чем я сама за всю свою жизнь). Я никогда не любила фотографироваться, так что идея создания семейного портрета с моим участием не вызывала во мне тот детский восторг, в который она привела всё семейство Холт. Однако я сделала вид, будто мне тоже нравится эта затея, после чего с меня взяли слово, что я обязательно повешу огромное совместное фото на самом видном месте в своём доме, в который я никого из них до сих пор не приглашала, стремясь оставить за собой хотя бы эту территорию. В общем, через два дня я, похоже, рискую обзавестись большущей фотографией, которую мне всё же придётся повесить на видном месте, дабы в момент прихода ко мне в гости Холтов – который, я уверена в этом, обязательно явится для меня неожиданностью, так как сама я их на свою территорию не приглашу, а их терпение относительно ожидания от меня приглашения рано или поздно предсказуемо лопнет – они, продвигаясь в недры моего обиталища, будут искать взглядом это произведение искусства и, чтобы избежать серьёзных эмоциональных последствий на их стороне, они должны будут его увидеть в правильном месте. Арнольд в шутку уже даже молоток с гвоздём приготовил и место на стене выбрал… Повезло, что дома у нас сейчас идёт ремонт – все полы уже обновлены, плитка в ванной доделывается, а обои начнут клеиться в начале декабря. Работники были хорошими знакомыми Арнольда, так что ремонт обещал быть не просто быстрым, но скоростным и качественным. Может быть, нам в итоге даже удастся съехать со съёмной квартиры Арнольда до Нового года, но пока что мы в этом не уверены.
Мы с Арнольдом до сих пор скрываем ото всех и мою беременность, и нашу помолвку. Откровенно говоря, я даже представить боюсь, что начнётся, когда Холты узнают о наших с Арнольдом “заветных” секретах. Они и так рвутся устроить вечеринку в честь моего возвращения в лоно семьи, как они выражаются, но так как вечеринка подразумевает собой алкоголь, а я всё ещё не желаю выдавать своего положения, которое через пару месяцев само красноречиво заявит о себе без лишних слов одним лишь моим внезапно округлившимся животом, я оттягиваю реализацию этой пугающей затеи как могу: ссылаюсь на занятость на работе, на усталость и даже на желание выспаться…
Мне определённо точно необходим перерыв от этого родственного марафона, повязанного на кровных узах.
Сейчас моим источником силы, своеобразной энергетической батареей, является Арнольд. Возвращаясь домой вечерами, я сразу же достаю из шкатулки, запертой на ключ в верхней полке прихожего комода, помолвочное кольцо, ставшее для меня практически бесценным. Как только оно обвивает мой безымянный палец, вся моя усталость, все тревоги и вся напряжённость словно рассасываются, и вскоре превращаются в лёгкую историю, рассказанную мной своему мужчине за вкусным ужином. И хотя сейчас мы с Арнольдом проводим половину дня в участке, совместно разбиваясь волнами стараний о скалы поисков Ричарда Маккормака и параллельно занимаясь мелкими делами, стандартными для Роара, вторую половину дня я из солидарности провожу с Холтами, так что к вечеру мы успеваем сильно соскучиться друг по другу. Когда пару дней назад Арнольд словил меня за тем, как я по-детски любовалась блеском помолвочного кольца на своём пальце, из-за чего не заметила его возвращения в комнату, он так сильно и исключительно по-доброму принялся высмеивать моё улыбающееся выражение лица, что в итоге мы подрались диванными подушками.
…Я безумно сильно жду середины зимы. Хочу уже наконец официально заверить своё владение Ридом. Этот красавчик уже мой, и я желаю прокричать об этом на весь мир не меньше, чем желает о моей принадлежности ему прокричать он! Но мы оба молчим, боясь спугнуть то ли счастье, то ли друг друга.
Последний выходной день в ноябре выдался неожиданно ясным: солнце хотя и светило по-осеннему холодно, а бело-голубые небеса хотя и казались выше обычного, всё же прозрачные лучи неуловимого тепла заметно поднимали настроение. Сегодня ночью температура воздуха достигла отметки в минус десять градусов, а днём повысилась лишь до плюс четырёх: природа готовилась к зиме, выпадение первого снега уже было не за горами. Арнольда вызвали на работу в его выходной – ночью подростки проявили вандализм по отношению к журнальному киоску – и я, захотев сделать ему подарок, решила съездить в книжный магазин, чтобы купить одну из самых дорогих книг, увиденных мной в его онлайн-корзине. Несмотря на ремонт и наше скорое родительство, денег у нас было столько, что, уволься один из нас, следующие пять лет мы бы всё равно не бедствовали, так что я решила побаловать себя подарком любимому мужчине. В конце концов, он ведь балует меня завтраками и ужинами в своём исполнении, а это уже ощущается для меня слишком многим. Думаю, стоит купить ему ещё что-нибудь. Например, перчатки взамен его продырявившихся, или шарф. А лучше всё сразу: книгу, перчатки, шарф. И ещё что-нибудь. Хочу, чтобы сегодня он улыбался ещё шире и обнимал меня ещё яростнее. Может быть, стоит подумать над эротическим подарком? Какая-нибудь настольная игра с цензом 18+. Или пластмассовые наручники…
От мыслей о подарках меня отвлёк входящий звонок на мобильном. Я сидела за рулём и, из-за засвечивающего солнца, от которого едва спасал солнцезащитный козырёк, и слишком туго прижимающего меня к сиденью ремня безопасности, решила остановиться у обочины, и только после этого потянулась за телефоном, лежащим на соседнем сиденье. Входящий был от Тессы Холт. Увидев на экране имя младшей сестры, я тяжело вздохнула. В эти выходные Холты всей семьёй собирались на утренний сеанс в кинотеатр, на голливудскую премьеру, выхода которой ожидал весь мир, но из-за своего желания отдохнуть от них хотя бы пару дней, я отказалась. Просто отказаться, мне, естественно, сразу не разрешили, и потому мне пришлось выдумать историю о том, что на все выходные я якобы уезжаю в Рокленд по личным делам. Обеспечив себе слабое алиби вымышленной загородной поездкой, на самом деле я планировала безвылазно нежиться в объятьях Арнольда. И до сих пор у меня всё шло по плану: весь субботний день мы с Арнольдом провели за приготовлением и поеданием вкусных блюд, а также за просмотром малосерийного детективного сериала, а вечером рассказывали друг другу о себе то, о чём до сих пор могли не знать. Так Арнольд узнал о том, что с двенадцати до шестнадцати лет я занималась фигурным катанием, что люблю лошадей, классическую музыку слушаю вперемешку с роком, обожаю свою скромную библиотеку и прохладную
