Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
— Вот видите, самых лучших дам уже разобрали".
— Футболку… и глаза его мальчишеские, — а у самой слезы выступили, — от него умопомрачительно пахло и он…он нагло улыбался.
— Сукаааа.
И раздался выстрел, я вся дернулась, кусая губы до крови так, что ощутила ее вкус во рту. Игорь рыдал навзрыд с мычанием, с содроганием всем телом. Мне было видно лишь его ноги и лужицу, растекающуюся по траве.
— Вот это жалкое ничтожество… вот этого… слизняка? Променяла меня на него? Детей? Наше счастье?
— Не было счастья уже давно. С тобой только горе… ложь, одиночество и тоска.
Я била его так больно, как никого и никогда в своей жизни, била наотмашь, била под дых ножом и прокручивала его в самом сердце. Истекая кровью вместе с ним. Руслан застонал, и я ощутила, как дуло пистолета уперлось мне в лоб.
— Что ж ты молчала, а, Оксана? Что ж ты…что ж ты, сука такая, молчала? Что не устраивало? Он моложе? У него член больше? Он ебет дольше и качественнней? Что. Бл*дь. В нем. Такого, чего не было во мне и у нас… Или просто новый член, а? Неужели ты…неужели ты бл*дь, Оксана? Неужели рано или поздно все случилось бы именно вот так? Он младше меня… а потом еще младше и еще?
Дает сдачи, и если бы каждое его слово было пулей, если бы оно могло убивать, я бы уже лежала мертвая у его ног.
— Так получилось… сердцу ведь не прикажешь, кого любить и за что. — и говорить стало невозможно больно. Горло охватило огненным обручем и сдавило.
— Я же могу сейчас убить тебя. Давай оправдывайся. Давай, сука, мать твою, Оксана, давай оправдывайся. Аааа. Я хочу верить тебе. Скажи, что это подстава… давай, еще не поздно, скажииии. Скажи, что солгала. Посмотри мне в глаза и скажи это. В глаза мне смотри.
Схватил больно за подбородок и заставил вздернуть лицо. Я задохнулась и зашлась от того, что увидела в его глазах, от этой волны сумасшедшего страдания.
— Это правда… Я люблю его, а не тебя и, если ты нас убьешь, ничего не изменится… Стреляй или отпусти.
Он заорал. Это было больше похоже на рев животного.
— Отпустить? Да? Я похож на лоха, который это сделает? Отпустить тебя…с ним?
Направил пистолет в сторону и, глядя мне в глаза, скривившись так, словно у него разворочено все тело, несколько раз нажал на курок. После первого выстрела Игорь глухо вскрикнул… дальше пули уже врезались в мертвое тело.
"Поджаривайся с треском, ублюдок, да утянут тебя демоны в преисподнюю".
А по щекам потекли слезы. Я боль Руслана в себя впитывала каждой клеткой, каждой порой, я от этой боли едва на ногах держалась. Вытерпеть надо. Выдержать… Было ли мне страшно, что сейчас он выстрелит в меня? Не знаю… я была настолько омертвевшей, что уже ничего не боялась. Только за детей… только за то, что они ни в чем не виноваты, и что я не думала, насколько сорвет тормоза у Руслана.
Держит меня на прицеле, рука дрожит, он весь дергается, и глаза блестят. Он то стискивает зубы, то открывает рот, чтоб схватить жадно воздух.
— Я… я мог бы сказать, что смогу обо всем забыть. Могу…могу понять, что в этом была и моя вина… наверное, могу. Но… я не смогу с этим жить. Слышишь? Я не смогу с этим жить дальше.
— Никто не сможет. И я не смогу… — и контрольным добавила, — и не хочу. Я не хочу с тобой быть… даже если бы ты меня простил, Руслан.
— Я сейчас тебя убью, Оксана. Ты это понимаешь?
Кивнула и сдавила его запястье с пистолетом, глядя, как и по его щекам катятся слезы.
— Это ничего не изменит, — хрипло ответила ему, — только оставит сиротами твоих детей. Я… я говорила, что уйду от тебя, Руслан. Этот момент настал. Я больше не буду с тобой. Отпусти меня. Отпусти меня и детей… или убей. Только что ты скажешь им?
И посмотрела ему прямо в глаза. Лучше бы я этого не делала. Лучше бы я так и стояла, закрыв свои. Но наши взгляды встретились, и я судорожно всхлипнула, видя перед собой мертвеца. Он поднял руку с пистолетом, и я медленно закрыла веки, когда раздался выстрел.
