и по сей день - разновидность иглобрюха, которая чрезвычайно ядовита. Внутренности твари содержат яд, который более чем в тысячу раз смертоноснее цианида. Это называется тетродотоксин, если я правильно помню, хотя не буду в этом клясться. В одной рыбе его достаточно, чтобы убить до тридцати человек. Она должна быть приготовлена в самый раз специально обученными поварами.
- Гурманство - это особенно пагубный тип психического заболевания, - твердо сказала Гейл. Она протянула руку, как будто держа Зака в качестве доказательства, и Дженис рассмеялась.
- О, я думаю, это немного грубо!
- Я не знаю, - сказал Карпинтерия. - Однако, чтобы сменить тему, у меня есть хорошие новости, Гейл.
- Да?
- Власть имущие одобрили мою просьбу о том, чтобы ты была постоянно приписана к Третьему тактическому отделу. И хотя я не могу обсуждать это здесь, - он слегка кивнул Заку, извиняясь, - высшая степень безопасности, необходимость знать и все такое прочее, я думаю, ты найдешь свое новое назначение намного более приятным, чем предыдущее.
- Рада это слышать, - сказала она. - По обоим пунктам.
- И, возвращаясь косвенно к предыдущей теме, - Карпинтерия бросил на жену взгляд, полный строгого упрека, - причина, по которой Дженис преуменьшила твою совершенно рациональную характеристику фанатизма гурманов, заключается в том, что у нее есть тайный - ну, вроде как секретный - собственный безумный энтузиазм.
- О? - Гейл и Зак оба посмотрели на Дженис, выражение лица которой было выражением многострадальной супруги, обремененной партнером, который вечно вляпывается в грязь.
- Энтузиазм, да, - сказала она. - Но я бы вряд ли назвала это "сумасшедшим". Мне нравится скользить, и я стала очень хороша в этом.
- Скользить? - Зак казался озадаченным.
- То, что они называют "планированием", - это когда люди задирают нос при виде функционального самолета, чтобы летать на устройстве - я отказываюсь называть это "самолетом" любого рода - у которого нет двигателя, - сказал ему Карпинтерия. - Никакого источника энергии любого рода. И самая хрупкая конструкция, которую вы только можете себе представить.
- Это чушь собачья, - сказала Дженис. - В крыльях и фюзеляже нет ничего "хрупкого". Он просто очень легкий, вот и все.
Она оглянулась на Гейл и Зака.
- Это правда, что там нет двигателя. Принцип работы планера заключается в том, что кто-то поднимает вас в воздух, отпускает, и с этого момента вы полагаетесь на потоки ветра - особенно восходящие - чтобы удержаться в воздухе. Если ты знаешь, что делаешь, а я знаю, это совершенно безопасно. И если ты слабак, как мой любимый муж, ты всегда можешь взять с собой антигравитационное устройство, чтобы мягко, изящно и безопасно опуститься на землю.
- Теперь я знаю, о чем ты говоришь, - сказала Гейл. - Полагаю, на Мезе это тоже было спортом. Хотя я никогда не знала никого, кто это делал.
- Меня сбило с толку "скольжение", - сказал Зак. - На Мезе мы называли это "парение". И я действительно знал пару человек, которые занимались этим. Что, по их словам, им понравилось больше всего, так это невероятная тишина, когда ты подвешен в воздухе только благодаря движению ветра, который не издает никакого шума, потому что ты двигаешься вместе с ним.
- Это единственное, чем я дорожу в мании моей жены, - признал Карпинтерия. - И это не просто тишина, это уединение. Ты там совсем один, и единственное преимущество этой конструкции в виде ракушки заключается в том, что никому негде пронести оборудование для подслушивания, которое вам будет нелегко обнаружить.
Глаза Зака слегка сузились.
- Я не знаю об этом, Антуан. Так уж получилось, что электронное наблюдение - одна из областей моей профессиональной компетенции. Я бы не был так уверен в обнаружении оборудования.
- Да, я знаю. - Карпинтерия ухмыльнулся. - Но у меня достаточно влияния, чтобы я сказал власть имущим, что если они попытаются шпионить за мной и Дженис, пока она занимается своим любимым видом спорта, я позабочусь о том, чтобы любое оборудование на ее корабле было уничтожено до того, как мы взлетим. Что - поверьте мне - я точно знаю, как сделать. Черт возьми, людям нужно хотя бы какое-то место, где они могут быть уверены, что за ними не следят.
Глаза Зака сузились, но Карпинтерия только пожал плечами.
- Они, конечно, думают, что я немного эксцентричен. Но они также знают, что я не шучу.
- Почему бы вам двоим не присоединиться к нам, когда мы в следующий раз поднимемся наверх? - сделала предложение Дженис. - Мой планер достаточно велик, чтобы вместить четверых. Там даже не тесно. И я соберу нам что-нибудь на обед.
Прищуренные глаза Зака расширились, но Карпинтерия не смотрел в его сторону. Вместо этого он смотрел на свою жену с нескрываемой гордостью.
- Она действительно хороший пилот, - сказал он. - Я видел, как Дженис часами удерживала этот планер в воздухе. Некоторые из ее коллег-пилотов - я полагаю, закоренелые конкуренты - пролетели на них более тысячи километров. Твой личный рекорд - это что? Шесть часов?
- Соло. - Дженис кивнула. - Знаешь, я никогда по-настоящему не стремилась к рекорду выносливости. Но в прошлом году мы с Отто объединились для того пятнадцатичасового перелета.
- Видишь? - Карпинтерия просиял, глядя на Гейл и Зака, чьи глаза вернулись к нормальному состоянию. - Как я уже сказал, она действительно хороший пилот. Держу пари, вы бы даже руку не сломали, не говоря уже о своих шеях! Итак, что вы скажете?
- Звучит восхитительно! - сказала Гейл.
- Я с нетерпением жду этого, - сказал Зак.
Copyright Н.П. Фурзиков. Перевод. 2023.
