Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
– Вы лучше меня знаете, как все происходило.
Как мне не хватало наглого вида, так свойственного ученикам!
– Мы с тобой уже пришли к выводу, что тело переносили из одного безлюдного места в другое. Мне это было невыгодно. Если бы труп остался в своем месте, том, где его настигла смерть, его бы не нашли раньше, чем нужно.
– Вы помните, как я его нашла во второй раз? У него зазвонил телефон.
– К чему ты клонишь?
Для нее сейчас самый момент упереть руки в боки, что она и сделала. Этого требует психология и житейский опыт. На фразе «к чему ты клонишь?» человек стремится казаться более значительным, выражая это на уровне тела, то есть упирая руки в бока. Психологическое объяснение этому простое: человек стремится показаться больше, сильнее и увереннее, чем он есть на самом деле. По тем же соображениям павлины расправляют эффектный хвост.
– Телефоны в пункте приема экзамена запрещены. Разумеется, гулять по закоулкам вы не собирались, но когда зазвонил телефон министра из коридора, вы заволновались. Таким образом он и был найден по-настоящему.
– Мне действительно надо идти, – нервно сказала она и прошла в штаб, едва не подвинув меня руками. Пусть поразмыслит над сказанным. Если до этого дошла я, то дойдет и полиция. А это невыгодно никому из нас. Тем более, что терять ей нечего: один сговор на экзамене уже был. Еще одно признание не испортит ситуацию. Я вернулась за стол. До конца экзамена оставалось около полутора часов, но в реальности наверняка меньше.
Цокотуха и Ирина Владимировна ушли из штаба в очередной раз, вполголоса обсуждая апелляцию, которую хотел подать некто из старого здания, считая, что задание составлено некорректно.
Ирина Владимировна вернулась одна и подошла ко мне.
– Приходи к половине четвертого к фонтану в центре.
Неожиданно. Я кивнула, и она ушла в штаб. Десять минут спустя, в целях борьбы с одолевающей скукой, я принялась крутить предусмотрительно взятую с собой ручку от старой кофеварки. Хоть какое-то занятие.
Экзамен не мог завершиться без происшествий. Давно известно, что неприятности ходят парами, и это учитывают многие люди, например, врачи на «Скорой помощи». Если поступил вызов к человеку с инфарктом, значит, кардиологическая бригада сегодня будет колесить по всему городу. Подобным образом дела обстоят дела с аппендицитом. Иногда в больницах скапливаются целые палаты свеженьких пациентов, которых не успевают оперировать и оставляют дозревать, пока занята операционная. Проблемы действительно не встречаются поодиночке. Если в тот раз у нас убили министра, то в этот была отравлена медсестра. И обнаружила ее снова я.
Разумеется, мне хотелось узнать о судьбе склянки на шкафу в медпункте, поэтому по окончании экзамена я зашла в медицинский кабинет. И едва не заорала от испуга: Марина Игоревна лежала на полу возле кушетки в позе поломанной куклы. Крови не было, но обольщаться не следовало. Министр тоже по виду был целый.
Я проверила пульс – он бился прерывисто и как бы нехотя. Никакого запаха горького миндаля, да и вообще посторонних запахов не было, но это можно списать на своеобразие ароматов медпункта, которые сами по себе перекрывают любые запахи.
Из шеи пострадавшей торчали четыре тонкие иголки, воткнувшиеся довольно глубоко, кроме одной, которая проткнула лишь кожу. Возможно, яд был на них.
Нужно ли их вытаскивать? Дело в том, что иглы могли перебить кровеносные сосуды, и их вытаскивание спровоцировало бы кровотечение. Если повреждена яремная вена, то своими действиями я могу попросту добить раненую. Если же повреждена сонная артерия, что маловероятно, но все же возможно, к игле вообще не стоит прикасаться. Я выглянула в пустой коридор: наша историчка уже ушла. Ленка находится непонятно где, а на включение телефона понадобится время. Решено: я включаю телефон и максимально быстро вызываю врачей, невзирая на возможное присутствие убийцы рядом. А еще нужно проверить, стоит ли склянка на месте.
Пока телефон включался, я заглянула на верхнюю поверхность шкафа: разумеется, орудия первого убийства не было на месте. Мотив преступления предельно прост. Хоть какая-то определенность в происходящем.
Вызвав врачей, я выглянула в коридор: двое наших учителей шли к выходу, оживленно беседуя о второгодниках, которые теперь под запретом.
– Стойте! Тут человек умирает.
– Ты опять труп нашла? Вечно ты где-то бродишь, находишь черт знает что. Угомонись уже, – скривилась химичка.
– Еще не труп, но может им стать. Подойдите и посмотрите.
Видимо, моя физиономия приобрела предынсультный вид, поэтому они мне поверили.
– Смотри-ка, и правда ранена! – воскликнула химичка. Дарья Геннадьевна резко ослабела, привалилась ко мне и больно схватила за плечо.
– Я вызвала врачей, обещали подъехать. Вы бы не могли их встретить и проводить?
– Да. Ирина Владимировна в курсе?
– Еще нет.
– Я сбегаю к ней, а ты, Даш, иди встречай «Скорую», – распорядилась химичка.
Пятнадцать лет работы в интернате для трудных подростков сделали ее человеком, невыбиваемым из колеи. Поэтому сейчас она чувствовала себя совершенно нормально: подумаешь, раненый без сознания! Она и не такое видала! Дарья Геннадьевна ушла быстро и молча, а я осталась в кабинете. Пользуясь моментом, сфотографировала иголки и вдобавок засняла их на видео. Просто для дальнейшего расследования.
Вместо Ирины Владимировны заявилась Цокотуха с истерично блестящими глазами.
– А где Ирина Вл…
– Бумаги заполняет, пока суматоха не началась. Да она уже привыкла, – нервно усмехнулась Цокотуха и прищелкнула каблуками. Ее пристальный взгляд на раненую мне не понравился. Либо я его не поняла, как необходимо, либо в нем светился интерес вплоть до азарта. Странная реакция на случившееся. Впрочем, я тоже патологически радуюсь, когда у меня в силу каких-либо происшествий оказывается пациент, которого можно полечить, не считаясь с его мнением.
– Пойду проконтролирую, как она там заполняет бумаги, – пробормотала Цокотящая вполголоса и стремительно покинула кабинет, в дверях столкнувшись нос к носу с медиками. Фельдшер сразу признал в раненой медсестре свою давнишнюю одногруппницу. Врач, седой мужчина кавказской внешности, сразу спросил, пыталась ли я доставать иголки, торчащие из шеи. Отрицательный ответ его удовлетворил. Решено было немедленно везти раненую в больницу, и сразу встал вопрос о переносе бессознательного тела. Полотнище для переноски притащил фельдшер, а вот погрузка тела оказалась задачей сложной. Главной проблемой было не потревожить шею.
Медсестра весила явно меньше министра, но поднять ее втроем было все равно задачей нелегкой. Безвольно обвисающие конечности добавляли проблем. Поэтому я на личном опыте повторно убедилась, как сложно носить бессознательные тела. Моя роль заключалась в придерживании головы и шеи. Наконец, раненую понесли в санитарную машину, спустили по лестнице при помощи Леонида Павловича и вездесущей химички, а я все еще ответственно придерживала шею и голову. Красно-белый автомобиль умчался, завывая сиреной, а мы привычно остались ждать полицию.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