Ранее…
Я послал ее на хер, чокнутую сучку сестру Зарецкого. Не прямым текстом, но язык чесался. В любом случае ей нравилась эта игра. Есть такие женщины, чем дальше их отшвыриваешь носком сапога, тем усерднее они ползут на коленях обратно, роняя слюни на те самые подошвы, которыми их припечатали к полу. И ей нравилось, что она не может заполучить то, что хочет… Я еще успею с ней разобраться. Пусть исходится слюнями и пишет мне, как сладко мастурбирует в ванной, представляя мой член у себя во рту. Меня не возбуждала ни одна из ее фантазий. У меня была рядом. Живая, самая оху**ная фантазия, воплощенная в жизнь. Любимая женщина.
И мне надо было разобраться с той херней, что происходит у меня дома. Хотя бы недельку на то, чтобы Оксана успокоилась и дала мне возможность расхлебать все то дерьмо, в которое я влез, благодаря семейству Вороновых, чтоб их. И в то же время мне казалось, что этот срок невероятно мал для нас с Оксаной. Я обещал новую жизнь, обещал нас вместе двадцать четыре на семь, а сам… Она ведь права, я не дома. Меня нет. Подожди, любимая. Дай мне все решить, и будет. У нас с тобой столько всего будет, что ты будешь шататься от счастья. Мы ведь только начали. Вся жизнь впереди. И от мысли об этом сладко сосало под ложечкой.
Но все шло не так, я в какой-то момент что-то упустил, где-то наше счастье сломалось, дало трещину и начало обсыпаться зыбучим песком сквозь пальцы. Я хватался за нее, я скручивал вокруг нее колючую проволоку и приматывал ее к себе, исступленно врезался в ее тело, шептал ей о любви, заставлял забыть о всякой ерунде, которая лезла в ее голову. Она нужна мне сейчас рядом. Она мне нужна, чтобы пережить этот отрывок очередной вонючей ямы. Тыл. Мой надежный и непробиваемый. По крайней мере я так думал. Я был в этом уверен.
Пока она рядом, ничего ведь не страшно, да? Апокалипсис может настать, но она меня любит, и хер с ним с апокалипсисом. Но в этой жизни нельзя быть ни в чем уверенным. В этой жизни, мать вашу, на каждом углу может ждать бездна мрака и могила, в которую тебя закопают живьем. А я еще ненавидел себя за ложь, за то, что не могу пока сказать ей правду, но пока она в моих объятиях, я все равно живу, я дышу, я человек.
Пока мы есть друг у друга. А потом этот отрезок чертового дерьма закончится. У меня все под контролем. Каждый шаг и каждая секунда. Я знаю, с чего все начнется и чем закончится. Так мне казалось… Единственное, что я не мог держать в руках — это себя самого рядом с Оксаной. Мне всегда до жути было страшно ее потерять. Наверное, осталось осадком то самое ощущение, когда я понимал, что она не моя и никогда моей не станет. Я знал, что такое делить ее с другим, знал, что такое выцарапать ее с мясом для себя, пойти на все лишь бы моя, лишь бы со мной. Эта женщина может раздавить меня, размазать по стенке, она даже не представляет, насколько я в ее власти и на что готов ради нее и наших детей. С ней рядом стиралось прошлое, я становился другим. Я верил, что у нас может быть обычная жизнь, обычные и самые простые радости. Растворялся в ней, в наших детях. Мои мечты были мелкими, обыденными, скучными — отдых вместе, дурацкие ее фильмы вечером перед телевизором, барбекю на природе, и она… просто она рядом. И я их воплощал. Пусть нечасто. Пусть раз в месяц… Но, бл*дь, если ей надо больше, я дам. Только позже. Не сейчас. И эта тоска, эта боль в ее глазах. Как будто я… как будто я причинял ей страдания, а я понимал, что ни в чем не виноват и это драло душу. Мне хотелось ее трясти и орать ЧЕГО ТЫ ХОЧЕЬ, ТВОЮ МАТЬ? Я становился бешеным и, если раньше она действовала на меня успокаивающе, то сейчас с каждым днем я будоражился все больше, я буквально ощущаю, как нагнетается между нами, как раскаляется воздух. Бывали мгновения, когда я хотел ее ударить. И не мог. За каждый упрек, за каждый этот взгляд, за каждый раз, когда хлопала перед моим носом дверью. Я не мог понять, какого хера происходит. Почему в ее глазах столько разочарования, боли, отчаяния.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
