Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
– Почему ты прячешь свое лицо? – спросила я.
Темное подозрение закралось ко мне в голову. Аркус все время носил капюшон, у него был видимый шрам. Он и Брат Тисл сказали, что я привлекла их внимание после того, что случилось в моей деревне. А вдруг Аркус был одним из тех солдат, которых я подожгла?
Как только я задала вопрос, стало холоднее. Под ногами появился лед, захрустели мертвые листья.
– Я не помню, чтобы разрешал тебе задавать вопросы, – ответил он.
– Я не помню, чтобы нуждалась в разрешении. Что ты скрываешь?
– Ничего не скрываю. Только закрываю то, что люди не хотят видеть.
Я скрестила руки. Он смотрел на меня неподвижным холодным взглядом. Возможно, я ошибалась, и он думал, что я поведу себя как дурочка и буду смеяться над ним из-за внешности. Я бы никогда и никого не осудила за шрамы.
– Сегодня я хотя бы вижу твои глаза, – сказала я.
– Не знаю. Может, потому что я знаю о тебе так мало, а ты знаешь обо мне так много. А может, для того чтобы убедиться, что ты человек, а не глыба льда.
Он насторожился. Я знала, что неприлично уставилась на него, но не могла оторвать взгляд от его глаз, которые, словно мозаика, сочетали в себе сотни оттенков синего. Я почувствовала, что пребываю в каком-то напряженном бессознательном состоянии, как песчинка в пространстве, как будто есть только эта синева, которая будоражит мою кровь, охлаждая и одновременно нагревая ее, погружая меня в состояние беспокойного смущения.
Но вдруг что-то мелькнуло в его взгляде, и снежно-голубое небо его глаз сменилось холодной пустотой.
– Я и есть глыба льда.
На меня словно вылили ведро ледяной воды из горной речки. Он повернулся и зашагал прочь, унося с собой всю свою синеву. Мертвые листья хрустели под его сапогами.
Глава 10
Полуденное солнце пробивалось сквозь уцелевшее окно библиотеки, отбрасывая светло-золотые пятна на каменные стены.
– Сестра Пастель, можно войти? – спросила я у двери.
Через неделю после моего неудачного побега я узнала, что сестру Пастель называют лучшим иллюстратором в аббатстве. Часами она сидела, склонившись над своими пергаментами. Я была очарована ее работами, точеными плавными буквами и яркими картинами.
Она положила кисть в чашку и повернулась ко мне.
– Входите, мисс Отрера.
Я шагнула вперед, стараясь не задеть рукавом ни один из хрупких свитков, лежавших на столе.
– Я подумала… – мой голос осекся, когда на глаза попалась почерневшая ножка стола, напомнив мне о срыве во время предыдущего визита. Конечно, невозмутимый и осторожный иллюстратор не позволит никакой Огнекровной находиться рядом со всеми этими драгоценными книгами.
– Я рада, что вы пришли, – сказала она, удивив меня. Ее губы изогнулись, и я решила, что она улыбнулась – улыбка не часто появлялась на ее лице. – Я не поблагодарила вас за спасение.
– Не стоит, – быстро сказала я. – Огонь не причиняет мне вреда – по крайней мере, не так быстро. Я уверена, если б у меня не получилось, Аркус нашел бы способ помочь вам.
– Все равно вы рисковали и проявили характер, обеспокоились. Мы же не были друзьями.
– Мы не были и врагами. По крайней мере, я так считала.
Она опустила взгляд на свои руки, аккуратно сложенные на коленях.
– А я, признаюсь, видела в вас угрозу. В первый день, когда мы с братом Лэком принесли вам ванну, у меня были подозрения, что вы – Огнекровная. Я гневалась, что брат Тисл позволил вам приехать сюда. Мне казалось, что ваше присутствие навредит всем нам.
Она замолчала, и я, немного помедлив, спросила:
– А сейчас?
– Я вижу, что вы пытаетесь овладеть своим даром с помощью брата Тисла. Простите меня, я была неправа.
Я неуверенно потопталась.
– Да не о чем говорить. Со мной здесь хорошо обращаются.
Ее губы снова изогнулись, и на этот раз это точно была маленькая улыбка.
– Итак, что привело вас в мои владения душистых пергаментов и скрюченных пальцев?
– Я надеялась, что вы сможете показать мне, как работать красками и кистью. Конечно, я не хочу мешать вам. Но мне так нравится, что вы делаете, и я хотела поучиться у вас. Ваши работы прекрасны.
– Спасибо. Садитесь за стол рядом со мной, и я с удовольствием покажу вам.
Мои щеки зарделись от радости.
– Но, пожалуйста, – медленно добавила она, – пожалуйста, постарайтесь ничего не подпалить от расстройства – ведь сразу мало у кого получается. Мне бы не хотелось еще одного пожара, особенно здесь.
Моя радость исчезла.
– Не я устроила тот пожар, сестра Пастель.
Она помолчала, внимательно изучая меня.
– Я рада это слышать. Хотя мне неприятно думать, что пожар устроил кто-то из моих собратьев и не признался в этом, когда обвинили вас.
Я покачала головой.
– Загореться могло и по неосторожности. Мы никогда не узнаем, что произошло. Но позвольте вас успокоить – мне вы можете доверять. Если я расстроюсь, то пойду к Аркусу на дополнительные занятия. У него хорошо получается справляться с моим гневом.
Сестра Пастель усмехнулась и протянула мне кисть.
* * *
В течение следующей недели жизнь в аббатстве текла однообразно. Несмотря на выздоровление, я продолжала спать в лазарете. Там мне было комфортно, да и брат Гамут признался, что в аббатстве мало комнат, пригодных для проживания. По утрам я просыпалась с колокольным звоном, надевала тунику и штаны. Затем дважды поднималась и спускалась по лестнице башни и отправлялась на тренировочную площадку на встречу с братом Тислом.
Я стала лучше справляться со своими внезапными вспышками и, наконец, смогла сжечь ненавистный кустарник, который уцелел во время первого урока. Затем я научилась поджигать любой предмет, на который указывал брат Тисл, хотя, по его словам, цели мои временами были довольно непредсказуемы. Он заставлял меня оттачивать мастерство: каждый день разжигать огонь в каминах, сушить мокрую одежду после стирки, даже зажигать свечу на расстоянии – на все это уходило куча времени и усилий. Я все лучше справлялась с заданиями. Но, к моему большому разочарованию, мне никак не удавалось воспользоваться даром в полную силу – что-то все время ускользало от меня.
После занятий я обычно направлялась на конюшню, чтобы помочь сестре Клоув, которая ухаживала за животными. У нее было грубо высеченное лицо и большие заботливые руки. Я помогала ей чистить стойла и ухаживать за лошадьми, носить тяжелые мешки с кормом или зерном для цыплят, свиней и коз.
Из конюшни я шла в кухню, расположенную в отдельном здании из-за опасности пожара, и помогала повару, брату Пилу. Обычно он заставлял меня мыть горшки и носить воду из колодца. Иногда он просил меня собрать травы, которые использовал как приправу к приготовленной похлебке.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
