717759697 и 717759698 шторм-циклы МВ
от Таращанской катастрофы
В этот день поставили опыт: из 717759697-го шторм-цикла переместили в 717759698-й небесное тело. Планету. Маленькую и даже не очень круглую.
Опыт в самом деле вышел проще и безопаснее затеи с захватом МВ-тел. Безумие его заключалось в самой идее; поэтому ее так долго не хотели принять.
На этот раз на площадку, кроме необходимых участников дела – Бурова, Толюна, НетСурьеза, Миши… ну и, понятно, надзиравшего за ними Варфоломея Дормидонтовича – поднялись и те, без кого здесь вполне могли обойтись: Мендельзон, полковник Волков, Иерихонский и даже, что было особенно поразительно, Иорданцев. Его не посвящали в последние дела и открытия в Меняющейся Вселенной, это не относилось к его специальности; более того, после разрушения Аскании-2 он снова обитал дома, а сюда лишь иногда наведывался – не каждый день на часок-другой. А сейчас – на тебе, явился не запылился. Хорошо хоть без подруг и Витюши Статуи Командора. Со всеми душевно поприветствовался и далее ничего не спрашивал, только смотрел, слушал переговоры, блестя очками и глазами.
«Почуял, что ли? – глядел на него Любарский. – Кроме путей земных, какие прошел и он, и НетСурьез, и я, и все другие – каждый свой, есть и другие. Кроме физического Контакта МВ/БВ возможен и иной, куда более обширный, только не чувствуемый нами. Он себя обнаруживает нацеленным сюда лучом фантома М31. Но коли так, то и ГенБио, как и Имярек… вполне могут быть полпредами Вселенных. Каждый на свой лад. Какой именно: той? Этой?..»
Впрочем, кабина третьего варианта системы ГиМ была достаточно просторна, кресел хватило всем.
Поднялись в 717759697 шторм-цикл – наш, вещественный, – не отрываясь от крыши. Как и в прошлый раз, снова приблизили полями к куполу кабины ГиМ-3 окраинную – из тех, что обеспечивали солнцами «полигон-корыто» (а они обеспечивали его и сейчас) – галактику. Снова подобрали персептроном в ней подходящий ЗПВ, звездо-планетный вихрь на стадии формирования планет, то есть с обильными комьями свертывающегося вещества.
НПВ-лучом из ЛОМДа-«триллионника» взяли один такой ком; небольшой, размером чуть поменьше астероида Цереры, то есть километров на четыреста в поперечнике…
Все это делалось на удалении в сотни миллиардов километров в глубинах МВ за барьером. Теперь и такие дистанции им были доступны.
(Это ввел в методику опыта Варфоломей Дормидонтович: чтобы манипулировать все-таки веществом; поэтому и начальный шторм-цикл был нечетный.)
…и даже не втянули в Ловушку, в этом не было необходимости, а лишь оттянули в барьер к меньшим К – и придержали до следующего шторм-цикла. На той, физически тысячекилометровой, дистанции не было уже ни галактик, ни звезд – рукой подать. НПВ-рукой.
(А эту особенность опыта – не втягивать взятый ком в Ловушку – отстоял Имярек. С далеким прицелом, ибо так можно на весу в космическом вакууме взять и держать и ком антивещества. Планетку, астероид. Мало ли для чего, в хозяйстве сгодится…)
Сбросили поля и К. МВ-небо отпрыгнуло и съежилось в яркий кулачок. Ждали.
Сотые доли секунды мелькали внизу, в Катагани; десятки секунд прошли на крыше и на площадке ГиМ; десятки минут в кабине – и многие немеряные миллиарды лет в Меняющейся Вселенной, пока взыграл новый шторм. Вселенская пульсация шарахнулась в другую крайность: было вещество, стало антивещество – но и из него точно так сформировались-вспенились галактики, а в них звезды и планеты.
Далее прицельный поиск, персептронная наводка – и «На!»-транспортировка в найденный ЗПВ. Это было еще дальше, на самом пределе, – так что и не разобрали, куда пошел ком: в планету или в звезду. Но там, в опасной близости от них, вспыхнула сверхновая!
Впрочем, фотоэлементная аварийная схема Бурова в самом деле сработала четко: сразу исказила ближнее пространство, будто закрыла шторкой барьер – вспышка ушла в сторону. Ослепнуть не успели.
…Потом просматривали, прокручивали в проекторном зале лаборатории МВ молниеносные видеокадры. На них различили, что ком попал именно в светило, желто-белый карлик класса G, типа нашего Солнца; оно сразу разбухло, засияло электросварочно, потом и вовсе шаровой молнией; и планеты, которые до этого были неразличимы, стали хорошо заметны – точечные вспышки. Те, что дальше, позже ближних. Их насчитали двенадцать.
Этот ЗПВ был молод, прожил только первый миллиард лет; вряд ли на тех планетах успела развиться жизнь.
5
…сразу за проходной они оказывались не на Земле –
чем выше, тем космичней.
Космично светилось то,
что обычно темно.
Космично звучали
искаженные голоса, лязги и рыки машин…
416-й день Шара
День текущий: 24,3785 ноября, или 25 ноября, 9 час 5 мин 0 сек Земли
98-й день (106 гмксек) дрейфа М31
На уровне 144: 25 + 54 ноября, 12 час
9,0434 сутки от Момента-0
В этот день осмысливали, думали, приходили в себя. В трензале и около бассейна. Не спеша и со вкусом. Обычный трензал и обычный бассейн – только на стене светило меняющимися на глазах числами шторм-циклов, К-времен по главным уровням, дней Шара и дрейфа М31 большое табло; внизу его были указаны и девятые с дробью сутки от Момента-0, только без пояснений словами, чтобы не вызывать лишние вопросы у посещающих это хорошее место непосвященных: что за момент такой?
Они были у себя – и они были во Вселенных. Двух сразу.
Полилог типа «Они» (не попавший в информсеть):
– …Безумие опыта в том, что мы запросто нарушили ход естественных процессов на немыслимом прежде уровне: звездном. И – просто так, попробовать.
– Это все Имярек. Не нужно было его с Катагани-товарной забирать. Пусть бы сцеплял вагоны.
– А то бы вы сами не дозрели! До всего того же, а то и больше. Смешно слушать. Нет, серьезно.
