Афина Фрост.
Бернадетт всегда была самой болтливой из всех моих официанток, но я редко считала её болтливость за порок, так как благодаря ей узнавала все новости Маунтин Сайлэнс, пусть порой эти новости напоминали собой суррогат, порожденный “испорченным телефоном”. В этот раз Бернадетт меня не порадовала.
Проведя всё утро и весь день в палате Камелии, я не хотела отходить от нее ни на шаг и дальше, но доктор Динклэйдж, старший кузен Фредрика Динклэйджа, буквально выгнал меня из палаты, сказав, что пустит меня к дочери только после того, как я поем и просплюсь – не раньше завтрашнего утра. Я же не могла вернуться домой, зная, что там меня никто не ждет – Роджер с Итаном ушли сразу после завтрака, – поэтому интуитивно направила свой автомобиль в сторону “Гарцующего оленя”. Не успела я зайти на кухню, как Бернадетт обдала меня новостью, которая, по всей видимости, не на шутку будоражила умы моих работников:
– Она заказала тыквенный суп-пюре и черный чай, но черного у нас нет в ассортименте до понедельника… Гордон заказал ей стейк из лосося в чесночном соусе с овощным гарниром, и она сразу же согласилась с этим… При этом он так на нее смотрел… А сегодня утром Флойд видел, как Гордон выезжал из своего дома на вранглере, а рядом с ним сидела она, хотя у нее была своя машина, вроде бы хэтчбек тойота, днём ранее она подъезжала на ней к кафе… Должно быть, ночевала в его новом доме… И никто бы ничего не подумал, если бы не этот взгляд Шеридана… Ну, знаешь, он как будто вцепился в неё своими глазами…
Бред, конечно, но даже зная о том, что это бред, меня это задело. Настолько, что когда я увидела, как из подъехавшего к кафе вранглера выходит Шеридан, а из другой двери появляется она, я едва не выронила пивной бокал, который во время прослушивания свежей сплетни от Бернадетт успела протереть едва ли не до дыр.
Глава 15.
Часы показывали пять минут девятого, когда Шеридан предложил поужинать в кафе, честно признавшись в том, что у него нет никакого желания готовить сегодня дома. Естественно я согласилась на этот вариант, так как про обед мы оба забыли напрочь.
Ноябрьские ночи налетали на небо и пространство под ним с каждым днём всё быстрее и стремительнее, воздух становился всё более прохладным и колким, зима уже начинала подбираться к этому городу откуда-то с тыла и её украдкие шаги выдавали становящиеся дыбом волоски на руках горожан – живущие здесь люди уже знали, что эта зима будет суровой. В этом году было много желудей на дубах и ягод на рябине, а это явные приметы грядущих сильных морозов и обильного снега. На вопрос о том, откуда Шеридан знаком с такого рода приметами, мужчина широко заулыбался и весело выдал: “Шутишь? Я в лесах Маунтин Сайлэнс всё своё осознанное детство провёл. Мой отец егерь, забыла?”. И вправду, как я могла забыть? Но, с другой стороны, зачем мне это помнить?
Деревянная вывеска уже знакомого мне кафе прорезала ночной мрак зеленым неоном. Ничего особенного, но на фоне окружившего кафетерий величественного соснового леса эта картина выглядела как-то сказочно. Словно пряничный домик из “Гензель и Гретель”, с той лишь разницей, что из этого домика тебя обещали отпустить не только живым, но и сытым, хотя твои карманы и похудеют на какой-нибудь полтинник.
Вновь оставив Вольта сидеть на крыльце, Шеридан открыл передо мной дверь кафетерия и пропустил меня вперед. Переступив порог заведения, я сразу же оценила обстановку: вечер воскресного дня, все места у барной стойки забиты грузными мужскими телами, восседающими на высоких барных стульях, бо́льшая часть столиков, а это около дюжины, заняты, еще три столика, у самого входа, свободны.
Сразу отметив на себе взгляды собравшихся в “Гарцующем олене”, я решила не уточнять у Шеридана, за какой именно столик он хотел бы отправиться, и заняла тот, за которым мы уже однажды сидели – у самого выхода. Несколько мужчин звучно, во весь полупьяный голос поздоровались с Шериданом откуда-то из недр кафетерия, то ли будучи ему друзьями, то ли набиваясь ему в друзья, на что Шеридан ответил несколькими встречными приветствиями и, оставив куртку с шляпой на вешалке рядом с моей курткой, расположился напротив меня, уже листающей найденное на столе меню. И хотя уже спустя минуту все присутствующие вновь вернулись к своим ирреалистично большим пивным бокалам, я всё еще продолжала кожей чувствовать внимание этих странных своей обыденностью людей, сосредоточенное на моей персоне.
– Какие люди! – вдруг раздался едва знакомый мне голос у нашего столика. Оторвав взгляд от меню, я увидела Афину Фрост, стоящую над нами в белоснежном переднике с блокнотом и ручкой в руках. Она смотрела на Шеридана, совершенно не замечая меня. – Будешь заказывать как всегда? Твоё любимое блюдо мой повар освоил в совершенстве: стейк на овощной подушке.
– Афина? – Шеридан удивленно вскинул брови. – Я думал, ты либо в больнице, либо дома.
– Как видишь, я здесь, – продолжала неотрывно смотреть Шеридану прямо в глаза хозяйка заведения, пока я выбирала блюдо и бросала на этих двоих взгляды исподлобья.
– Ками всё еще не пришла в себя?
– Нет…
– Уверен, с ней всё будет в порядке.
– Почему же ты в этом так уверен?
Шеридан на секунду запнулся, но лишь на секунду.
– У такой сильной матери, как ты, может быть только сильная дочь.
– Спасибо, Гордон, – вдруг сорвалась на полушепот Афина. Я всё еще продолжала делать вид, будто меня здесь нет. – Ну так что, стейк на овощной подушке?
– Но сегодня ведь воскресенье. Я думал, по воскресеньям у тебя не подают это блюдо.
– Для тебя, Шеридан, я могу оформить два таких блюда.
– Что ж, спасибо… – Шеридан поджал губы. – Тогда добавь еще салат дня и зеленый чай.
– Будет сделано, – удовлетворенно кивнула головой женщина. – А что будет твоя подруга? – наконец заметила меня блондинка. Я решила проигнорировать то, как именно она меня представила, потому как не хотела узнавать, почему именно она вдруг решила назвать меня его подругой, а не агентом – она ведь видела мой значок.
– Овощное рагу и… – начала я, но мне не дали закончить.
– Овощного рагу нет.
