Нет, ну, а что? До Анджелы ещё пилить через пол Москвы, а тут уже всё на мази. Да и разницы никакой нет. Что Анджела, что Ира. Обе бляди. Хотя, вторая значительно выигрывает за счёт аппетитной задницы, что ещё прошлой ночью он так яростно сжимал руками и вбивался в неё по самое некуда.
— Ладно, пошли, — он встал, но Ирка покачала головой.
— Э, нет! Сначала позвони своей подружке и отмени встречу! — она поднялась с коленок и замерла в ожидании.
— Да ладно, хрен бы с тобой, — достал телефон и перед тем, как набрать номер проигравшей в битве за внимание Евгения, ещё раз улыбнулся. Гаденько так, с намёком. — Любое желание? И в рот возьмёшь? — поиграл бровями.
Цветочкина кивнула, подавляя в себе злость и обиду за подобное обращение с ней.
— Анджела, я сегодня не приеду. Дела, — спрятал мобильник в карман, — Где твоя комната? Или по старинке, у дивана?
— Ты что сбрендил? Тут твой друг с моей Ариной! Пойдём лучше к тебе в машину?
Бугай раздражённо рыкнул на эту, непонятно откуда взявшуюся стеснительность Цветочкиной, но согласился. В конце-концов, он не привередлив. Главное ведь не место, а действие.
Илья тщательно исследовал языком каждый миллиметр её плоского животика, в то время, пока пальцы мастерски освобождали девушку от одежды. Глядя на аккуратный, красивый девичий пупок, он улыбнулся. Когда-нибудь здесь будет расти его ребёнок. Крохотный и прелестный, как его очаровательная мама. Что-то нежное поселилось внутри вместе с этой мыслью. Мужчина поднялся над ней, стаскивая с себя рубашку.
— Илюш! — она протестующе закапризничала и потянулась руками к его ремню, уже и позабыв вовсе, как ещё вчера он ходил по её несчастной попе.
— Сейчас, малыш. Я никуда не ухожу.
Ворохов накрыл девушку собой, но та, ловко вывернувшись, попыталась его «оседлать».
— Ты поиграть что ли хочешь? — дерзкая ухмылка, такая притягательная.
Мужчина позволил ей залезть на него и положив руки на её бедра, резко насадил Аришу на себя.
Она выгнулась и, качнувшись на нём пару раз, вобрала его естество в себя полностью. Ручки ласково «бродили» по его груди, а из уст слетали сладкие стоны.
— Моя, — он с улыбкой смотрел на эту маленькую богиню любви, предоставляя ей полную власть над собой.
Ирка слегка оттолкнула от себя Женю, что уже залез к ней под футболку в поисках чего-то для себя.
— Подожди, Жень. Давай на Красную площадь? Я никогда там не была, представляешь? — она мило улыбнулась Бугаю, но тот не разделил её чувств.
— Какая Красная площадь? Я тебя не покататься сюда привёл! — грубый, слегка охрипший от возбуждения голос неприятно завибрировал, что случалось с ним только тогда, когда мужчина был раздражён.
— Там и займёмся… — промурлыкала Цветочкина, целуя его в шею, тем самым пытаясь усмирить Бугая. — Здесь же рядом! Пешком пять минут, а на машине так и вовсе… Всегда хотела заняться сексом на Красной площади!
Мужчина выругался, но ключ в замке зажигания повернул. Как бы там ни было, до Анджелы ехать дальше. Вот же бабы! Нет, чтобы ноги раздвинула и наслаждалась, мало ей! Романтику подавай!
Но так и быть. Поехал. Куда только не поведёт член…
— Добро пожаловать в столицу нашей Родины. Снимай уже, — Бугай припарковал машину прямо у Иверских ворот, не опасаясь ни штрафов, ни того, что их могут увидеть, и потянулся к Цветочкиной, чтобы наконец привести в действие орудие, изнывающее в штанах.
— Давай ты сначала, — она ловко расстегнула его штаны и зачем-то потянула их вниз, хотя можно было бы и без полной обнажёнки. Не те условия. Но, как говорится, как мадам пожелает.
Он откинул сидение и улёгся с видом довольного кота, в ожидании порции сметаны.
Его мобильник снова завибрировал, оповещая хозяина о сообщении, но Ирка, ловко его выхватив, бросила в свою сумочку.
— Чтобы нам никто не помешал, — объяснила ему и огляделась по сторонам. Аккуратно собрала все разбросанные вещи Синицына и быстро чмокнув его в щеку, выпрыгнула из иномарки.
— Не понял! Ты куда?! — Бугай тут же поднялся и, поняв, что она прихватила его одежду, зарычал.
— Ну-ка стой, коза драная! — он бросился за девушкой в чём мать родила, громко хлопнув дверью автомобиля.
Цветочкина оглянулась и обомлела. Догонит. Как пить дать догонит. И всю душу из неё вытрясет. Но спасение явилось в виде двух полицейских, что делали очередной обход.
— Помогите! Насилуют! — завопила Ирка и бросилась бежать.
Евгений чертыхнулся, когда заметил и без того нелюбимых им ментов.
Он уже было развернулся, чтобы ретироваться, но те его заметили и, выпучив глаза, ринулись за нарушителем порядка.
— А ну стоять! — один из них даже достал оружие, что в этой ситуации выглядело совсем уж комически.
— Сука! Убью! — прошипел Синицын, удивляясь тому, как ловко эта малолетняя сучка его уделала.
— Эй, ты! Тарзан недоделанный! Руки за спину! — похоже, мент вовсе не шутил.
Женя, прикинув на глаз ситуацию, подумал, что можно вырубить этих двоих, а потом догнать девку и прострелить ей обе ноги, но полицейским пришла на подмогу ещё одна машина.
— Ни хрена себе! Да он совсем голый! — раздался дикий гогот ментов, пока один из них застёгивал на руках Бугая браслеты.
— А здоровый какой бычара, — проворчал самый щуплый из них.
— Начальник, если что, я не по этим делам, ты уж прости, — нахально заухмылялся Синицын, всё ещё мысленно имея Цветочкину и всех её родственников.
— Ты поговори мне ещё! Похоже, что нам будет о чём поболтать, — мент кивнул на тюремные наколки Бугая. — Грузим его, ребят!
Неудавшегося любовника повели к милицейскому, ещё советскому «бобику», которых Женёк за свою жизнь навидался в доволь. Но вот в такой позорной жопе он впервые. И он, потрясывая своим неудовлетворённым достоинством, скрипя зубами и порыкивая от злости, пошёл. Сладких снов, Ира Цветочкина, ведь это твоя последняя ночь!
Илья облокотился рукой о решётку железной двери, сотрясаясь от хохота. Позади него всё так же гогочут полицейские. Кто видел результат любовных похождений Бугая, тот в цирке не смеётся.
Синицын с каменным лицом натягивает на себя долгожданные джинсы, фантазируя, как медленно и мучительно будет убивать Цветочкину.
— Илюх, ну ты то! — Евгений грозно зыркает на ментов и те тут же замолкают. Хотя, их можно понять, не каждый день задерживают помощника депутата Госдумы в «костюме Адама».
— Пошли, Казанова голожопый, — Ворохов не прекращая корчиться в судорогах смеха направляется к двери.
— Иди ты нахрен, — ворчит Бугай, но торопится покинуть ненавистный участок, где даже тараканы заценили его позор. — Вообще-то, это ты сучке мой телефон подогнал.
