— Аннализа!
По-видимому, я так увлеклась своими рисунками, что не услышала, как папа меня окликнул.
— Да?
— Генрих говорит, вам предстоит очень важный приём на следующей неделе.
— Правда?
— Да. — Генрих отпил из своего бокала. — Рейхсфюрер Гиммлер устраивает приём для командного состава СС и хочет, чтобы я тебя привёл.
— Меня? Зачем меня? Что я такого сделала?
— Ничего, я надеюсь. — Он рассмеялся. Я вот, наоборот, ничего смешного в предстоящей встрече с рейхсфюрером, одним из самых ярых антисемитов в стране, не видела. — Видишь ли, когда речь заходит о браках членов СС или СД моего ранга, он настаивает на том, чтобы лично увидеть и одобрить кандидатуру будущей супруги. Я не хочу, чтобы ты пугалась или думала, что это какое-то особое обращение, вовсе нет; все через это проходят. Он просто хочет познакомиться с тобой и задать пару вопросов.
— Каких ещё вопросов?
— Ничего особенного. Просто чтобы узнать тебя получше.
— Ему-то зачем меня узнавать? Я же не за него замуж собираюсь!
— Аннализа! — Мой отец всегда боялся, что, с моей беспечной натурой, я скажу что-то негативное о ком-то важном и втяну нас всех в неприятности, а потому он и старался прерывать меня при первой же возможности.
— Рихарт, девочка всего лишь пытается во всём разобраться. — Хотя бы мама была на моей стороне.
— Нет, нет, ничего страшного. — Генрих ободряюще кивнул отцу и повернулся ко мне. — Рейхсфюрер просто хочет убедиться, что ты… как бы получше выразиться? Подходящая для штандартенфюрера СД жена. Я знаю, как пошло это звучит, но поверь, тебя никоим образом не выделяют из остальных. Все супруги командного состава прошли через… подобное тестирование.
— Почему бы ему просто не проверить её документы? — Похоже, мама ещё меньше хотела, чтобы её дочь встречалась с рейхсфюрером, чем сама дочь.
— Илзе, его люди уже давно тщательнейшим образом поверили все до единого её документы. Он всегда это делает, прежде чем решить, а хочет ли он лично её встретить.
— А что, если я ему не понравлюсь?
— Понравишься. — Генрих, казалось, был более чем в этом уверен; я же всё равно безумно боялась. — Ты — голубоглазая блондинка, ты очень атлетична, в конце концов, ты просто очень красивая девушка. Можно сказать, ты выиграла генетическую лотерею.
Я с ужасом ждала того дня всю неделю, и наконец он настал. В ту пятницу я должна была выступать, но за несколько дней до этого фрау Марта отозвала меня в сторонку, сказала, что Гретхен будет танцевать мою партию, и что я ни о чем не должна беспокоиться, кроме как произвести хорошее впечатление на герра рейхсфюрера, потому как я являлась лицом её труппы. Никогда не думала, что я это скажу, но на один день я захотела поменяться с Гретхен местами.
Генрих должен был забрать меня в любую минуту, и я мерила комнату нервными шагами, как тигр в клетке. Я не могла даже присесть, чтобы не помять своё шелковое бардовое платье в пол, специально купленное по случаю, да и не могла я спокойно сидеть. Я всегда любила наряжаться, но вот сегодня чувствовала себя больше как член племени, чей черёд пришёл принести себя в жертву древним богам. Мама уложила мне волосы по последней моде, что, вместе с тёмной подводкой, несколькими слоями туши и красной помадой сделало меня похожей на кинозвезду, только до смерти напуганную и едва не дрожащую.
— Аннализа, солнышко, Генрих приехал! Спускайся, дочка, а то опоздаешь! — Мама позвала снизу.
Я сделала глубокий вдох и сошла вниз по ступеням. Мой будущий муж стоял рядом с мамой в своей парадной чёрной форме и улыбался.
— Ты выглядишь совершенно сногсшибательно. — Он поцеловал меня в щёку, взял шубу из маминых рук и помог мне её надеть. — Я даже боюсь немного тебя туда везти; почему-то мне кажется, что ты сегодня разобьёшь миллион сердец.
— Спасибо, — я едва улыбнулась в ответ на комплимент. Горло вдруг окончательно пересохло, а руки стали противно влажными и холодными. Я поймала себя на мысли, что никогда в жизни ещё так не нервничала.
— Будь умничкой, дочка. — Мама поцеловала меня в лоб. — Генрих, ты же за ней присмотришь?
— Ну конечно, Илзе. Не переживай, я привезу её назад так быстро, что ты и не заметишь.
Ганс, неизменный водитель Генриха, поприветствовал меня с улыбкой и придержал дверь для нас обоих. На полпути на приём, Генрих, чувствуя моё волнение, взял мою руку в свою и легонько сжал её.
— Не волнуйся ни о чем. Всё будет хорошо.
Я стиснула его руку в ответ и прошептала:
— Только не оставляй меня одну с этими людьми, прошу тебя.
— Не оставлю, не бойся.
Как только мы подъехали ко входу, охраняемому двумя эсэсовцами на посту, я заметила ещё несколько людей в гражданском, неспешно прогуливавшихся по периметру. Гестапо, как я поняла. Сделав глубокий вдох, я проследовала за Генрихом внутрь.
Я никак не ожидала увидеть столько людей, и уже через пятнадцать минут потеряла счёт всем офицерам, что целовали мне руку и поздравляли меня с помолвкой. Я пыталась запомнить их имена, но вскоре бросила эту затею, как бесполезную. Их жёны и спутницы также выглядели просто блестяще, с их изысканными вечерними платьями, меховыми накидками и бриллиантами, сверкающими в ярком свете, и вскоре у меня щёки начали болеть от нескончаемых улыбок и приветствий.
И тут я заметила его. Самого Генриха Гиммлера, стоящего неподалёку с группой офицеров и несколькими людьми в гражданском. Я не могла его не узнать: его фотографии были на каждом развороте каждой газеты, обсуждающем «проблему еврейства». И вот одна из этих самых евреек стоит всего в нескольких шагах от него. Словно услышав мои мысли, он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. У меня чуть не остановилось сердце.
Гиммлер тем временем кивнул своим собеседникам и направился прямо к нам, с широкой улыбкой на лице. Генрих поприветствовал его привычным «Heil Hitler», после чего они обменялись рукопожатиями. Когда они закончили обычный обмен любезностями, в течение которого я вдруг забыла, как нужно дышать, Генрих повернулся ко мне.
— Рейхсфюрер, разрешите представить вам мою будущую жену, Аннализу Мейсснер. Аннализа, познакомься с герром рейхсфюрером.
— Здравствуйте, господин рейхсфюрер. — Я осторожно протянула ему свою руку, и он слегка её пожал.
— Рад наконец вас встретить, фройляйн Мейсснер. Я много о вас наслышан, и признаюсь, мне не терпелось встретить девушку, покорившую одного из моих лучших офицеров. Теперь я вижу, почему. — Гиммлер снова улыбнулся. — Фридманн, она просто красавица, вы меня не разочаровали!
Он повернулся и махнул группе офицеров, с которыми стоял раньше.
— Доктор Гёббельс, поздоровайтесь со штандартенфюрером Фридманном и его невестой, вы должны её видеть!
