Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
Рисовать мне нравится гораздо больше. Дело не в том, что быть художником лучше, чем помогать детям, работая с их когнитивной и психоэмоциональной сферами. Дело в том, что мне больше нравится рисовать. И сегодня я отлично это понимаю. Руки сами тянутся к карандашам, я даже пытаюсь изобразить Стаса. Но почему-то не получается – все не то, а в конце и вовсе ломается карандаш. Зато я присылаю ему фото портрета, и он радуется, говорит, Элла получилась великолепно.
«Сколько стоит твоя работа?» – спрашивает он. «Столько, сколько стоит работа человека, обучающего других кататься на скейте», – отвечаю я. «Ангелина, я же серьезно». «И я. Ты обещал меня научить». «Научу. Всегда выполняю свои обещания».
Сегодня встретиться у нас не получается – у Стаса какие-то дела дома, и мне остается лишь порадоваться за него. Мне всегда нравились большие семьи, а у него именно такая. Большая и дружная.
«Давно ли зависть стали называть радостью?» спрашивает демон. И я отгоняю его прочь. А еще я начинаю заниматься аутотренингом.
Утро понедельника снова обходится без цветов. Почему-то меня это раздражает. Поклонник решил пропасть или выжидает? В любом случае мне хочется послать его далеко и забыть о нем. Увядших цветов все больше, новых нет. Ряды моей оранжереи редеют. Мне приходит в голову, что Поклонник обиделся на меня за то, что я отдала те розы из прозрачной коробки девчонкам. Но откуда он об этом узнал? Следит? Или просто ошивается где-то поблизости?
Делая себе завтрак, я неожиданно прихожу к выводу, что привыкла к сладковатому цветочному аромату и больше его не чувствую. Перед тем как покинуть квартиру, я захожу в свою комнату и окидываю цветы долгим взглядом. Как бы я ни старалась, продлить им жизнь у меня не получится.
На учебе все хорошо, я, как всегда, готова, и знаю, что нужно отвечать. Но снова не чувствую интереса, только этого никто не замечает. После второй пары на двадцатиминутной перемене мы с Алисой сидим в маленькой столовой и болтаем. Она рассказывает мне про парня, с которым была на свидании. Его зовут Игорь, и, по ее словам, он просто потрясающий.
– Целуется как бог, – заявляет довольно Алиса. А еще у него шикарная машина! Audi TTS. Красного цвета.
– Он тебе нравится? – спрашиваю я.
– Еще бы! Мы полночи катались по городу. Были на Воробьевых горах – оттуда вид просто потрясающий. У Стаса есть тачка? Если есть, пусть отвезет тебя на автомобильное свидание. Эй, только не говори, что у твоего Стаса нет машины.
Когда Стас успел стать моим, я не знаю, но мне смешно.
– Ланская?.. – подозрительно спрашивает подруга.
В ней удивительным образом сочетаются меркантильность и искренность.
– Алис, понятия не имею, есть ли у него машина или нет, – смеюсь я, – мы об этом не говорили.
– А о чем вы говорили, позволь узнать?!
– О музыке, фильмах, живописи, книгах, мире, людях. О себе. Обо всем понемногу. Как и я, он любит инди-музыку. В восторге от Эндрю Уайета и Эдуарда Мане. И ему, представь себе, известно, чем Мане отличается от Моне. А еще он знает, кто такой Кацусика Хокусай и его «Тридцать шесть видов Фудзи», представляешь? – делюсь я.
Это мой любимый гравер и любимый азиатский художник.
– Ну просто вторые половинки! С ума сойти! кричит Алиса. – Вы столько болтали, и ты не узнала главного?! Машина, квартира, родители – тебе это неинтересно?!
– Его мама – детский психолог, как и я, – отвечаю я.
– Все понятно, – вздыхает подруга. – Неперспективный. Но ты от него в восторге, да?
– Что-то вроде того, – осторожно отвечаю я.
– Даже несмотря на все это, я за тебя рада, – вздыхает Алиса. – Тебе нужен парень. Тебе нужна любовь. Так, чтобы внутри все взрывалось и чтобы эмоции разрывали на части.
Со Стасом ничего не взрывается – чувства к нему похожи на спокойную полноводную реку, которая неспешно куда-то бежит. Но разве это плохо? Это замечательно.
– А у тебя взрывается душа от Игоря? – спрашиваю я, заранее зная ответ.
– У меня взрывается душа от его машины, – смеется Алиса. – Кстати, а как там Поклонник?
– Без понятия. Пропал, – пожимаю плечами я.
– Подозрительно это все.
Я соглашаюсь. Подозрительно.
Следующие дни проходят относительно хорошо. Я еще раз встречаюсь со Стасом, отдаю ему портрет сестры, а он учит меня кататься на скейте в парке, как и обещал. У него это получается отлично – и не скажешь, что долгое время он не стоял на доске. Скейтов Стас приносит два – один свой, с глубоким конкейвом и яркой фиолетово-черной графикой, второй, как он сказал, для новичков, а еще шлем, который надевает мне на голову и ремешок которого застегивает под подбородком.
Стас учит меня стоять, держать равновесие и балансировать, объясняет, какую ногу использовать в качестве опорной. Наверное, я должна чувствовать радость и предвкушение, но моя единственная мысль: «Как бы не упасть». И разумеется, в самом конце я падаю и до крови царапаю ногу. Но это пустяки – Стас заклеивает царапины пластырем. Именно в этот момент мимо проходит друг детства, живущий в соседнем доме. Он давно катается на скейте.
– О, Геля, привет! – радостно улыбается он мне. – Осваиваешь доску? И как, нравится?
– Привет, Олег! Нравится, – отвечаю я. – Только не нравится падать.
– Без боевого крещения никак, – подмигивает он мне.
Мы перекидываемся еще несколькими фразами, и Олег уходит.
– Кто это? – спрашивает Стас, глядя ему вслед.
– Ревнуешь? – смеюсь я.
На самом деле я не знаю, встречаемся мы или нет. Это наше третье свидание, и все как-то не совсем понятно.
– Может быть. Он тебя просто раздевал глазами.
– Это Олег, – смеюсь я. – И поверь, ему на меня плевать – вокруг него уйма девчонок.
Встреча вновь заканчивается около моего подъезда.
В этот день Стас целуется так умело, что мне начинает казаться, будто я ему не соответствую. И не могу подарить ему столько же удовольствия, сколько хочет подарить мне он.
Я не могу расслабиться, и это приводит демона в восторг. Он хлопает, звенит обрывками своих цепей, будто кентервильское привидение, и даже ухает. Стас понимает, что со мной что-то не так. Он так чуток ко мне, что больше не лезет с поцелуями. Просто обнимает. И я ему благодарна.
Поклонника все нет и нет, и меня это злит. Он так хотел, чтобы я впустила его в свои мысли, а теперь взял и пропал! Мог хотя бы объяснить свое поведение. Или это его новый метод заставить думать о себе? Я решаю, что больше не буду о нем вспоминать, хотя это то же самое, что не думать о розовом слоне: Поклонник просто прописался в моей голове. Зато цветов становится все меньше и меньше. А поводов для шуток у демона – все больше. Рисовать тоже не получается – портрет Стаса так и не выходит, да и времени у меня мало.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
