— Я?
— Вы имели дело с маньяком, — сказал Декер, — с чужаком-маньяком. Чужаки сами по себе не большой подарок, а уж…
— Но вы были с ним заодно, на его стороне. Как это у вас называется — «триада»?
— Друг мой, — печально промолвил Декер-II, поднимая глаза на Теннисона, — там, где я был все это время, главное — выжить. А чтобы выжить, приходилось делать что попросят. Приходилось приспосабливаться.
— Понятно, — кивнул Теннисон.
— А теперь мне хотелось бы обратиться к самому главному здесь, — сказал Декер. — Вы тут не самый главный, по всей видимости?
— Нет, не главный, — согласился Теннисон. — Главный тут его святейшество — вон он там, на стене, высоко-высоко. Но я думаю, лучше всего вам поговорить с его преосвященством. Когда будете говорить, обращайтесь к нему «ваше преосвященство». Это не обязательно, но он так любит.
Он взял Декера под руку и подвел к Феодосию.
— Ваше преосвященство, — сказал он. — Это Томас Декер Второй. Он хочет говорить с вами.
— Декер Второй, — сказал кардинал, — вы прибыли к нам довольно бесцеремонно, без предупреждения, но я буду рад выслушать вас.
— Я прошу вас за чужака, бежавшего с родной планеты, — сказал Декер, — Ваше преосвященство, я имею в виду этот пузырь, похожий на яйцо. Я зову его Смоки, хотя у него есть другое имя.
— Мне кажется, — сказал Феодосий, — что я уже видел этого Смоки, а может быть, не его, но одного из его собратьев, много лет назад… А теперь, пожалуйста, оставьте формальности и изложите суть дела.
— Смоки отдает себя на вашу милость, преосвященный, — сказал Декер, — и просит у вас убежища. Он не может вернуться в Центр. Он совершенно бездомное существо и лишился очень высокого положения. Он в полной растерянности. " — Да, дела его, судя по всему, плохи…
— Очень плохи, ваше преосвященство. Он умоляет вас в милости…
— Довольно, — оборвал его Феодосий, — Лучше скажите: то место, откуда он родом, это не рай?
— Насколько я знаю, нет. Я никогда не слышал, чтобы его так называли.
— Вам известно, что одна из наших Слушательниц предпринимала попытку посетить ваш Центр — так вы его называете?
— Да, ваше преосвященство, мы так его называем — Центр галактических исследований. Да, нам известно, что кто-то, похожий по описанию Теннисона на одну из ваших Слушательниц, пытался проникнуть в Центр, но мы его, то есть ее, отпугнули.
Теннисон посмотрел через плечо и заметил, что кубоиды немного расступились, а перед Смоки и Сноппи бешено скачет Попрыгунчик, приближаясь к Смоки. Наконец, вплотную подобравшись к пузырю, Попрыгунчик принялся скакать перед ним — все выше и быстрее.
— О господи! — простонал Теннисон в ужасе, — Только не это, — Он повернулся и бросился к Смоки и Попрыгунчику.
Позади слышались топот ног и крик Декера:
— Куда ты?! Вернись, безумец! Вернись, слышишь?
Теннисон бежал, не оглядываясь и ничего не слушая. Декер догнал его, на бегу протянул руку, схватил за плечо, рванул к себе. Теннисон попытался удержаться на ногах, закачался на месте, отчаянно стараясь сохранить равновесие. Но это ему не удалось, и он неуклюже повалился на мостовую, больно ударившись плечом, покатился и ткнулся лицом в камень.
А Декер закричал на языке пузырей:
— Нет, Смоки! И не пытайся, слышишь?! Разве тебе мало? Все кончено, хватит! Тебе конец, перестань немедленно!
— Все ты и зверушка твоя проклятая! — зашипел Сноппи, обращаясь к пузырю. — Ты погубишь нас всех! — Выпучив все тринадцать глаз, он крикнул Декеру: — Не подходи к нему! Не подходи! Он с ума сошел! Он хочет…
Декер резко остановился и попятился.
Попрыгунчик вспыхнул и превратился в круг яркого огня. Но пламя было холодным. Даже лежавший ничком на мостовой Теннисон ощутил его обжигающее касание.
И как только это произошло, наступила странная тишина, перекрывшая вопли обезумевшей от ужаса толпы. Тишина и темнота. Теннисон перевернулся на спину, посмотрел в сторону базилики и увидел, как опустившаяся завеса тьмы скрыла лицо его святейшества. Мрак покрыл лестницу и эспланаду, казалось, настала глубокая ночь. Попрыгунчик вспыхнул вновь — и тьма рассеялась. Попрыгунчик больше не скакал и не светился. Он неподвижно валялся на ступенях. Сноппи лежал рядом на боку, а Смоки — лицом к земле. Наконец он пошевелился и пополз вверх по эспланаде — медленно, с трудом. Феодосий и глухоман, не двигаясь, смотрели на ползущий пузырь. Декер бросился к лестнице и поднял Сноппи. Попрыгунчик вяло пошевелился. Декер подскочил к нему, ловко схватил за одно из щупалец и пошел вниз по эспланаде, волоча Попрыгунчика за собой.
Теннисон вскочил, выпрямился. Плечо, которым он ударился о мостовую, болело, пульсирующая боль разливалась по всей руке. Он неловко заковылял вслед за Декером и Сноппи.
— Этот ведь от своего не откажется, — сказал Декер, указывая пальцем на Смоки. — Один из тех фанатиков, которые упорно не желают признавать, что им конец. Валялся уже в грязи, и хоть бы что. Знаешь, какой у него девиз? «Сначала — Галактика, потом — Вселенная»!
— Он безумец, — морщась от боли, выговорил Теннисон.
— Несомненно, — подтвердил Декер.
— И ты был заодно с ним?
— Я же говорил тебе, друг: попытка выжить, только и всего.
Смоки подполз к Феодосию. Он по-прежнему не отрывал лица от земли.
Декер что-то сказал ему, и Смоки что-то вяло проквакал в ответ.
— Я говорил вам, ваше преосвященство, что он готов сдаться. Но я немного поторопился. Возьмите этого несчастного и заприте, да покрепче. Мой вам совет: постарайтесь побыстрее от него избавиться.
— Мы никого не лишаем жизни, — возразил Феодосий, — Для нас всякая жизнь священна. Но мы найдем для него место. А что делать с этим скачущим разбойником?
— Бросьте его туда же, куда и пузырь.
— А другой?
— Сноппи в порядке. Совершенно безопасен. Даже мил по-своему. За него ручаюсь.
— Ну что ж, хорошо. Мы позаботимся о них. А теперь позвольте поблагодарить вас.
— Меня? За что, ваше преосвященство?
— За то, что вы сообщили нам, что одна из наших Слушательниц была изгнана из вашего Центра.
Толпа зароптала, шум голосов становился все громче.
Но тут, перекрывая шум, прогремел могучий голос его святейшества:
— Прошу всех разойтись. На сегодня все закончено. В свое время факты, имеющие отношение к данной ситуации, будут самым тщательным образом рассмотрены и изучены. Результаты будут незамедлительно обнародованы.
Глава 61
Все собрались у Теннисона и расселись в гостиной перед весело пылавшим камином. Теннисон встал, чтобы наполнить стакан Экайеру. Остановившись перед Феодосием, он сказал:
