Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Сбор падалки Васька берет на себя и быстро, без устали суетится меж стволов деревьев, подтаскивая к общей куче набитые до отказа кули. Ольга торопливо крутит ручку барабана, стараясь побыстрее закончить с надоевшим орехом. Но куча не уменьшается, а увеличивается. Как она ни старается крутить, просеивать, пересыпать — Васька все же бегает быстрее. За несколько часов гонки объем собранного урожая увеличивается вдвое.
Искоса наблюдая за ним, Ольга поражается его расторопности.
— Откуда у тебя столько энергии? — уже в который раз спрашивает она, когда практически в сумерках заканчивается трудовой день. — Ты хоть когда-нибудь устаешь?
Он неопределенно пожимает плечами, неторопливо закуривает и уводит разговор на другую тему.
Из дневника Ольги:
«Никогда не думала, что в тайге такое количество зверья! Прошло всего лишь десять дней, как мы прилетели, но я уже насмотрелась на всех, начиная от медведя и кончая бурундуком-полосатиком! Вася говорит, что все они собрались на орех, которого в этом году — тьма! Нередок случай, когда враз можно увидеть три-четыре, а то и пять белок! Про бурундуков я вообще молчу! Несколько раз видела соболей, они подбегают прямо к избушке и, кажется, совсем не боятся человека: встанут столбиком в каких-то десяти метрах, полюбопытствуют и тут же исчезают, как будто их и не было. Волга загоняет по шесть-семь раз в день: то тут, то там слышится ее азартный лай. Но Вася говорит, что не настало время: аскыр еще голый!
Но я никак не могу понять, почему он голый».
12
Первый раз Оля осталась одна в тайге «всего лишь на несколько дней». Но девушку не пугали дни, ее пугали ночи.
Еще утром Васька ушел на другую избу, находящуюся под соседним белком. Надо было просмотреть путики перед предстоящим сезоном: подладить хатки, добавить новые капканы и продлить их по мере возможности.
Ольге осталась запланированная участь — быть хозяйкой. Но она поняла его хитрость: надо было срочно сушить кедровый орех, заполнивший временные стеллажи как в избушке, так и в бане.
Глядя на скуксившуюся подругу, он подбадривал ее веселыми словами:
— Это же всего на несколько дней! И чего тут бояться? Все будет нормально! Впереди у нас весь сезон в разлуках, я же не могу таскать тебя постоянно за собой, кому-то надо оставаться и здесь. — И уже веселее: — С тобой Волга останется, она тебя в обиду никому не даст!
Ольга и сама понимала, что ночевки в одиночестве неизбежны, и при прощании старалась держаться бодро и уверенно. Но как только он скрылся, девушку охватило чувство одиночества. С полчаса она сидела на чурке, ничего не замечая вокруг. Но лениво зевнувшая собака вернула к действительности.
Оля нежно и долго гладила по голове умиленную собаку, нараспев приговаривая:
— Ах, ты моя хорошая, моя добрая! Нам с тобой вдвоем не будет скучно, мы с тобой будем вместе, мы никого не побоимся! А хозяин послезавтра придет, и все будет хорошо!
На глаза сами по себе накатывались слезы. Почувствовав настроение хозяйки, Волга приподняла голову, посмотрела своими умными глазами и, как бы успокаивая ее, слизала горячим языком катившиеся по щекам капли. От такого сочувствия девушка повеселела:
— Ну, хватит! Что-то я совсем рассопливилась! Зачем же плакать, когда нет причины?
Сука понятливо замотала хвостом и хитро посмотрела на девушку, как бы говоря: «Верно говоришь. Незачем плакать? Лучше бы отпустила меня с привязи!»
Ольга поняла ее намек, но отрезала:
— Пока что сиди! Еще хозяйский след не остыл. Убежишь за ним — кто меня будет тогда защищать? — и, еще раз погладив собаку по загривку, пошла подкладывать в печь дров.
