в пыль и чудовищ. Однако ирреальная энергия равномерно переливалась грязным золотом, да и куб по-прежнему оставался в стабильно безумном состоянии. Значит…
— Духи, — прохрипел Шеклоз, подтверждая догадку реаманта. — Пора. Не забудьте… о моей просьбе.
— Я вас не подведу, — пообещал Аменир. — Такие люди, как вы, нужны этому миру!
Шпион говорил с большим трудом. Похоже, его природа уже начала впитывать тысячи душ, которые значительно превосходили привычные ему остатки оборванных жизней. Если бы обычный человек был способен воспринять подобный поток потусторонней силы, то его, скорее всего, разметало бы на мелкие кусочки. Но Шеклоз держался и даже самостоятельно шел к Коваленуапе.
Дикарка повисла над землей, ее лицо и тело то становилось полупрозрачным, то шло мелкой рябью, являя миру облики давно умерших людей, слитых воедино водоворотом душ. Аменир, Шеклоз и Демид оглохли от чудовищных завываний ветра, который на самом деле был эхом голосов, доносящихся из-за грани реальности. Они ругались и проклинали людей, вырвавших их из вечного покоя. Все-таки Коваленуапе пришлось им приказывать. Она пошла против своих убеждений, чтобы спасти мир. Духи всегда были правы, но Мадзунту не могла понять причин, по которым они отказывались помогать ей в уничтожении купола. Все же у мертвых своя правда, у живых — своя…
Едва переставляя ноги, Шеклоз дошел до дикарки. Коснувшись ее руки, он принял на себя отражение тысяч душ. В тот же миг его тело как будто вывернулось наизнанку. Пальцы шпиона с треском сломались из-за чудовищной судороги, ребра треснули, изо рта хлынула густая темная кровь. Кажется, его внутренности скрутились в какой-то замысловатый узел, они готовы были разорваться, лопнуть или просто раздавить друг друга. Нгахнаре ни о чем подобном не упоминал. Мим завопил от боли и ярости, захлебываясь кровавой рвотой, но все же сделал шаг по направлению к куполу. Затем еще один. Стопа с омерзительным хрустом провернулась на месте, заставив главу Тайной канцелярии упасть на одно колено. Аменир бросился к нему на помощь, но наткнулся на какой-то невидимый барьер и отлетел назад. Пока контуженный реамант сидел на земле и в полубессознательном состоянии размазывал по лицу сопли, слезы и брызнувшую из носа кровь, Шеклоз с душераздирающими стонами полз к внешней оболочке купола. Его зубы сами по себе выворачивались с корнем, левый глаз наполнился кровью. Шпион принялся исступленно бить по нему ладонью, чтобы тот лопнул и избавил его от невыносимого давления внутри головы. В итоге окровавленная студенистая жидкость пролилась на фиолетовый песок. Мим зажал опустевшую глазницу, хотя в его нынешнем состоянии в этом не было практически никакого смысла. Обычный человек был бы уже трижды мертв. Но Шеклоз — не обычный человек.
Боль возрастала с невероятной скоростью. Главе Тайной канцелярии приходилось ощущать на себе предсмертные муки тысяч людей. Их страдания жестоко вонзались в сознание Мима, стирали воспоминания, сминали мысли, разрывали эмоции и изнутри поглощали само его естество. Но, подтягивая свое изувеченное тело рукой, на которой пальцы превратились в бахрому из мяса и обломков костей, он все же смог приблизиться к куполу. Кожа на его лице лопалась от жутких спазмов, оголяя мелкие пучки порванных мышц. Вздутые вены на висках, шее и конечностях надувались и взрывались, обильно орошая землю алыми брызгами. Пропитанная кровью пыль собиралась в темные шарики и неспешно поднималась в воздух, чтобы присоединиться к хороводу таких же мрачных сфер, летающих вокруг шпиона. Ему захотелось упасть на землю и просто полюбоваться завораживающим зрелищем в ожидании смерти. Но в этой жизни осталось слишком много незавершенных дел, чтобы так нагло и эгоистично уходить из нее. В конце концов, человек из второго поколения таинственного древнего народа прожил тысячи лет не для того, чтобы умереть. Он рожден не для смерти.
С трудом поднявшись на раздробленные колени, Шеклоз словно сквозь сон посмотрел единственным подслеповатым глазом на переливы грязного золота, бурлящего в одном шаге от него. Одно легкое прикосновение — и две нереальные силы столкнутся и уничтожат друг друга. Однако Нгахнаре ничего не говорил о муках, которые пришлось перенести Миму… Багрово-черный владыка и сам не знал, чего ожидать от своей затеи, или же умышленно умолчал об этом? И что тогда произойдет сейчас?..
— Ну, не останавливаться же…
Шеклоз улыбнулся окровавленными деснами, в которых местами все еще торчали осколки зубов, и погрузил истерзанную руку в кипящее золото купола.
Боль исчезла. Шеклоз неторопливо встал на ноги и осмотрелся, без малейшего удивления обнаружив, что видит обоими глазами. Дрожащая мостовая под ногами, бесконечные ряды стен домов с черными окнами, небо из каменной кладки — это настоящий путь Умирающего. Глава Тайной канцелярии ожидал чего-то подобного, ведь Нгахнаре не оставил бы его умирать, пока еще существовала угроза пустых смертей. Или…
— Ты сыграл свою роль, Шеклзамхе.
Сквозь кожу шпиона просочились крохотные капельки крови. Они поднялись в воздух, тем самым создав кровавый силуэт человека, который неторопливо подошел к одному из черных окон и запустил в него руку, чтобы вырвать кусочек мрака. Кровавый силуэт облачился во тьму, а алые капли смешались с ней, породив безумные багрово-черные разводы на мантии владыки. Перед Шеклозом предстал Нгахнаре, воплощение смерти.
— Я и предположить не мог, что именно ты убережешь меня от гибели, — ухмыльнулся шпион.
— И правильно делал, что не предполагал. Зачем мне спасать тебя?
Темный капюшон качнулся в сторону, согнав со своей поверхности багровый всполох, который тут же нашел себе место на плече владыки, столкнувшись в сумасшедшем танце с другими кровавыми разводами.
— Пустые смерти все еще угрожают миру. Без меня тебе не справиться, — произнес Шеклоз, стараясь сохранять самообладание.
— Пустые смерти, да… — Нгахнаре неспешно пошел вдоль бесконечной стены, и живая мостовая поползла следом за ним, не дав шпиону отстать ни на шаг. — Я тебе уже говорил о картинах будущего, которые видны в остатках человеческих жизней?
— К чему ты клонишь? Хочешь сказать, что я тебе больше не нужен? Будущее размыто и непостоянно, эта катастрофа может повториться. Готов ли ты позволить мне умереть?
— Ты уже мертв, — небрежно пожал плечами владыка. — А насчет будущего ты полностью прав. Оно размыто и непостоянно. Поток пустых смертей может повториться, а может и не повториться. Я вижу будущее, но только как слепец. Ведь я всего лишь человек. Был когда-то человеком. Сложно, все это очень сложно…
— Просто верни меня к жизни, — не выдержал Шеклоз. — Я нужен тебе, я нужен тому проклятому миру! Ты же оживил Ранкира Мита, это в твоих силах.
— Тот юноша? Да… но нет.
Нгахнаре внимательно посмотрел в окно, ползущее по
