Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
Но сейчас все было иначе, чем тогда. По крайней мере пока мне так казалось. Правительство еще не сдалось. Констебли и офицеры, ответственные за пожарную безопасность, не покидали посты и даже призывали жителей возвращаться домой и выполнять свой долг. Некоторых отдельно выдергивали из толпы.
– Смотри, это повязка пожарного. Бери свисток, ведро с песком и отправляйся в церковь Святого Мартина – тебе надо быть там, а не бежать, поджав хвост!
Кое-кто спорил – например, пожарный, который порывался сбежать.
– Кончай выделываться, Тед. Ты же швейцар в «Риальто», а не чертов Уинстон Черчилль! Большие шишки забрали мой автомобиль, забрали двуколку, если бы они сообразили, они бы и тещину коляску прихватили – нет-нет, мама, не надо вставать, ее никто не отнимет, – но мои ноги они пока не могут рек-ви-зи-ро-вать, и, если в тебе осталась хоть капля здравого смысла, ты последуешь за мной.
Даже я привлекла внимание констеблей – потому что у меня не было с собой противогаза (на самом деле был, просто не на виду, – он лежал в рюкзаке).
– Вы, миссис, пожалеете, что он у вас не под рукой, когда придет черный дым.
Если уж в Вест-Энде такое происходило, легко было представить, что подобные сцены разыгрывались по всему городу и в окрестностях: власти пытались удержать город на плаву своими правилами, указами и воззваниями к чувству долга, и все дорожное движение замерло – по дорогам ездили только военные автомобили. И все же по улицам и переулкам текла тонкая струйка людей – они шли пешком, нагруженные тюками, и неуклюже пробирались все дальше и дальше. Жители Лондона кучковались, сбивались вместе, в единый рой, – и заполоняли магистрали, ведущие на юг и восток, в направлениях, противоположных тем, откуда на этот раз наверняка должны были прийти марсиане.
И все же даже на Стрэнд, даже в этот ранний час, в толпе жителей, уходящих из города, я различала людей, которые явно проделали куда более долгий путь – и шли в Лондон, а не из него. Некоторые из них с трудом переставляли ноги; их одежда была подпалена, лица почернели от копоти. Они шли целыми семьями, с детьми и стариками, шли пешком – и вещей у них было куда меньше, чем у лондонцев, которые свой путь только начинали. В отеле был пункт первой помощи, и на улицу выпархивали медсестры, чтобы позаботиться о тех беднягах, кому пришлось особенно несладко. Официанты и коридорные выносили наружу стаканы с водой. Я хотела поговорить с этими беглецами, услышать их рассказ, но констебли, которые неизменно пеклись о морали, не подпускали меня к ним.
Потеряв терпение, я махнула рукой на отель и пошла по Стрэнд на запад, против движения толпы. Я направлялась на Трафальгарскую площадь.
Вокзал Чаринг-Кросс был закрыт и щетинился колючей проволокой: железные дороги, как и автомобильные, перешли в ведение военных. Было еще рано, но некоторые магазины уже открылись – я видела дерущихся людей в бакалейной лавке. Возле запертых дверей банка собралась очередь. Позже я узнала, что Банк Англии приостановил платежи, и все остальные вынуждены были закрыться. Это был первый намек на то, что новая атака марсиан повлечет за собой масштабные последствия: закрытие лондонских инвестиционных рынков, через которые в те дни проходила изрядная доля мировых финансов, должно было немедленно привести к кризису.
Оказавшись на площади, я встала на крыльце Национальной галереи, и мы вместе с Нельсоном стали наблюдать за тем, что происходит в месте слияния городских улиц. На дорогах постепенно становилось все больше пешеходов, и лишь несколько автомобилей, полицейских и военных, пробирались вперед, минуя толпу и заграждения. Даже здесь по мере того, как разгоралось утро, я отчетливо видела, что люди движутся на восток, – они инстинктивно бежали от загадочных отблесков на западе.
