а папа работал в доставке, водил электрический грузовик. Иногда по вечерам семья гуляла вдоль реки Колорадо, и Рю смотрела, как из-под моста на Конгресс-авеню выпархивают летучие мыши и ловят мошек. В лучах заходящего солнца абрис города сиял, а здания, недавно покрытые перовскитными солнечными панелями, бликовали.
Некоторые жители сетовали, что все теперь не так, как было раньше. Рю знала, что среди мышей есть и инвазивные – не насекомоядные, а кровососущие, – но мыши все равно ей нравились, потому что были летучими.
Новая школа оказалась большой, и у Рю появились друзья – в прежней-то она водилась только с Хантером. А еще там были балетный класс и секция тхэквондо. А еще старушка с фиолетовыми волосами учила играть на рок-барабанах.
«Вот видишь. – сказала Нона. – Все не так уж плохо складывается».
Но однажды в летнюю ночь вырубилась городская электрическая сеть. Сто десять градусов по Фаренгейту в три часа ночи. И сразу же ограничение потребления воды. И непроглядная тьма. Все высыпали на улицы в тщетной надежде охолонуть на ветерке. Все жаловались, ругали природоохранные органы, компании, обслуживающие солнечные батареи, компании, поставляющие газ, Остинскую коммунальную службу, федеральные законы, пристрастие Техаса к низким налогам… Техасцы не ожидали, что их электросети перегрузятся из-за рекордной жары.
Так сказал папа.
Рю получила тепловой удар, и родители решили переехать. Мама уже тогда удаленно сотрудничала с ипотечной компанией в Майами, и ей обещали повышение, если она будет работать в офисе.
В Майами папа ездил на трехколесной электротележке, развозил по ресторанам мороженую рыбу. Рю удавалось поплавать в океане, когда медузы и водоросли не заполоняли прибрежные воды. Было классно.
Раз в неделю Рю созванивалась с бабушкой, и та рассказывала, как на Кубе пьют кофе.
– Ты заметила? – спросила Нона, когда Рю испробовала один из ее рецептов. – Если сыпать сахар в кофе после закипания, получается вкуснее. Я впервые попробовала так, когда отдыхала на Кубе. Но итальянский эспрессо – это вершина.
– Откуда ты все это знаешь?
Нона со смехом ответила:
– Я жила полноценной жизнью. И в те времена летать было гораздо дешевле. Сейчас сложнее – из-за всех этих налогов на авиацию.
– Я бы хотела куда-нибудь слетать.
– Ну, глядишь, поднакопим деньжат и махнем в Италию.
А вскоре на полуостров обрушилась Анналена. Ураган не из серьезных по меркам Флориды, четвертая категория по Новой метеорологической шкале, но Рю перепугалась до полусмерти.
– Ничего страшного, – сказал папа, когда дождь хлестал по окнам квартиры. – На Новой шкале аж одиннадцать делений.
Мама расхохоталась и выполнила движение в стиле «воздушная гитара». Рю не поняла намека, и тогда родители показали ей на «Ютубе» «Спайнал тэп».
Рю смеялась вместе с папой и мамой, а те потешались над дурачком-гитаристом и его усилителем[136]. Но этот ролик не столько развеял страхи, сколько заставил Рю задуматься, как может выглядеть одиннадцатибалльный ураган.
Через месяц налетела Кэрри. Этот феноменальный торнадо за двое суток разогнался с третьей до девятой категории НМШ. Губернатор объявил чрезвычайное положение. Не имея возможности бежать, Флорида тонула. Задолго до того, как ветер набрал максимальную скорость, из ливневок хлынула вода и растеклась по улицам. В Майами, затопленные с обеих сторон, исчезли недавно возведенные волноотбойные стены. Залитые водой, перегорели насосы новехоньких городских насосных станций.
Рю вместе с родителями и музыкантами из маминого ансамбля ютилась в тесной квартирке. Жилищный комплекс «Голубые пальмы» был самым прочным в районе, его строили с учетом Новой метеорологической шкалы.
– «Голубые пальмы» все равно что скала, – сказал папа. – Я долго выбирал дом, прежде чем мы сюда въехали.
Внизу по улице смылся фургон рок-группы. «Смылся» – не метафора.
Рю смотрела, как вода смывает и людей.
Не успел Майами оправиться от Кэрри, как пришел черед Делии. «Просто не везет», – говорили все кругом. Но Рю сильно подозревала, что с ее семьей играет Бог. В боулинг. Не успеешь отдышаться, прибраться, пополнить запасы – а к тебе уже несется тяжелый шар.
Делия сорвала с «Голубых пальм» крышу – как пробку с бутылки.
К тому времени, когда прояснились небеса, уже не было окон и обрушилась стена. Что-то большое, массивное врезалось в нее снизу и уплыло прочь. Грузовик? Автобус? Дерево? Рю этого так и не узнала.
Окна занавесили одеялами и простынями – какое-никакое укрытие в ожидании ремонта. Но тут пришла весть, что компания, сдающая жилье в аренду, больше не будет обслуживать здание. Ее страховщик разорился из-за шквала требований о выплате, поэтому она тоже отходит от дел, оставляя жильцов прозябать в руинах.
– Ничего, есть и светлая сторона: мы теперь за квартиру не платим, – пошутила мама.
Светлая сторона быстро потемнела, потому что ипотечная компания, где работала мама, тоже обанкротилась. Не получившие страховку клиенты выселялись из пострадавших домов, оставляя ипотечные кредиты невыплаченными, отчего трясло финансовую систему. Правда же, кто согласится платить ипотеку за дом, который никогда не будет отремонтирован?
– Куда смотрит ФАУЧС?[137] – возмущался папа, пропуская коричневую воду через самодельный фильтр из древесного угля, песка и бумажных полотенец. – Должны же быть какие-то резервы для подобных ситуаций.
Голый по пояс, он обливался потом.
«А ведь он тощий», – подумала Рю.
Это раньше папа ей казался большим и сильным. А теперь просто испуганный дрыщ с новыми нитками проседи в кустистой бороде.
– Чрезвычайные фонды или еще что-нибудь…
– Власти как могут распоряжаются тем, что у них имеется, – успокаивающе объяснила мама. – Не только нашему району нужна помощь. Службы перегружены.
В этом-то и заключалась проблема. Всевышний играл в боулинг по всему Югу. Пострадали Форт-Лодердейл и Тампа во Флориде, Мобил в Алабаме. В Техасе снова досталось Хьюстону, понес урон Корпус-Кристи. И это только крупные города – те, которые на слуху. А мелкие? Может, они и вовсе сгинули. Рассыпались или утонули. Никому до них не добраться, не узнать их судьбу.
В Майами коммунальщики наконец-то приступили к уборке. На улицах воняло отработанным машинным маслом, рыбой, дерьмом и прочей дрянью, вылезшей из канализаций, мусорных контейнеров и подвалов. Там кишели мухи, москиты и осиротевшие собаки. Но по крайней мере город осушался.
Раньше ходили разговоры, будто Майами достаточно богат, чтобы выжить. Строители даже рендерили обновленный, ураганостойкий город. Уж лучше бы эти дурни сразу планировали Майами в стиле Венеции и чтобы дома могли плавать.
Деньги всегда любили Майами, и, быть может, поэтому город воскреснет.
Так сказала мама.
А Новый Орлеан? Вечное корыто с водой. И деньгам наплевать на Новый Орлеан.
Деньги – это расизм. Тоже мамины слова.
А вот москиты в отличие от денег дискриминацией
