И все же Штольцу следовало уехать из Парижа как можно быстрее, по тайному маршруту, прихватив тот предмет, за которым и прибыл. Лев — фигурка, дающая храбрость, заряжающая этой отвагой целые армии. По легенде, львом когда-то владел сам Александр Македонский. Менее известная часть легенды добавляла, что похоронить себя с пустыми руками, торчащими из гроба, древний царь приказал, чтобы напоследок поиздеваться над арками, которые пытались завладеть предметом. В чьи руки лев попал тогда, неизвестно, а вот теперь, после долгих розысков, он оказался у Штольца. И тот увозил льва из Франции со всей возможной быстротой — слишком много здесь агентов Западного клана арков.
Вместе с тем он увозил и страх за своего отставного секретаря. Александру было всего двадцать пять лет, большую часть из которых он провел под Владимиром, в поместье своего отца. Парень остался весьма неопытным, открытым. Лишь крайняя нехватка Дюпона в людях заставила Карла Ивановича расстаться с Остужевым. Ему горько было смотреть, что большую часть агентурной работы выполняют просто дети — Мари де Бюсси-Рабютен, девочка из древнего аристократического рода, полностью перебитого якобинцами по указке арков, и Антон Гаевский, удивительно талантливый мальчишка, случайно попавший в поле зрения руководителя французского отделения союза.
— Вот и оставил ему в придачу третьего ребенка… — проворчал Карл Иванович по-русски, чем вызвал недоуменный взгляд своего охранника, сидевшего напротив. — Кто же знал, что все так выйдет… Надо искать людей, помогать Дюпону, иначе не сегодня, так завтра Франция будет полностью потеряна.
Лошади бежали всю ночь, и только утром карета свернула на неприметную дорогу, ведущую вокруг Вернона, и докатилась до спящего еще постоялого двора. Штольц в сопровождении настороженного охранника зашел позавтракать. Сонная прислуга не торопилась, время шло, и Карл Иванович начал немного нервничать. В кармане у него, просто завернутая в несвежий носовой платок, хранилась одна из самых ценных вещей в мире. А ведь его отбытие могло быть замечено еще вечером, хотя Дюпон обещал по возможности подстраховать отъезд.
— Нельзя ли поскорее! И завтрак нам нужен не на двоих, а на четверых! — раздраженно напомнил он слуге, разливавшему кофе. — Еще два моих человека заняты с лошадьми!
— Я вижу, и там не торопятся, — пробурчал охранник, которому передалась нервозность Штольца. — До места встречи еще далеко. А на этих захудалых постоялых дворах постоянно задерживают!
— Если нет хороших лошадей, посмотрите на наших. Может, и доберемся? — предложил посланник. — Только не накормили бы их уже от пуза, не побегут ведь…
— Я не могу вас оставить. — Охранник пил кофе, держа свободную руку под курткой. — Это приказ.
— Тогда идемте вместе! — Штольц вскочил и расплатился за завтрак, который даже еще не подали. — Черт с ней, с едой. Главное — лошади.
Все оказалось худо, как в глубинке России, вот только грамоты русского посланника никакого действия не возымели. Лошади у сонного хозяина были, но их требовалось подковать, не говоря уже о том, что выглядели они ужасно. Тех, на которых Штольц приехал, успели напоить.
— Может, дать ему денег? — спросил Карл Иванович у старшего охранника. — У вас ловчее получится.
— Денег? — растерялся француз. — Да он просто деревенский идиот, чем тут деньги помогут? Нет у него лошадей.
— Проклятая страна! — по-русски выругался Штольц. — У нас хоть за деньги что-то получишь!
Он приказал запрячь своих лошадей, усталых и напоенных. Хозяин начал упираться и даже призвал на помощь слуг и домочадцев. Пришлось показать им пистолеты, но даже после этого тот продолжал браниться и выглядел крайне оскорбленным.
— Да что же ему надо-то?.. — кипятился Штольц. — И не взяли ничего, и за завтрак заплатили, которого нам так и не подали! Идите есть мой завтрак, мсье, я угощаю!
Вдруг прямо у него над ухом раздался выстрел. Старший из охранников — имена они не сообщали, руководствуясь указаниями Дюпона, — пустил пулю хозяину прямо в грудь и тут же заслонил собой Штольца. Привычный к таким оборотам Карл Иванович также выхватил оружие, повернулся и успел опередить целившегося в него из солдатского ружья сына отныне покойного хозяина.
— Что за черт?!
— Я ошибся насчет деревенского идиота! А еще точнее, мсье, он и идиот, и предатель! — Охранник затащил его за карету, где они перезарядили оружие. — Посмотрите, что они успели сделать с левым задним колесом! Подпилили половину спиц!
— И что это значит? — Штольц осторожно высунулся и тут же спрятался обратно — из постоялого двора по ним стреляли.
— Все что угодно, мсье! Может быть, решили нас ограбить и убить, в наши дни это дело житейское, особенно в провинции. А может, что-то гораздо худшее!
— Надо уходить верхами! — Штольц выстрелил в стоящего у окна слугу с мушкетом, но, кажется, не попал. — Доберемся как-нибудь!
— Нас перебьют, пока будем распрягать лошадей! К тому же мы без седел. — Охранник цепко держал Штольца, пока двое его товарищей вели перестрелку. — Попробуем вдвоем добежать вон до того кустарника, нас прикроют. Потом прикроем их.
— Постой… Проклятье, отвернись!
Штольц достал фигурку льва. Предмет был закреплен на цепочке, и спрятать его под рубашку оказалось делом пары секунд. Теперь оставалось проверить, поможет ли им фигурка — в обычное бандитское нападение Штольц не верил, а значит, враги скоро получат подкрепление.
— Вот что мы сделаем! — закричал он, чувствуя, как немолодое уже сердце забилось ровнее, как распрямились плечи. — Это же просто деревенские канальи, обнаглевшие во время хаоса! Это не воины! Вчетвером мы перебьем всех, кто не убежит, возьмем седла и спокойно сядем на лошадей! Кто со мной?!
До этого постоянно оглядывавшиеся в поисках путей отступления наемники ответили восторженным ревом. С заряженными пистолетами по команде Штольца они поднялись в полный рост, дали залп и в клубах порохового дыма кинулись вперед, вытаскивая сабли. У Карла Ивановича таковой не имелось, но он подхватил мушкет, который выронил убитый, и вторым ворвался в постоялый двор. Первым шел старший из охранников — он продолжал выполнять долг, прикрывая Штольца, но с утроенной храбростью.
Бой длился недолго. Потеряв четверых, противники бежали через окна и конюшню. Чувствуя переполняющее его желание и дальше вести своих людей только в атаку, Карл Иванович снял с шеи цепочку.
— Найдите седла, скорее! Счет идет на минуты!
Он был прав, хотя и у противника дела шли не слишком хорошо. Колиньи кинулся в погоню верхом во главе десятка своих людей, оказавшихся под рукой. Хозяева многих постоялых дворов и еще некоторые люди на дорогах из Парижа имели определенные инструкции, в том числе описания путников, о которых надо было не только немедленно сообщить, но и задержать, а при необходимости убить. Однако Штольц успел бы доскакать до места встречи и отправиться к Брюсселю, если бы Колиньи не удалось перекупить хозяина гостиницы, где остановился Карл Иванович. Того самого, которому уже щедро заплатил Дюпон. Плата за переуступку верности оказалась чрезвычайно высока — красавица графиня Бочетти. Ей хозяин и сообщил об отбытии Штольца. Установить направление, в котором он уехал, было куда проще.