В избушке и бане — жара, но воздух напитан влагой. Чтобы десятисантиметровый слой ореха не запрел, Ольге приходится ворошить его рукой через каждые двадцать минут. И так до полной просушки. Казалось, что тут особенного — вороши да подкидывай в печку дрова! Но и от такой легкой, но монотонной работы кругом голова. В глазах стоит рябь от нескончаемого коричневого цвета, а на зубах — оскомина от постоянного лузганья. Зубы и челюсти болят, но руки сами собой тянутся к крупным зернам.
Весь в делах и заботах прошел короткий осенний день, девушка заблаговременно приготовилась к ночевке: принесла в избушку воды и дров, привязала Волгу неподалеку от дверей, все имевшиеся топоры поставила к порогу, ножи выложила на стол, заряженную «Белку» поместила у изголовья.
Как только вечерняя заря начала недолгий затухающий забег, Оля замотала дверь на нетолстую медную проволоку, укрепив свою крепость от нежданных врагов.
Кого считать своим врагом, она и сама не знала: то ли лохматого хозяина тайги, то ли клыкастую росомаху, то ли необъяснимых злых духов, ворующих и пугающих человеческие души.
Но в этот вечер ее мог напугать не только медведь, но и внезапное появление мышки на столе. Действуя по женской логике, девушка потушила лампу, чтобы «некто» не мог увидеть ее с улицы и, закутавшись в большое ватное одеяло по самый нос, вслушивалась в негромкие звуки радиоприемника.
Стараясь поскорее уснуть, она считала в уме до тысячи, но сон не приходил.
Вместо этого почему-то вспомнились родители: как они там? Все-таки какие бы они ни были — это ее родители, ее родные и любимые люди.
Перед глазами замелькали яркие огни большого города, в котором она училась, лица знакомых, подруг. Переживая заново яркие и красочные эпизоды девичьей жизни, Оля улыбалась своим воспоминаниям. Но вдруг, вернувшись в реальность, ужаснулась от мысли, что сейчас она находится вдали от всего этого мира, как травинка, затерявшаяся среди моря тайги.
Ей почему-то стало очень жалко себя. Поддавшись слабости, она заплакала. Зная, что ее никто не услышит, кроме ветра, путающей темноты да нескончаемых деревьев, Ольга не сдерживала бегущих по щекам слез и всхлипываний. Тихий плач постепенно превращался в истерический, безостановочный рев, от которого застонали бревенчатые стены избушки. Казалось, что уже ничто не может остановить ее.
Кто-то скребется в дверь и скулит. Да это же Волга! Ольга тут же соскочила с нар и пустила обрадованную суку внутрь избушки. Негромким, ласковым голосом позвала собаку к себе в постель. Удивившись такой неожиданной чести, Волга как бы нехотя залезла на нары и притихла в объятиях девичьих руте.
С «подругой» намного легче: Оля была уже не одна! Живое существо было рядом, и на душе стало приятно и спокойно...
Нечто неясное и неопределенное доходило до ее сознания сквозь сон: она поняла, что это, открыв глаза. В окно полноправно стучался рассвет, оживлявший лесных обитателей. Волга стояла около двери и, напружененно подергивая хвостом, крутила головой из стороны в сторону, вслушиваясь в какие-то неясные звуки в сенях.
Стараясь не шуметь, Оля привстала с нар и, взяв в руки ружье, тихо прошлепала босыми ногами к двери. При виде «Белки» беспокойство собаки усилилось: подстегнутая поддержкой хозяйки, она заскулила и принялась царапать дверь лапой. Медленно и осторожно размотав ночной крючок, Оля, придерживая за загривок Волгу, направила в щель срез стволов. Но вместо оскаленной клыкастой пасти увидела знакомую красную бровь глухаря, под которой настороженно замер коричневый немигающий глаз! Присев и приняв изготовительную позу, мошенник, казалось, только и ждал мгновения, чтобы сорваться с места.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
