— Вы будете играть роль Клаудио, погрязшего в пороках герцога; он испытывает сильное вожделение к Аннабель, добропорядочной девушке, которую сыграет Джессика. Вы пригрозите, что казните ее отца, если она откажется отдаться ему. В конце концов Аннабель согласится удовлетворить его похоть, однако, отговариваясь своей девической стыдливостью, поставит условие, чтобы все происходило в полной тьме. Она и ее возлюбленный — Антон, его будет играть Уил Ландерс, хитроумно попросят свою более сговорчивую подругу, то есть меня, занять место Аннабель. Я любовница, покинутая герцогом, но все еще его любящая, поэтому соглашусь принять участие в этом заговоре.
Он вскинул брови.
— Судя по всему, я могу снискать себе кое-какую славу, играя герцогов.
— У вас вид настоящего герцога, — одновременно заявили Розалинда и Томас. Все трое тут же переглянулись и расхохотались.
— Видимо, я обречен быть герцогом, — с кислым видом сказал Стивен. — Что у вас в руках, экземпляр пьесы?
Томас вручил ему текст.
— Диалоги здесь не слишком остроумные, поэтому, если забыли слова, можете импровизировать. Главное — играть свободно. Возвышаться над жизнью. Держать себя надменно, но без вульгарности.
Кивнув, Стивен стал внимательно читать свою роль, тем временем Томас собрал других участников фарса. Когда они подготовились к репетиции, Стивен успел запомнить весь диалог, хотя и не всегда слово в слово, но достаточно хорошо, чтобы сыграть свою роль. Главное было выглядеть высокомерным и властным, а это давалось ему с устрашающей легкостью. Насмешливо прохаживаясь по поводу Джессики, он проявил и неожиданно комический талант. Джессика в роли Аннабель то и дело взрывалась вспышками гнева.
Репетиция проходила достаточно гладко, Томас останавливал ее всего несколько раз, чтобы дать какое-нибудь режиссерское указание. Розалинда так увлеклась, что совсем забыла об опасностях, с которыми сопряжена была сцена подмены одной девушки другой. Но вот Стивен на цыпочках вошел в некое подобие беседки и тихо позвал:
— Где ты, моя дорогая, моя нежная голубка?
— Здесь, Клаудио, здесь, — пропела Розалинда. Она уже собиралась кинуться к нему в объятия, как вдруг со всей ясностью осознала, что это не Эдмунд, а Стивен. С Эдмундом поцелуй был чисто игровым, но со Стивеном…
Он, видимо, почувствовал то же самое, ибо остановился в ярде от нее, и похотливое чувство, выражавшееся па его лице, сменилось смятением.
— Чего вы ждете? — нетерпеливо окрикнул его Томас. — Целуйте же ее!
Глубоко вздохнув, Стивен перестал играть похотливого соблазнителя.
— Мне еще никогда не приходилось целовать прилюдно женщину, да еще в присутствии ее отца. Даже в театре. Надеюсь, у вас под рукой нет кнута.
Томас рассмеялся:
— Честно сказать, я как-то не подумал об этом, но могу понять ваши опасения.
Он повернулся и поманил к себе жену, которая, сидя на одной из задних скамей, болтала с актрисами.
— Поди сюда, моя любовь. Мы покажем этому молодому человеку, как это делается.
— Лечу, мой герой, — возгласила Мария. Когда мать забралась на сцену, Розалинда слегка отодвинулась, плохо отдавая себе отчет, смеется ли она в глубине души или встревожена. Было бы весьма неловко, если бы их со Стивеном вдруг охватило на сцене сильное физическое влечение. Впрочем, ситуация складывалась столь же комичная, как и та пьеса, которую они репетировали.
Дождавшись, пока Мария подойдет ближе, Томас громко позвал:
— Где ты, моя дорогая, моя нежная голубка?
— Здесь, Клаудио. — Мария кинулась в его объятия. — Здесь! Здесь!
Последовал затяжной, истинно драматический поцелуй, который время от времени прерывался репликами Клаудио Он говорил о красоте возлюбленной, говорил, будто у него такое чувство, что он знал ее всегда, а это означает, что Небеса благословляют их соединение. Мария подыгрывала ему так блистательно, что присутствующие не могли удержаться от хохота.
Когда показ был окончен, Джессика сказала громким, на весь зал, шепотом:
— Родители опять взялись за старое.
Когда общее веселье улеглось, наступила очередь Розалинды и Стивена показать, на что они способны. Когда они оказались совсем рядом, она подмигнула ему и прошептала:
— Выбора у нас нет. Почему бы нам не получить удовольствие от того, что нам все равно придется сделать.
Его глаза насмешливо засветились. Он схватил Розалинду и с неожиданной пылкостью перегнул ее через руку. Она инстинктивно схватилась за него, едва не забыв, что играет комедию. Но, оправившись от первоначального смятения, стала испытывать жгучее удовольствие в его объятиях. Перед публикой не произойдет ничего такого, что ей не стоило бы видеть. Сцена разыгрывается почти в полной тьме, поэтому как актриса она чувствовала себя вправе гладить руками его широкие плечи, тугие мускулы. Она смотрела в туманную глубь его серо-зеленых глаз, любовалась его строгими, красивыми чертами. Касалась его губ кончиками пальцев, как часто делают женщины в темноте.
Затем глубоким грудным голосом сказала:
— Ты даже не можешь себе вообразить, как я ждала этого момента, любимый.
— Я так мечтал о тебе, моя голубка, — ответил он. Его глаза горели желанием. — Я так тосковал по тебе в одиноком молчании ночи.
Его голос прозвучал с таким сильным чувством, что ее сердце сжалось. Ах, если бы он и в самом деле говорил искренне, что думает.
Продолжая вести с ней цветистый диалог, Стивен медленно поднял ее, а сам встал так, чтобы собравшиеся могли хорошо видеть ее лицо. Если бы играл Эдмунд, вдруг подумала Розалинда, он непременно показывал бы всем свой благородный профиль, а ее держал бы спиной к публике. Но Стивен был лишен актерской жажды славы.
Она нежно потерлась о его лицо щекой, плохо понимая, играет ли роль или хочет выразить свои искренние чувства.
— Обещай, что никогда не забудешь меня, мой любимый.
— Как я могу позабыть такую нежность, такой огонь? — Он поцеловал ее. Губы у него были теплые и властно требовали ответа.
— Отпусти эту женщину, подлый негодяй! — вдруг проревел Томас.
Розалинда и Стивен отпрянули друг от друга, словно на них вылили ведро ледяной воды. Это получилось совершенно естественно. Розалинда почувствовала, что ее партнер весь напрягся, затем расслабился, когда на сцену вышел Томас, сопровождаемый двумя слугами с факелами.
— Это архиепископ! — в мнимом ужасе воскликнул Стивен.
Разглядев при свете факелов стоявшую рядом с ним женщину, он отшатнулся, как если бы перед ним оказалась ядовитая змея.
— Это ты, Этель? Как ты посмел обмануть меня, Троллоп? Что ты сделал с моей обожаемой Аннабель?
При этих словах, рука об руку, появились Джессика и Уилл Ландерс. Вид у них был сияющий. Архиепископ громовым голосом заявил, что только что обвенчал эту молодую пару.
