– Поговаривают, в роду нашем когда-то давно отметились феи… – Посмеиваясь, Эрик Алавар продолжал рассказывать байки о своих предках. И если раньше его слова шли фоном для размышлений короля, эта фраза зацепила, вынудив очнуться от задумчивости.
– Феи? – Он резко вскинул голову, повернувшись к собеседнику. – Какие именно?
О феях его величество знал куда больше, чем обычные люди. Просто потому, что родился, когда дивные существа еще жили в этом мире вместе с четырьмя богинями, одной из которых была их с Кирстен мать. Феи разделялись по цвету силы: белые, черные, алые, голубые… даже золотые были, но сам Курт ни одну такую не встречал. Или все-таки встретил? Пусть не чистокровную и совсем не фею, но девушку с каплей дивной крови, просочившейся сквозь поколения. Да нет, невозможно! Он бы почувствовал магию в Бри, будь у нее хотя бы крупица волшебной силы.
– Почему скучаем? За ненаглядную свою не болеем? – подлетела к ним принцесса Ночь с явным намерением увлечь обоих игрой, устроенной громкоголосым ведущим в черно-красном костюме джокера.
– И то правда, – согласился с ней граф. – Чего это Карина одна за нас отдувается, поддерживая девчат. Идем… – Он осекся, не зная, как назвать Курта. Наверняка хотел брякнуть что-нибудь вроде «зятек», но вовремя вспомнил, что северный князь ему никто, а снежный король – только маска этого самого князя. – Идемте, ваша светлость! – выкрутился будущий тесть. – Похлопаем нашим красавицам.
– Зовите меня Арсением, – милостиво разрешил Курт. Почему бы и нет? Все равно ведь имя не его.
Про себя же лишний раз подумал, зачем вообще начал городить огород с чужими личинами. Не очень-то это было удобно и совсем неэтично, но интуиция подсказывала: так правильнее! И не только потому, что благодаря одолженным приглашениям они с Бри избежали повышенного внимания гостей и Эдварда Лучезарного, который наверняка не о торговле мехами стал бы с ним беседовать, а о чем-нибудь более масштабном – не каждый же день во дворец заходит полубог. Допускать такое Курт не хотел.
Второй причиной стал расчет. Король полагал, что, притворяясь кем-то другим, проще увидеть истинное лицо людей и разгадать их намерения. И третьим пунктом в пользу обмана выступало смутное предчувствие, которое не давало расслабиться и как следует насладиться праздником. Что-то тут должно было случиться… Но что именно? Может, это что-то уже произошло, когда Амелия принялась фонтанировать гениальными идеями о поездке «на север»?
– Ваше снежное величество и доблестный покоритель морей, хватит стены подпирать! – Схватив обоих за руки, принцесса потащила мужчин в гущу народа, болеющего за конкурсанток.
– Лови ее, да не ее… вон у той мандаринка! – кричал кто-то, подсказывая своей участнице, куда бежать.
– Это нечестно! – возмущались в ответ.
– Зато весело! – парировали возмущенным.
Атмосфера была такой задорной, яркой и на удивление доброжелательной, несмотря на соперничество, что король кожей ощущал чужие эмоции, невольно проникаясь ими. Больше он не был сторонним наблюдателем, анализирующим всех и вся. Он стал участником забавного действа, и ему это внезапно понравилось.
Во время конкурса…
Я чуть не выронила с трудом добытый мандарин, когда увидела, с кем за ручку явился мой жених. Что же ее высочество никак от него не отстанет? Полно ведь симпатичных молодых людей на балу, и неженатых в том числе. Но София отчего-то прикипела именно к моему королю. Моему! Флиртовала бы с собственными поклонниками, а не обхаживала чужих!
Настроение, совершенно замечательное минуту назад, пошло на убыль, в голове тут же возник образ белой совы, с хитрым видом вещавшей, что самоедство и накручивание себя – зло. Я бы полностью с ней согласилась, не продолжай принцесса Ночь стоять рядом с Куртом и что-то воодушевленно ему нашептывать. Ну не секреты же королевские она чужестранцу выдает, верно? Значит, эта высокородная красотка ведет какую-то свою игру, которая попахивает соблазнением чужого мужчины.
– Бросай мне! – Окрик сестры вырвал меня из омута грустных мыслей.
Резко обернувшись, я едва успела уклониться от девочек из другой команды, охотившихся за мандарином. Ярко-рыжий плод с умопомрачительным ароматом ловко поймала Ами, ну а я, отступив еще на пару шагов, совсем неловко споткнулась. Мне тут же бросились помогать леди, секунду назад пытавшиеся свалить меня с ног, но их опередил Курт, который умудрился пробиться сквозь толпу зрителей, где осталась стоять София. И мне сразу стало настолько хорошо, что даже нога перестала болеть.
– Ты как, Золотце? Не ушиблась? – Жених искренне беспокоился, и я не смогла сдержать улыбку.
– Пустяк, – ответила, по-прежнему глупо улыбаясь, но от рук его, поддерживающих меня, отмахиваться не стала.
– Злата, ты играешь? – капризно вздернув носик, поинтересовалась сестра.
– Ой, прости, – моментально погрустнела я, цепляясь за рукав короля. – Кажется, я все-таки выбыла. – Добавила в голос побольше сожаления, сильно надеясь, что так звучит искренне. – Доигрывайте, девочки, без меня, – сказала виновато, обращаясь к своей команде. Леди подобрались бойкие – справятся и вчетвером.
– Ну, Зла-а-ата! – заканючила Амелия, раскусив мой спектакль. – Осталось совсем чуть-чуть. Мы без тебя продуем!
Я поморщилась. Не от боли, а из-за ее лексикона, недостойного благородной леди. Однако одергивать сестру не стала, лишь посмотрела укоризненно. Та потупилась, вероятно, решив, что дело в моей пострадавшей ноге.
– А если я за нее? – Помощь пришла, откуда не ждали. Из толпы выступила довольно ухмыляющаяся София и, подмигнув мне, заявила: – Правила допускают смену игрока. Примите новенькую, девочки?
Девочки приняли. С распростертыми объятиями и возгласами ликования, предвещавшими соперницам жаркий финал. Я тоже была рада и за свою команду, получившую сильного игрока, и за родителей, оставшихся болеть за Амелию, и за себя, оказавшуюся в объятиях жениха. Курт попытался поднять меня на руки, чтобы унести с игровой площадки, но я заартачилась, решив, что это лишнее. Когда отошли с ним подальше, он снова поинтересовался моим самочувствием, на что я честно призналась в своей маленькой хитрости.
– Устала гоняться за мандарином?
– Нет. Просто захотела побыть с тобой, – не стала скрывать я. – А то оставила на каких-то полчаса, а тебя уже посторонние леди взяли в оборот. Как не стыдно, сударь! – пожурила его, смеясь. Пыталась шуткой скрыть свое недовольство, чтобы не обидеть необоснованными подозрениями, но при этом дать ему понять, что мне неприятно, когда он проводит время с другой.
– Моя леди ревнует? – полюбопытствовал подозрительно довольный жених, резко остановившись и притянув меня к себе.
– А у леди есть повод? – вопросом на вопрос ответила я, глядя в его смеющиеся голубые глаза.
Не знаю, сколько мы так простояли, не дойдя до дивана, к которому вел меня Курт, как вдруг рядом раздалось:
