скажу, то возненавижу себя, — сказал он мрачным и грубым голосом. Молчание затянулось на долгое мгновение, пока я ждала, что он продолжит. — Я люблю тебя, Голубок. Я любил тебя тогда, я люблю тебя сейчас, я буду любить тебя завтра, даже если меня больше не будет на этой земле. Не существует времени, в котором я не буду любить тебя.
— Лэнс, пожалуйста, не говори прощай, — мои слова застряли у меня в горле, когда боль пронзила меня изнутри.
— Я должен, — прохрипел он. — Просто на всякий случай. Мне чертовски жаль за все, что я сделал с тобой. С нами. Я все разрушил. И я знаю, что это невозможно исправить. Из-за меня ты почти не могла доверять мне, когда мы впервые встретились, а когда ты, наконец, доверилась, и я завоевал твое сердце, я разрушил это доверие безвозвратно.
— Может быть, так и должно было быть, — тяжело сказала я, моя грудь сжалась. — Ты бы не получили доступ к дневнику, если бы не попал в тюрьму. Твой отец знал это. Это было то место, где ты должен был оказаться, чтобы мы получили Имперскую Звезду.
— Но это стоило мне тебя, — сказал он, его тон был полон потери и сожаления.
Я крепче сжала его руку, слезы текли по моим щекам, принимая то, что я должна открыть свое сердце в последний раз, потому что, возможно, у меня никогда не будет шанса сделать это снова.
— Лэнс, — сказала я, мой голос ломался. Его слова были сладчайшим ядом, специально созданным, чтобы убить меня. Я вытерла слезы и собралась с духом, чтобы сказать ему то, что нужно было сказать, но тут до нас донесся звук открывающейся двери и тяжелые шаги раздались в нашу сторону.
Хватка Ориона на моей руке болезненно усилилась, и я заглянула в дыру, когда Свет Фейри осветил его камеру, и страх сжал мое сердце.
Раздался лязг, когда дверь его камеры открылась, и вошли двое крупных мужчин в форме королевского спецназа.
— Эй, смотри, это ублюдок принцессы, — ухмыльнулся один из них, и рычание застряло у меня в горле.
— Ты снова под судом, ты, опозоренный властью кусок дерьма, — сказал другой, жестоко улыбаясь. — Я ставлю на то, что король не проявит милосердия. Вам лучше попрощаться навсегда, на всякий случай.
Они бросились на Ориона, подняли его на ноги, и его рука была вырвана из моей. Он пытался бороться, нанося яростные удары, но без магии они быстро связали ему руки виноградной лозой и потащили к двери. Один из них ударил его костяшками пальцев в живот, заставив его зарычать, а мое дыхание сбилось.
— Подождите! — плакала я, когда паника вонзалась в мое сердце острыми когтями. — Возьмите и меня тоже! Возьмите меня с ним!
Они начали смеяться, игнорируя меня, когда Орион повернул голову, чтобы встретиться со мной взглядом с мучительным выражением лица, когда они потащили его прочь.
Я начала выкрикивать его имя с необузданным отчаянием, потому что у меня было ужасное, душераздирающее чувство, что я вижу его в последний раз.
Дариус
Милдред практически тащила меня по дворцу, пока мы не добрались до покоев в гостевом крыле, которые, как я догадался, отец выделил ей.
Она отперла дверь, и я нахмурился, когда она протащила меня через магические заслоны и заглушающий пузырь, пока мы не вошли в огромные бело-голубые апартаменты с огромной кроватью в центре, усыпанной лепестками красных роз.
— У меня есть для тебя сюрприз, — вздохнула она голосом, который, по моим предположениям, должен был быть соблазнительным, но получился больше похожим на змеиное шипение, когда слюна полетела между щелями ее зубов, и я вздрогнул.
— Наверное, нам стоит побыстрее покончить с этим, — пробурчал я, не испытывая никакого желания заниматься этим, но у меня все равно нет никакого гребаного способа выбраться из этого положения.
Разве что… может быть, я нагну и впечатаю ее уродливое лицо в подушки, чтобы она не видела, что я делаю. Тогда я смогу создать волшебную иллюзию члена, чтобы трахнуть ее, и она даже не узнает, что мы не делали этого на самом деле.
Это не поможет мне с проблемой Наследников, но я все равно не желаю, чтобы от нее был мой гребаный ребенок. И, возможно, если я смогу выиграть немного времени, мы сможем как-то забрать Рокси от моего отца.
План так себе, но все-таки лучше, чем засовывать в нее свой член.
Милдред схватила меня за руку и попыталась протащить через всю комнату, но я зарычал на нее и использовал свою силу, крутанув ее вокруг себя и бросив на кровать.
Она отскочила от моей силы, и ее глаза расширились, пока я шел за ней, решительно сжав челюсти.
— Подожди — я не показала тебе сюрприз! — задыхалась она, ее голос звучал еще более мужественно, чем обычно, но мне нужно было сделать это, а не вступать с ней в разговор или баловать ее гребаными сюрпризами.
— Сиди тихо, — прорычал я, схватив ее за талию и перевернув лицом вниз, а затем поднял ее бедра, направляя ее плоскую задницу на меня.
Я вздрогнул, когда с помощью магии воды создал лед, так что ее руки примерзли к изголовью кровати, а угол, под которым я их вытянул, заставил ее уткнуться лицом в подушки, как я и планировал.
Я задрал массивную юбку, в которую она одета, стараясь не слишком задумываться о том, что я собираюсь найти под всеми этими слоями ткани.
По крайней мере, я не трахну ее по-настоящему. Я снова и снова повторял эти слова в своей голове, пока рылся в ткани в поисках ее трусов. Моя рука вдруг наткнулась на выпуклость между ее ног, и я в тревоге отпрянул.
— Воу, подожди, блядь, ты парень? — охнул я, однако теперь, когда я задумался об этом, все стало на свои места. — Это твой гребаный сюрприз? — Святое дерьмо, похоже, это мой выход. Я не смогу оплодотворить мужчину.
Ее большая задница внезапно врезалась в мою грудь и отбросила меня назад к столу, стоящему у изножья кровати.
