Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Рабби Ѓирш из Жидачева был наслышан о необычном поведении рабби из Сасова в полуночное время. Как-то ему довелось быть гостем в его доме, и он решил воспользоваться таким случаем. В полночь он увидел, как рабби из Сасова надел крестьянскую одежду, вышел в заснеженный двор, взял несколько поленьев, сложил их в вязанку и взвалил себе на спину. Затем он вышел со двора, и рабби Ѓирш последовал за ним, в трескучий мороз, на окраину ночного городка. Там рабби Моше-Лейб остановился у жалкого домишки и сбросил с плеч свою ношу. Его ученик прокрался к окошку и заглянул в скудно обставленную комнату. Печь выгорела и погасла. В кровати лежала женщина, с видом отчаяния прижимая к груди новорожденного младенца.
Тут в комнату вошел рабби из Сасова. Рабби Ѓирш увидел, как он подошел к кровати, и услышал, как он сказал ей на русинском языке: «У меня есть вязанка дров на продажу, и мне не хочется нести ее дальше. Не купишь ли ты ее по сходной цене?» Женщина ответила: «У меня в доме ни гроша». На это рабби сказал: «Я зайду за деньгами в другой раз. Бери дрова, бери». Но женщина возразила: «Что мне с ними делать? Я не смогу их наколоть, да у меня и топора нет». Рабби из Сасова ответил ей: «А об этом я сам позабочусь». С этими словами он вышел из комнаты, взял свой топор и принялся колоть дрова.
И рабби Ѓирш услышал, как, раскалывая поленья, рабби Моше-Лейб произносил слова плача по Иерусалиму от имени праматери нашей Рахели. До его слуха донеслись слова: «Отряхнись от праха, встань, воссядь, Иерушалаим!» (Ис. 52:2) Потом рабби взял наколотые дрова, вошел, согнувшись, в низкую дверь и развел огонь в печи. И пока он подкладывал дрова, он вполголоса произносил слова плача по Иерусалиму от имени праматери нашей Леи и закончил словами: «Восстань же, сжалься над Сионом! Отстрой стены Иерусалима» (Пс. 102:14; 51:20). После чего он быстрыми шагами направился к своему дому.
На земле и в небесах
Как-то рабби из Сасова принимал у себя дома двух певцов. Пели они превосходно, но – и это нередко бывает с такими людьми – они оказались горазды на проказы. Жена рабби подала ему кофе, а певцы ухитрились выпить его и налили в кофейник простой воды. Больше кофе в доме не было, и рабби остался без горячего напитка. Его жена очень рассердилась на этих шалопаев и в сердцах сказала: «Зачем ты водишься с этими певцами! От них одни только неприятности!» На что рабби ответил: «Их прекрасные песни отзываются в моем сердце, после чего я в состоянии услышать пение ангелов».
Бог и человек
У рабби Моше-Лейба была соседка, чьи дети умирали один за другим, не доживая до года. Как-то она пришла в дом цадика и стала жаловаться его жене: «Бог, дающий тебе детей для того только, чтобы тут же их забрать, – это недобрый Бог. Это жестокий Бог!» Жена рабби Моше-Лейба принялась стыдить ее: «Ты не смеешь так говорить! Тебе следует сказать: „Мы не в состоянии постигнуть Божественную милость, и все, что Он ни делает – Он делает к лучшему“».
«Вовсе нет», – отозвался рабби, который слышал этот разговор. Он вышел к женщинам и сказал: «Тебе не следует примиряться с судьбой. Ободрись, женщина, и соберись с силами. Через год ты родишь сына, а во благовременье я устрою для него свадебную церемонию». Так и случилось.
Когда возможно отрицать существование Бога
Рабби Моше-Лейб говорил: «Нет такого свойства человеческой души и нет таких человеческих способностей, которые были бы даны человеку напрасно. Ведь даже низменные и дурные свойства человека, если их возвысить, могут быть пригодны для служения Богу. Так, например, возвысив высокомерную самоуверенность, мы поднимаем ее до веры в справедливость Божьего пути. Могут спросить: а для чего же дано отрицание самого существования Бога? И такое может быть возвышено – путем благотворительности. Если кто-то придет к тебе с просьбой о помощи, не следует отделываться благочестивыми словами вроде: „Уверуй в Господа и обратись к Нему со своими бедами“. Нет, следует вести себя так, будто Бога нет, а ты – единственный человек в мире, который в состоянии помочь просящему».
