Ознакомительная версия. Доступно 48 страниц из 239
— Лара, для его же безопасности, не вмешивайся.
— Коля, ты в своем уме? Лучше уйди… иди, доложи своим хозяевам…
* * *
Это было похоже на сон, но Михаил слишком хорошо помнил, что не спит. Ноги и руки практически не слушались, но при этом казалось, что он может взлететь, пройти сквозь мутную стену или слиться с полом. Мысли казались слишком громкими — он боялся думать, а голос подводил — Михаил практически не слышал себя. При этом до слуха доносились то незначительные шорохи и далекие разговоры, то даже вопль женщины на расстоянии вытянутой руки оказался не громче шелеста листвы.
… она отчаянно кричала, он видел это, вцепившись онемевшими пальцами в дверную ручку.
— Миша, это я… мама…
— Отпустите ее!
Его голос казался неподъемным, словно гранитная плита. Он не мог его осилить, поднять и использовать, чтобы быть услышанным. Медицинскую каталку с привязанной женщиной провезли мимо.
— Что вы собираетесь делать?! Что с ней?!
— Со мной все в порядке…
— Отпустите ее! Петька?
Кудасов встал по ту сторону прозрачной двери и снял очки. Вокруг глаз темнели круги, кожа отдавала болезненной серостью. Он был истощен, хотя вряд ли мог выглядеть так спустя прошедшие с их последней встречи дни.
— Пригласили поработать голосом разума.
— Ты идиот! Куда привел разум тебя самого? Во что ты вляпался? Почему не связался со мной? Ты же знаешь…
— Знаю! Потому и не связался! И не свяжусь.
— Ты загнешься без меня.
— Тебе так хочется в это верить, Мих… — тускло усмехнулся старый друг, — но я теперь свободен. От LPI, от «Живого проекта», от тебя.
— Это иллюзия, Петь. LPI вшита в тебя больше, чем в кого бы то ни было. Ты никуда не денешься из системы. И находясь на вершине ее иерархии, ты был значительно свободнее, чем теперь.
Петр пошатнулся и оперся о дверь ладонью.
— Тебе нужен врач, нужно заменить фильтры. Позови кого-нибудь. Это же клиника… какая-то клиника!
— Это ты ее убил…
— Кого?!
— Ольгу! Она хотела освободиться от тебя… но так и не смогла.
— Да что за вирус в вас засел? Что за новомодная тяга к свободе притом, что вы понятия не имеете, чего на самом деле хотите? Один восстание клонов и освободительное движение организовал, выторговывая лучшую долю. Это что, свобода выбирать? Другая, пытаясь избавиться от меня, предпочла убить себя. Вероятно, это свобода от необходимости делать хоть какой-то выбор? А ты, чего хочешь ты? Убедиться в том, что существуешь? Что значишь больше, чем по твоему мнению, считаю я? Какое подтверждение собственной ценности тебе необходимо, чтобы почувствовать себя достаточно свободным… достаточно, чтобы просто жить счастливо?
— Ты никогда в это не верил, Королев. Свобода всегда была для тебя пустым звуком.
— Возможно потому, что я от нее — свободен? От иллюзии ее существования, от перекладывания ответственности, от отговорок, от неверия в себя и недоверия к окружающему миру… от чужой воли и авторитетов?! Чудовище рождается в тот миг, когда обретает имя, Петь. Александр смог так много, потому что не догадался по твоему примеру развешать ярлыки на все вокруг. Я сам до сих пор жив лишь потому, что в отличие от Ольги не считаю систему, мир, в котором живу — враждебным. Ты всю жизнь хотел ее. Что ты сделал для того, чтобы она и сейчас радовала тебя своим присутствием на этом свете?
— Не смей обвинять меня в ее смерти!
— А я обвинял? Может это был ты сам, Петь? Ты действительно веришь, что кто-то берет в расчет тебя или меня, открывая по утрам глаза и решая, дышать или нет? Ты действительно думаешь, что можешь влиять на чей-то выбор? Жизнь — это не вехи, Кудасов… не вереница побед и поражений. Жизнь — это то, что между ними. И только между ними ты можешь повлиять на то, в какой цвет окрасится следующая ступень, поднимет ли она тебя или опустит, поскользнешься ты или найдешь опору… и встанет ли кто-то на нее рядом с тобой.
— Что ж… вероятно ты где-то ошибся, Королев. Мы оба ошиблись…
Петр свалился к ногам Михаила и растворился в сером покрытии пола. Смутно понимая, что разговор оказался вымыслом, и он так и не имеет возможности помочь другу, Михаил сделал шаг вперед.
Стен уже не было, ноги увязали в полу и плохо слушались. Он слышал голоса, но не мог разобрать речи. Пространство вокруг, сам воздух искрился и звенел. Происходящее казалось сном. В какой раз Михаил напоминал себе о том, что все это не должно быть реальным. И в который раз эта мысль усилила эффект действительности происходящего.
Он редко помнил сны… раньше реже, чем теперь, когда появилась Анна. Она не находила себе места в его реальности, но полностью и безоговорочно завладела сном. Услышав ее голос здесь, совсем рядом, он инстинктивно прижал руку к болезненно сжавшемуся сердцу. Он не видел ее, только слышал крик с левого конца коридора.
Она просила оставить ее в покое, но не Михаила, а кого-то, кто досаждал. Михаил сделал еще шаг и, чувствуя вполне реальную, отрезвляющую боль в грудине, оперся о стену. Все бы ничего, если бы с каждым новым видением не усиливался страх. Навязанный, животный, неестественный и незнакомый страх, бледное подобие которого он испытал лишь однажды: когда семнадцать лет назад нашел умирающего Петра. То было самое жуткое из возможных переживаний: помноженное на беспомощность чувство ответственности. Анна была совсем рядом, за углом. Ее голос резал слух, он чувствовал на губах влагу ее слез, но уже не мог подняться.
Михаил хотел что-то крикнуть, но не нашел сил… хотел попросить оставить в покое человека, который не имеет никакого отношения ни к нему, ни к корпорации, но так и не открыл рта, сообразив, что она здесь именно потому, что имеет для него значение. До того, как разрастающаяся боль поглотила остатки разума, Михаил подумал о том, что не готов рисковать любимыми людьми ради любимых вещей. Что эти «кто» всегда будут важнее тех «что», а «как» кто-то добивается своих целей важнее того, «зачем» он их добивается.
24
«Стихийный митинг возник у головного здания госкорпорации «Русь». Людей пока не замечено, но пространство все стремительнее заполняется проекциями и куклами. Единственное требование собравшихся: прояснить ситуацию с главой их жизнеобеспечивающей системы. Администрация LPI не опровергает слух о том, что при подтверждении факта насильственной смерти главы корпорации, LSS LPI запрограммирована на самоуничтожение. Не смотря на чудовищность подобного предположения, семнадцать процентов пользователей LSS LPI отметили, что «от Королева это можно ожидать».
Напомним, что после очередного неудачного покушения, Михаил Королев находится в медицинском учреждении. Подтвержденной информации о его самочувствии не предоставляется. Не смотря на это, слух о привязке LSS LPI к жизни президента корпорации уже сказался на популярности жизнеобеспечивающей системы негативно, хотя массовым отток пользователей назвать нельзя.
Ознакомительная версия. Доступно 48 страниц из 239
