Книга Государственное управление в России в 2000—2012 гг. Модернизация монетизации - Лидия Сычева

«До настоящего времени (это парадокс для нефтедобывающей страны) внутренние цены на нефтепродукты выше, чем на мировых рынках. По-прежнему наши крупнейшие вертикально интегрированные компании, несмотря на судебные преследования, на угрозу уголовного наказания, которое стало возможным с ноября прошлого года, примерно на 15–20 процентов держат на внутреннем рынке цены выше, чем экспортная альтернатива», — заявил руководитель Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев, выступая в Совете Федерации.

Не вписывается в экономическую логику и то, что в целом ряде российских территорий (Урал, Поволжье) стоимость нефтепродуктов дороже, чем на Дальнем Востоке. Поскольку наше законодательство не разделяет учет по добыче, переработке и продаже нефтепродуктов, то, по мнению И. Артемьева, понять, сколько стоит тонна добытой нефти в РФ, сегодня невозможно. «И как работает налоговая инспекция?.. Я даже удивляюсь, как они могут хоть какие-то цифры по этому поводу получить», — задался Артемьев риторическим вопросом.

Крупнейшие компании — «Газпром нефть», «НК Лукойл», «Роснефть» и «ТНК-BP Холдинг» — контролируют 72 процента всей торговли нефтепродуктами. Для упрощения механизмов выкачивания денег из населения страна разделена на зоны влияния, в которых монопольно доминируют те или иные компании. В прошлом году «большая четверка» была оштрафована ФАС на сумму свыше 26 млрд рублей. Но практически все решения службы обжалуются в судебном порядке, и размер уплаченных в бюджет штрафов на текущий момент — 144 млн рублей.

В антимонопольном ведомстве разработали свою формулу цены на нефтепродукты. И. Артемьев предложил прибегнуть к обратному отсчету — взять экспортную цену в Роттердаме (Сингапуре, Средиземноморье), вычесть из нее транспортировку, пошлину и таким образом узнать, сколько должен стоить бензин, допустим, в Омске. Такой подход нашему «бизнесу» очень не нравится — цену придется снизить как минимум на 20 процентов. То ли дело — продать бензин собственным бензоколонкам в два раза дешевле! Или не допускать в аэропортах конкурентов для заправок самолетов авиационным керосином.

Вообще весь этот «рынок» поставлен с ног на голову: задача компаний — прибыль любой ценой. Они действуют по следующей логике: если есть какой-то ресурс, который востребован на Западе, он туда вывозится и продается по максимальной цене. При этом в России создается искусственный внутренний дефицит, что позволяет взвинчивать цены на местном рынке. Странно, что, имея на своей шее вот такой «бензиновый хомут» в виде завышенной цены, граждане напрочь позабыли лозунги начала «нулевых», вроде «недра должны принадлежать народу» или «каждый имеет право на природную ренту». Эти здравые идеи чудесным образом исчезли из политической риторики всех партий, включая оппозиционные. На прозвучавший вопрос: «Когда же нам удастся создать конкурентный рынок нефтепродуктов?!» — ответ был малоутешительным:

— Если мы готовы принять сегодня жесткие законодательные акты об отделении розницы от опта, тогда через пять лет. Если нет, нам остаются только меры антимонопольного регулирования, то есть штрафы за превышение соответствующих цен, а это малоэффективно… Когда на машине проезжаешь границы областей, меняются цвета бензоколонок. Так устроена система: либо государство будет давать возможность строить независимый бизнес в данной сфере (а стоимость нефтеперерабатывающего завода — миллиарды долларов, таких денег сегодня не очень много), либо надо разделять опт и розницу. Компании говорят, что тогда они перестанут приносить доходы бюджету. Здесь нужно все взвесить, но мы — за радикальные меры. Надо все «приводить в чувство». Пусть нефтяники идут на биржу, платят реальные налоги. А на полученные доходы надо хотя бы частично строить независимую розницу и независимый опт. Пусть даже государственный, который мог бы с ними конкурировать. И. Артемьев выступил также за борьбу с посредниками: «Ни одна компания, включая государственные (я говорю это ответственно), напрямую не собирается продавать свои нефтепродукты».

Может ли ФАС использовать такую меру, как принудительное разделение компаний, доминирующих на том или ином рынке? По мнению Артемьева, в законодательство следует добавить положение о том, что если вертикально интегрированная компания в границах любой области в РФ имеет долю по количеству бензоколонок более чем 35 процентов, то земельные участки под новые заправки должны выделяться только конкурентам. Такая мера постепенно, в течение 5–7 лет, привела бы к изменению положения на розничных рынках.

В общем-то всем ясно, что без введения структурных мер добиться ясности с ценообразованием на нефтепродукты невозможно. Цена вопроса — «слезинка олигарха». Это на одной чаше весов. А на другой — развитие сельского хозяйства, обороноспособность армии, благосостояние подавляющего большинства граждан и возможность страны к развитию. Например, чтобы разово осчастливить родным углом всех экстренно нуждающихся детей-сирот одной лишь Кемеровской области, необходимо 6,3 млрд рублей. Сумма гигантская, совершенно неподъемная для этой сибирской территории. Но деньги в стране есть, правда, как свидетельствует деятельность ФАС, проходят они мимо государственного «кармана».

Понятно, что пока роль отдельных олигархических личностей в новейшей истории России будет превалировать над ролью «народных масс», слезы будут лить бездомные сироты, а не господа из списка «Форбс».