Камни, которые раньше София видела только на длинноногих девушках-моделях, да и то на картинках, ослепляли своим блеском и пугали таинственной красотой.
— С днём Рождения, малышка, — он поймал взгляд зелёных глаз.
— Что? Ах, точно! — она стукнула себя ладошкой по лбу, привлекая внимание посетителей ресторана из-за соседних столиков.
Как же она могла забыть? Ведь сегодня ей исполняется двадцать лет!
«Двадцать долгих лет беспросветного одиночества и мучений!», — торжественно объявил всё тот же противный, внутренний голосок.
Робертс удивлённо уставился на девушку.
— Ты забыла о своём дне рождения?
София растерянно подняла на него взгляд.
— Я давно уже не отмечала…
В этот момент что-то защемило в груди Тайлера, лишая возможности дышать.
В сознании всплыла картинка, где существа, слабо напоминающие людей, стоят над почти бездыханным телом дочери, которое безвольно лежит на полу захламленного, старого дома, в окружении пустых бутылок из-под дешёвого алкоголя.
Ему захотелось прижать девочку к своей груди и сказать, что больше не будет подобного. Сказать, что он отдаст свою жизнь за неё. Сказать, что больше никто и никогда не обидит её.
Но разве он может это обещать? Разве не он является её главной бедой?
Робертс устало потёр переносицу. Нет, он не должен терять самообладания. Она — всего лишь его игрушка. Всего лишь Кукла. Всего лишь…
— Тай? — её голос откуда-то издалека врезается в его разум, вытесняя оттуда все принципы и убеждения, с которыми он жил всю свою жизнь, — А как ты узнал?
Ему понадобилось всего лишь мгновение, чтобы окончательно придти в себя.
— Кукла, твой мозг совсем атрофировался от книжек от неземной любви? — опять этот насмешливый взгляд и издевательский тон, — Если бы у меня не было твоего паспорта, ты вспомнила бы о своих именинах лет в пятьдесят.
Брюнетка обиженно фыркает. Всё снова встало на свои места. Их лица опять скрыты за бесчувственными масками. Настоящие они где-то спрятаны, а чувства заперты под увесистым замком.
Спустя некоторое время Робертсу, наконец, удалось немного разрядить обстановку, в чём ему помогли отличная еда и бутылка хорошего вина.
Алкоголь, слегка ударив в голову, развязал Софии язык и она весело и непринужденно рассказывала Таю о своём детстве, когда ещё брат был жив, а родители поздравляли её в этот день с огромным тортом в руках. Пожалуй, это был один из самых счастливых её дней. Он врезался в память и остался там навсегда, хотя, с каждым годом это воспоминание становилось больше похожим на выдуманную ею сказку.
— Что с ним случилось?
Неожиданный вопрос выбил Софию из колеи и она не сразу поняла, о ком идёт речь.
— Ты имеешь в виду моего брата? — робко уточнила, явно не желая вспоминать то, что так долго пыталась похоронить в своей памяти.
Но Робертс был настроен узнать это, а значит, ей придётся рассказать.
— Да. Как он погиб? — Тайлер никогда не жалел людей, задавая им подобные вопросы, но сейчас собственное любопытство доставляло некий дискомфорт.
София вздохнула и, покрутив в руке винный бокал, опустила глаза.
— По официальной версии полиции — Джастин покончил с собой, — эти слова давались ей с трудом, а в горле образовался ком, — Но я то знаю, что он не мог… У него была любимая девушка и семья, по выходным — вечеринки с друзьями. Осенью он собирался поехать на учёбу в колледж, о котором мечтал с детства. Он был счастливым человеком и его ожидало светлое будущее… Но однажды вечером Джастин вышел из дома и исчез. Поиски длились целых три месяца, пока его тело не вынесло на берег Бойсе*. Как сказали моим родителям в полиции, Джастин прыгнул с моста. Дело закрыли, а наша жизнь покатилась в пропасть… Впрочем, ты сам всё видел.
София замолчала, изредка смахивая предательские слёзы. Девушка окунулась в ужас давно прожитых лет и на данный момент её вовсе не волновало то, что сейчас она снова предстала перед Робертсом жалкой и беспомощной. Она имеет право оплакивать брата.
Тайлер же, превратился в каменную статую, глядя в очи цвета изумруда.
Он вспомнил этот взгляд. Точно такого же цвета глаза были у молодого, дерзкого парня, который когда-то посмел угрожать самому Тайлеру Робертсу из-за девчонки, работающей стриптизёршей в грязном кабаке «Пурпур», который через пару лет стал «Паутиной».
События той ночи ожили в памяти Робертса и, казалось, он до мельчайшей подробности помнит всё произошедшее, как будто это случилось вчера, а не десять лет назад.
Парень пытался стащить свою пьяную подружку с колен Тайлера, но та, упрямо упираясь, обняла богатого «ухажёра» за шею.
Робертс непонимающе уставился на парня, но уже в следующую минуту понял, что происходит.
— Это твоя девушка? — он кивнул на Карину, которая, всё же, встала и, покачиваясь, попыталась изобразить невинную улыбку.
— Да! — парень сжал руки в кулаки.
— Тогда забирай свою дешёвку и проваливай!
Робертс не любил, когда кто-то пытался нарушить его покой и, уж тем более, не позволял никому мешать ему развлекаться с девушками, но спать с чужими женщинами считал ниже своего достоинства.
— Чем ты её накачал?! — похоже, парень совсем не собирался просто так уходить.
— Твоя шлюшка сама накидалась до потери пульса, а затем, сама полезла ко мне в штаны. Наверное, её больше возбуждают мужчины, нежели сосунки, вроде тебя. — Тайлер поднялся с диванчика, теряя терпение.
— Ты ответишь за эти слова! — раскрасневшийся парень бросился на Робертса, но тут же был сшиблен с ног сильным ударом под дых.
В зале поднялся дикий хохот, а некоторые из окружения Робертса скривились в презрительной усмешке, глядя на униженного парня, поднимающегося с пола.
Но мальчишка не был расположен к побегу с поджатым хвостом и схватив с соседнего стола бутылку, разбил её о деревянную поверхность.
— Сдохни! — парень вновь бросился в атаку.
Одним быстрым движением Робертс вывернул руку парню и «розочка» из бутылки вошла ему в горло.
— Как звали подружку твоего брата? — казалось, что мужчина смотрит куда-то мимо неё, будто о чём-то задумавшись.
— Кажется… Карина. Да, точно, Карина. Она сразу после исчезновения Джастина уехала из города. А что?
Робертс не ответил, продолжая смотреть в одну точку.
— Можно мне в туалет? — тихо спросила София, поражаясь тому, какое впечатление на Тая произвёл её рассказ.
— Официант тебя проводит. Не задерживайся, мы едем домой.
* * *
Одри напряжённо массировала виски, пытаясь избавиться от головной боли.