Около восьми утра появились газетчики с первыми экстренными выпусками, и их обступили со всех сторон. В то утро можно было запросто сколотить состояние, собрав его по пенни. Я не стала присоединяться к общей свалке – вместо этого я подождала несколько минут и подняла выброшенный, но практически нетронутый экземпляр «Мейл». Этот листок, отпечатанный в спешке, без картинок, зато с крупными заголовками, похоже, содержал подлинные новости, и я молча возблагодарила издателей, отказавшихся соблюдать спущенный сверху запрет на правду, когда она была так нужна. Из кричащих заголовков можно было составить впечатление о том, что происходит на фронте:
СТРАШНАЯ КАТАСТРОФА
В МИДДЛСЕКСЕ И БАКСЕ
ПОЛОВИНА АРМИИ УНИЧТОЖЕНА В ОДИН МИГ
Несколько слов, пригоршня фактов – можно было бы счесть заголовок паникерским, но, как я убедилась позже, в этой дюжине слов была точно схвачена суть дела.
Тем временем главный комиссар полиции призывал нас соблюдать общественный порядок. Парламент, Тайный совет и Кабинет министров, как нам сказали, проводили срочные заседания, а с военными командирами на фронте поддерживалась связь. Королевской семьи в Лондоне не было: еще на прошлой неделе военный корабль увез короля в Дели, где он был в безопасности. Я слышала, как читатели одобрительно бормочут при виде этих новостей: «Благослови их Господь, они целы». Для меня король был просто тупицей со страстью к филателии, но в те дни меня не раз поражала искренняя преданность, которую питали к Саксен-Кобург-Готской династии самые нищие и обделенные подданные короны – даже те, кто презирал правительство Марвина.
В газете сообщали, что большая колонна солдат и техники выдвинулась из Олдершота, где располагался штаб армии и были размещены три дивизии, и из Колчестера к северу от Темзы, а особые поезда везли запас оружия и снарядов из Вулвичского арсенала. Продуктовые магазины уже опустели, потому что жители в панике начали скупать провизию, и правительство направило продовольственные потоки на особые склады, где еду должны были раздавать по карточкам.
Я дважды перечитала газету и отдала ее мужчине, который с нетерпением ждал своей очереди.
Я двинулась дальше – без конкретной цели, доверившись инстинктам. Спустилась к реке, прошла по набережной – вернее, по узкой полоске тротуара, которая еще не была перекрыта, – и пересекла Вестминстерский мост. Оттуда я увидела, как вверх по течению идут военные корабли. Там были баржи, перевозившие солдат, и мне показалось, что я узнаю низкие борта миноносцев – похожих на «Сына грома», который столько сделал для моего спасения тринадцать лет назад. Такие суда, как я поняла, смогут пройти под мостами и подняться по реке выше, чем большинство боевых кораблей. Я также увидела тяжелые орудия, погруженные на небольшие корабли и баржи.
От реки я прошла по Бридж-Роуд и оказалась к югу от Ватерлоо. На узких улицах Ламберта, несмотря на стены и фонари, сплошь увешанные, как и везде, правительственными плакатами, не было той паники, которая охватила Вест-Энд. Видимо, когда у тебя почти ничего нет, тем более не хочется бросать то, что есть. Но на улице Кат продуктовые магазины были закрыты, а в одном хозяйничали мародеры. Его разбитое окно зияло, как дырка на месте зуба.
На ступенях перед непритязательным, но величественным зданием театра «Олд Вик» я увидела стайку босых ребятишек, которые просили подаяние. Я дала им несколько пенни – впрочем, какой толк от денег, когда магазины все равно закрыты! Интересно, как скоро Марвин сможет наладить свою карточную систему? Я надеялась, что скоро: в местах вроде этого людей отделяет от мук голода всего один обед. Во время Первой войны, даже когда марсиане свирепствовали в Суррее, полиция пыталась подавлять голодные бунты в подобных районах. Это имело долгоиграющие последствия: Фрэнк был в одном из первых медицинских отрядов, после войны отправившихся в Ист-Энд, и он так и не отказался от своей миссии – а полицейские, закаленные в боях, так и не смягчились. Уолтер Дженкинс никогда об этом не говорил и никак не комментировал заявления властей, которые утверждали, что подобные несчастья больше никогда не постигнут обездоленных людей, вверенных их заботам. У меня не было оснований сомневаться в искренности этих заявлений, но теперь правительству настало время претворить их в жизнь.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
