Глава пятнадцатая: Дары желаний
Мать снова была пьяна. Хотя совсем рядом стояла небольшая жаровня, над которой поднимался сизый дымок источающий аромат трав и благовоний, Айна четко чувствовала кисло-терпкий запах перебродившего винограда, всякий раз, когда женщина напротив открывала рот. Да и помутневшие глаза и смазанные движения, безошибочно указывали, что она вновь не смогла противостоять своей пагубной привычке. Айна демонстративно поморщилась, немного придвинув к себе жаровню, но мать, похоже, даже не заметила этого жеста. Она так была погружена в свои мысли, что, казалось, и вовсе забыла о сидевшей напротив дочери.
Старый Урпа привел её во внутренний сад должно быть уже десятую часть часа назад, сказав, что мать желает с ней поговорить. Но вот о чем именно, он либо не знал, либо предпочёл не рассказывать. И с тех пор девушка так и сидела, словно невидимка, ожидая, когда же хозяйка дома соизволит обратить на неё внимание.
Айна уже было хотела встать и пойти по своим делам, как вдруг мать подняла глаза и проговорила:
– Как ты относишься к браку, Айна?
От этих слов девушку передернуло. Её память тут же выловила и выбросила наружу воспоминания о толстых сальных пальцах, до боли сжимающих её груди и лезущих между ног. О скользких губах и шершавом языке, что проходили по её плечам и шее, оставляя полоску вязкой слюны. О непомерном весе, навалившегося на неё потного тела и тяжелом сопящем дыхании возле уха, то и дело превращавшегося в настоящее хрюканье. И, конечно же, о боли, которая не желала утихать всё это действие, во время которого Айна мечтала лишь отпихнуть от себя всю эту мерзкую и липкую тушу. Ну и, конечно о том облегчении, которое она испытала, когда всё это закончилось.
Да, сам брак с ней так и не случился. Хвала милосердию Жейны и Венатары, тот боров успел сбежать намного раньше. Но вот всё, что ему предшествовало, она запомнила очень хорошо. Даже лучше чем сама того желала.
– Как к своему долгу перед моей семьей, мама,– ответила девушка едва слышно.
– Ну, брак, это совсем не только долг перед семьей и родом.
– Я знаю. Это ещё и долг перед избранным для меня мужем.
Мать, к удовольствию Айны, скривилась так, словно в рот ей попал натертый горчичными зернами лимон.
– Милая, ты всё ещё дуешься из-за того старика? Брось, тебя это совершенно не красит.
– Как скажешь, мама.
– А твоя наигранная покорность и вовсе бесит. Айна, девочка моя, тот брак был глупостью и чудовищной несправедливостью. Я была в ужасе от выбора твоего отца. Но разве могла я ему перечить? Разве могла пойти против его воли, когда он сказал, что так было нужно?
– Я понимаю,– девушка невинно хлопнула ресничками. Мать опять врала, и, похоже уже и сама начинала верить в свои россказни. Конечно, она была совсем не против продать её тогда, этому мерзкому старику Мирдо Мантаришу. И, конечно, она сама активно участвовала в этой продаже, убеждая Айну «пойти наверх и потерпеть».
– Так было необходимо, но поверь, я страдала от одной мысли, что эта жирная свинья будет взбираться на тебя и делать мне внуков. Клянусь милосердием и дарами Жейны, я надеялась, что он и вовсе окажется бессильным и быстро отправиться под присмотр Моруфа.
«Однако силы у него всё же нашлись, мама»,– подумала девушка.
– Так что не держи на меня зла,– добавила Лиатна, покосившись на дочь с подозрением.
– Разве я вправе на это?
Лиатна смерила её тяжелым взглядом, но в ответ Айна лишь захлопала пышными ресницами. Рука матери тут же, словно и без её воли, начала шарить по столу, явно желая найти полный вина кубок, которого там не было. Поняв это, а также заметив взгляд дочери, она отдернула руку.
– Так вот, как я и говорила, брак это не только долг. Особенно если он удачный.
– А разве такие бывают?
– Бывают. И куда чаще, чем ты сейчас думаешь.
– А ваш с отцом брак был удачным?
Лиатна сжала губы и посмотрела куда-то в сторону. Айну до дрожи бесило это безразличие матери к смерти отца и нежелание хотя-бы вспоминать о нём. Да, на публику он хранила траур, носила серую накидку и говорила всё то, что и положено говорить добропорядочной женщине, что утратила своего мужа. Но стоило ей оказаться вдали от посторонних глаз, как вся эта показная скорбь тут же смывалась с её лица. Айне даже начинало казаться, что мать радовалась случившемуся. И потому при всяком удобном случае, девушка стремилась напомнить ей о своем покойном отце и её покойном муже.
– Он был… разным,– произнесла, наконец, Лиатна.
– Но не удачным?
– Разным. Во всяком случае, я не желаю сейчас говорить об этом.
– Почему?
– Потому что сейчас нам нужно думать о будущем, а не вязнуть в прошлом. И в первую очередь это относится к тебе, моя девочка. Ведь вскоре тебя ждет свадьба.
Ещё пару месяцев назад сердце Айны забилось бы с безумной силой, а дыхание перехватило, унося её в мир грез и наивных девичьих фантазий. Но она больше не была девицей, а визит Мирдо Мантариша лишил её всякой наивности в вопросах брака. Она не могла забыть, как мать, да и отец тоже, стелились перед этим жирным стариком, как пытались ему угодить и как чуть ли не силой затолкали его к ней в спальню, где Айна, как приличная девушка и смиренная дочь благородной семьи, сделала всё, чего от неё хотели.
Так что она уже успела уяснить, что взросление и семейный долг, от которого никому из живых не деться, всегда оставляют горький привкус.
– Ну что ты молчишь, тебе, что совсем не интересно кто станет твоим мужем?
– Я приму любой выбор, к которому меня обяжет семейный долг, мама,– холодно произнесла она.
– Пф… и снова этот тон. Милосердная Жейна, как же нелегко порой бывает быть матерью. Айна, девочка моя, я понимаю, что у тебя есть все основания не ждать от брака ничего хорошего. Но в этот раз всё будет иначе.
Айна лишь отвела глаза. Иначе для неё могло значить лишь хуже. Из-за семейных долгов, брак для неё был всё равно, что рабством, а дарованная богами красота – жестокой насмешкой. Ведь именно ей мать и намеревалась расплатиться.
– Да право дело, Айна, с твоим характером тебя бы пороть как кухарскую девку! Я же говорю, теперь всё будет иначе. Забудь про Мантариша. Забудь всё, что было раньше
