эскадрами не стали для него препятствием — он преодолел их в считанные минуты. «Шесть дау, три шлюпа,” отметил он. «Поиздержались что-то пираты — экономический кризис, фьючерсы дешевеют, Доу-Джонс падает, все дела. Единственное, что стало доступнее для них в Дедфайре нынче — ядра и картечь из пушек наших друзей Валера, с доставкой, ага. Занятно, как эта вайлианская семейка мало того, что порядок у Хуана защищает, так еще и приподнялась на этом. И формирования дедфайрского сообщества крутых уокеров не допустила, ага. Хотя шляпы у Валера тоже очень, очень, весьма.» Он с улыбкой вспомнил великолепный головной убор, носимый Орсо.
Пиратский флагман — ладно скроенная дау, обшитая красным деревом, материалом прочным, лёгким, и дорогим, — все приближался, и вскоре Кьелл, оттолкнувшись от поднятой форштевнем пирата волны, запрыгнул на его бушприт, и, подтолкнув себя о ванты, приземлился прямо на мостик, перед двумя стоящими на нем примечательными разумными.
— Не думал, что именно тебя пошлют по наши души, Кьелл, — спокойно обратился к эльфу один из них, крепкий темнокожий человек в пластинчатой броне. — Мы — не такая уж и крупная рыба.
— Я сам вызвался, — отозвался гламфеллен. — Здорово, Мер, — он шагнул к пиратскому главарю, и протянул ему руку. Капитан Тревисило с лёгким удивлением пожал её.
— Прежде чем мы начнём переговоры, о которых так уважительно просят флажки на ваших стеньгах, проясни для меня кое-что, — пристально поглядел на него Кьелл, и его воля накрыла пирата чувствительнейшей слуховой мембраной, устремила на него острые взгляды мириадов глаз, проникла в течение эмоций по его синапсам. Гламфеллен был готов отделить правду от лжи без малейшей ошибки. — Имел ли ты отношение к рейду на Некетаку?
— Все, кто имели к нему отношение, или в земле, или кормят рыб, Кьелл, — грустно усмехнулся Тревисило. — Это решение стоило Фурранте жизни, и не принесло удачи никому. Я остался в Даннаже тогда, как и все мои разумные.
— Отлично, — расслабился гламфеллен. — Что остался, конечно же. Ладно, давай поговорим о делах наших скорбных, и о том, что ты хотел сказать командующему флота Хуана.
— Мы готовы предложить выкуп за отход королевской эскадры от Даннажа, Богоборец, — встряла стоящая рядом с Мером Тревисило женщина, элегантно одетая, и носящая роскошную вайлианскую шляпу с пером. — Мы одарим и вас лично, очень достойным образом, — она льстиво улыбнулась.
— Кто эта вайлианка? — немедленно задрал нос Кьелл. Он помнил пиратку, и её пренебрежительное отношение к себе во время давней беседы с Советом Капитанов. То, насколько поменялись её манеры, стоило ей оказаться в положении просящей, немало его позабавило.
— Моё имя — Чиара Золотой Плавник, Богоборец, — льстивым тоном ответила женщина. — Когда Консуало мес Каситас ещё существовал, одно из его кресел было моим.
— Это не значит для меня совершенно ничего, — отбрил эльф, делая ещё более напыщенную физиономию. — Во-первых, Чиора, ты недостаточно важная персона, чтобы быть достойной моего внимания, — сквозь подхалимское выражение на лице женщины проглянула трусливая злоба, быстро скрывшаяся, впрочем, под прежней угодливой маской. Пусть ни демонстративное пренебрежение Кьелла, ни умышленное коверканье ее имени не доставили Чиаре удовольствия, она прекрасно понимала свое уязвимое положение. — А во-вторых, ты назвала меня самым раздражающим из моих титулов. Поэтому помолчи, пока я буду говорить о важных вещах с моим приятелем Мером Тревисило. Или ты хочешь, — он согнал с лица всю дурашливость, и посмотрел в лицо пиратки с холодом во взгляде, — чтобы я начал уничтожение пиратской заразы с тебя? — Чиара сникла, отступая в сторону.
— Давай начинай, что ли — ты на этом корыте хозяин, — приглашающе кивнул темнокожему капитану Кьелл.
— Мне мало что есть тебе сказать, — пожал плечами пиратский вожак, скривив задумчивую физиономию. — Пусть Чиара и надеялась купить еще сколько-то времени покоя для Даннажа, ты вряд ли на такое согласишься — это была бы невыгодная сделка для Хуана. К тому же, я видел флаги c белыми волнами на синем поле на мачтах идущих в вашем строю кораблей, — он тоскливо сморщился. — Валера от нас точно не отстанут, даже если флот Хуана почему-то уйдет без боя. Я надеялся купить право прохода для своего корабля, в худшем случае — для себя. Что скажешь, Кьелл? — Тревисило глядел все так же спокойно.
Пусть обрисованные им же самим перспективы были весьма пессимистичны, он не собирался рвать волосы на голове, либо же подхалимничать и умолять. Это укоренило симпатию Кьелла к этому разумному еще глубже. Подобные фатализм и спокойствие пред лицом кажущихся непреодолимыми обстоятельств импонировали ему, и как воителю, и как одному из гламфеллен.
— Не, не получится, — медленно покачал головой бледный эльф. — Онеказа приказала уничтожить всех пиратов, что окопались здесь, и я ее приказание выполню. Сегодня, все пиратские корабли утонут, а Даннаж сгорит. Но, — продолжил он с улыбкой, глядя на напрягшегося темнокожего пирата, — может случиться так, что я спасу с этого корабля одного капитана, моего давнего знакомого. Этот разумный терпеть не может пиратство и пиратов, не в последнюю очередь потому, что головорезы из Принчипи утопили его корабль, прикончили его экипаж, а его самого держали в плену ради выкупа. Ну а я, конечно же, не могу не выручить из пиратских застенков моего приятеля, вольного торговца по имени Мер Тревисило, — он с широкой улыбкой оглядел пиратского вожака, на лице которого проступало облегчение пополам с весельем. — Как думаешь, может такое случиться?
— Предашь нас, Тревисило? — злобно взвизгнула Чиара, судорожно хватаясь за рукоять заткнутого за пояс пистоля. — Ляжешь под королеву и ее дружка? Поведешь себя, как неблагодарная тварь без капли верности? — вайлианка дрожала от переполняющей ее злости пополам с отчаянием.
Мер Тревисило с безразличным выражением на лице шагнул к ней, и будничным жестом протянул руку к подрагивающей от бешенства пиратке. Та внезапно обмякла, и осела на доски палубы. Между ее ребер торчала рукоять стилета, и фиолетовый камзол вокруг этого нежданного аксессуара стремительно покрывался багрянцем. Глаза Чиары Золотой Плавник, из которых медленно утекала жизнь, глядели на мир с изумленной обидой.
— Вот так штука, — с наигранным удивлением произнес темнокожий капитан. — Пиратскому пленнику, сражаясь за свою свободу, удалось прикончить одного из главарей этих ублюдков. Удача благоволит ему, не так ли, Кьелл?
— Угу,
