сосредоточилась и перенастроила зрение на магическое, руками начала водить возле Него.
«Вот же гадство! Мама!» — рассвирепела Лима.
Магию своей матери она не спутает ни с чем!
Вмешалась все-таки, хотя поклялась, что не будет! Она прокачала его спящую чакру раньше положенного времени!
«Убью!» — подумала она.
Своими действиями ее мать активировала парасимпатическую нервную систему, что привела к полной эрекции. И снять ее можно только естественным путем!
«Ну, мама!!!» — прорычала про себя Лима.
Она убрала руки и мрачно посмотрела на Макса.
— Говори уже… все плохо?
Лима вздохнула.
— Я помогу тебе, Макс. Только закрой глаза, пожалуйста и не открывай, пока я не закончу.
Он издал лишь один-единственный звук:
— О-о-о…
Лима тяжело вздохнула и уперла руки в бока.
— Глазки закрывай уже.
— То есть, ты будешь мне делать…
— Нет, конечно! — хмыкнула она. — Мы еще с тобой не в тех отношениях. Массаж расслабляющий сделаю, чтобы высвободить заряд сексуальной энергетики.
— Жаль, — сказал Макс и послушно закрыл глаза.
«Ну, мама!!!»
После ее манипуляций, Максимилиан практически потерял сознание, но зато получил нереальное наслаждение и долгожданную разрядку.
* * *
Она обтерла Макса влажным полотенцем и укрыла. Мужчина сладко спал, приоткрыв немного рот.
Лима вздохнула и погладила его по щеке.
Полюбовавшись на безмятежно отдыхающего Максимилиана, она тихо вышла из его комнаты и, сжимая-разжимая кулаки, направилась в домик матери.
Лима сейчас была похожа на рассерженную фурию. Глаза сверкали ядовитой зеленью, лицо было хмурым, губы сжаты в тонкую линию. Она шла размашистым и четким шагом.
И, как и предполагала Лима, мать ее смылась с места преступления. Она обошла весь домик — вещи матери и ее фамилияра были на месте. Значит, она сбежала на недолгое время — переждать гнев дочери.
«Но ничего мамочка, так я просто это не оставлю! Вмешиваться в мою работу, да еще оставлять такие сюрпризы после себя… Да это ни в какие ворота не лезет!»
Она вернулась обратно и зашла в свою комнату, где раздавался тихий храп Фомы.
Лима подошла к котику и разбудила его.
— Ну? Что-у такое? — недовольно спросил Фома, приоткрыв один глаз и хмуро взглянул на Лиму.
Но стоило ему увидеть, в каком состоянии его ведьма, тут же взвился в своей кровати и, вскочив на задние лапы, передними лапками обхватил лицо ведьмочки и спросил:
— Что-у случило-усь? Пожа-ур? Кто-то умер? Скажи-у, что это Африка-у лапы откинула-у!
Лима обняла своего фамилияра и зарылась лицом в шелковистую шерстку, подключилась к нему и мысленно протранслировала недавнее событие.
— Како-уй кошма-ур!!! — заорал белугой Фома. — Ведьмочка-у моя несчастная! Что-у же тебе пришло-усь-то сделать!!!
Он начал ходить взад-вперед на задних лапах, а передние заложил за спину и рассуждал вслух:
— Это-у все-у ее кошка драная винова-ута! Это-у только она-у могла придумать! Озабоченная дре-увность! Я ей хво-уст оторву и усы-у обрежу, а уши ба-унтиком завяжу! Это же надо-у такое придума-уть!
Лима рассмеялась.
— Чего ты-у смеешься? Твоя-у мать смогла-у клятву обойти! Я думаю, в этом тоже Африка-у замешана!
Лима прекратила смеяться.
— Ты прав. Это уже не смешно.
Она вздохнула.
— Как только мама вернется, будем сразу же гнать отсюда и ее, и Африку. Нечего в мою работу лезть со своей любовной магией!
— Да! Да! Да! Надере-ум им за-удницы! — радостно запрыгал Фома.
Лима снова рассмеялась и посмотрела на часы.
— Можем еще часик поспать, а можем пойти и пособирать травок, что скажешь?
— Некоторые травки только утром и надо-у собира-уть… И слизь лягушек…
— Тогда собирайся. Идем за травками и слизью.
* * *
Прошло два дня.
Лимина мама не возвращалась, чему сама Лима и ее Фома были рады.
Геннадий грустил и говорил, что такой женщины как Елена никогда не встречал и желал, чтоб она скорее вернулась.
Фома на его слова изображал рвотный рефлекс, когда Геннадий не видел.
Макс каждый день тренировался на специальных тренажерах.
Лима делала ему массаж и втирала в его тело свои мази.
О небольшом происшествии, что случилось два дня назад, оба не вспоминали. Точнее, вспоминали, но не говорили об этом.
Лима и Макс по-прежнему нередко цапались, как кошка с собакой, но их отношения в корне изменились.
Он по-прежнему ругался и называл ее бесчувственной ведьмой, которая без всякой на то причины заставляла его проявлять чудеса выносливости и терпения, подвергая подчас невыносимо болезненным испытаниям.
Она по-прежнему осыпала его ругательствами и называла слабохарактерным богатым нытиком, которому в первый раз за всю его волшебную жизнь пришлось преодолевать невзгоды.
Макс говорил, что какая Лима к черту ведьма-целительница, если совершенно не умеет ладить с пациентами.
Лима говорила, что Макс просто бесится, когда ему противоречат.
Он говорил, что она издевается над ним.
Она говорила, что он постоянно ноет.
И так продолжалось уже два дня подряд…
Но зато дело шло на лад.
Макс однозначно ей верил. Он прислушивался к ее словам и советам, когда Лима упрекала его в том, что он недостаточно старается и не концентрирует на упражнениях все свое внимание. И он не возражал, когда она говорила, что он перестарался и ему пора немного отдохнуть.
— Разве я тебе не говорила об этом? — Лима стояла в ногах кровати и массировала стопу, безжалостно выворачивая ее в стороны.
— Я еще не готов танцевать танго.
— Но ты ведь уже чувствуешь ногу.
— Конечно, когда ты выламываешь мне большой палец! Лима!!! Мне больно!!!