Медовый напиток
Рабби Хаим из Цанза рассказал эту историю: «Мне еще не исполнилось трех лет, когда в Бродах, где я родился и жил, вспыхнул большой пожар, и моя нянька, подхватив меня, перебралась в Сасов. Она пробыла там со мной до конца праздника Суккот. В Симхат Тора, последний день праздника, рабби Моше-Лейб из Сасова имел обыкновение приходить на рыночную площадь со всеми прихожанами. В этот день, как и обычно, были расставлены столы и скамьи, все расселись за столами, и рабби – да будет благословенна его память! – принялся обносить всех собравшихся медовым напитком. Женщины тоже пришли на рыночную площадь полюбоваться этим зрелищем, и моя нянька пришла вместе с другими, неся меня на руках. Рабби сказал: “А женщины должны стоять здесь”, – и они повиновались, и моя нянька вместе со всеми. А я вытянул шею из-за плеча моей няньки и внимательно смотрел. Я смотрел так внимательно, что до сих пор помню все, мною виденное».
Цадик, бывший в числе слушающих, спросил: «И в самом деле рабби помнит, как он вытянул шею из-за плеча няньки?» Рабби Хаим ответил: «Я не мог не запомнить этого, потому что у меня, у маленького, была замечательная душа, и если бы впоследствии ничего не изменилось, из меня бы что-нибудь да вышло. Потому я и был одарен такой памятью, чтобы помнить, как все было».
Танец исцеления
Рабби Моше-Лейб узнал, что его друг, рабби из Бердичева, заболел. В субботу Моше-Лейб многократно называл имя своего друга и молился за его выздоровление. Затем он надел новые сафьяновые башмаки, туго зашнуровал их и начал танцевать.
Бывший тогда в его доме цадик рассказывал: «Его танец прямо-таки излучал энергию. Каждое его движение было исполнено тайны. Необычный свет залил комнату, и все присутствующие видели, как силы небесные танцевали вместе с ним».
Свадебный танец
Один хасид рассказывал: «Мне довелось быть на свадьбе внука рабби Моше-Лейба, где собралось много гостей. Когда все образовали круг для свадебного танца, неожиданно в самую середину выскочил человек в кургузой крестьянской одежде и с короткой крестьянской трубочкой в зубах и принялся танцевать в одиночку. Я чуть было не схватил его за рукав, решив, что это какой-то ненормальный осмелился вступить в круг цадиков, но удержался, увидев, как все присутствующие смотрят на него в почтительном молчании. И я понял, что это был сам рабби».
Сейчас время танцевать
Цадик, бывший на волосок от смерти, поднялся и начал танцевать. А когда окружающие попытались остановить его, он сказал: «Сейчас время танцевать». Потом он рассказал: «Когда рабби Ури из Стрельска ездил по округе и собирал деньги на благотворительные нужды, он заехал в Сасов, к тамошнему рабби. “У меня нет денег, – сказал тот, – но я могу станцевать для тебя”. Он танцевал всю ночь напролет, и рабби Ури не мог оторвать от него глаз, поскольку каждый его шаг был исполнен священного смысла. Когда настало утро, рабби Моше-Лейб сказал: “А сейчас я пойду и соберу немного денег на рынке и на улицах”.
Он ушел и вернулся только через два дня. Когда его спросили, где он был, рабби Моше-Лейб ответил: “Как-то в молодые годы у меня была нужда в деньгах – для выкупа заключенных. Я начал собирать деньги вместе с одним мальчиком, который должен был показать мне, где живут богатые люди. Мальчик так хорошо делал свое дело, что вскоре мы набрали необходимую сумму. И я тогда пообещал ему, что приду танцевать на его свадьбе. И вот сейчас я пришел в Елочек и услышал звуки веселой музыки, и я пошел на эти звуки, и узнал, что тот мальчик, с которым мы тогда собирали деньги, сейчас празднует свою свадьбу. Я танцевал на его свадьбе и развеселил всех, и сам я сейчас веселее всех”».
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
