Горлов тупо посмотрел на меня.
— Идите же, — мягко убеждал я. — А когда приедем в монастырь, монахи дадут вам ту куклу, о которой я вам говорил.
Горлов улыбнулся бессмысленной улыбкой идиота, залез обратно в сани и закрыл за собой дверцу.
Прикусив себе язык, чтобы не расхохотаться, я повернулся к побледневшему лейтенанту.
— Майн готт! — потрясенно прошептал он. — Эти русские и в здравом рассудке ведут себя как сумасшедшие, а уж безумные… О, майн готт!
Сержант поднялся и, прижимая шапку к кровоточащей ране, побрел к лошадям.
— Прошу прощения, что пришлось потревожить вас, сэр, — сказал пруссак. Теперь он преисполнился заботой о нашей безопасности. — Вы поосторожней, капитан, здесь бродят казаки.
— Мы с месяц гонялись за одной бандой, вожак которой носит шапку из волчьей головы. Крестьяне так и называют его — Волчья Голова. Он знал, что мы преследуем его, и его банда разделилась. Мы тоже разделились и преследовали оба отряда. Но они опять разделились, и нам пришлось сделать то же самое. Большинство казаков словно сквозь землю провалились, но когда наш отряд снова объединился, многие из моих солдат были убиты. Некоторых мы находили изрубленными на куски. Потеряв не меньше дюжины, я решил больше не разделять отряд. Так что фарс, называемый учебным рейдом, продолжается.
— Нам нужно больше людей, — задумчиво сказал лейтенант, словно размышляя вслух. — Причем лучших из лучших. Правительство не волнует несколько сожженных деревень и дюжина убитых наемников. Но ничего, подождите, казаки доберутся до Москвы и, может, тогда в Санкт-Петербурге перестанут ломать комедию и закрывать глаза на все, что здесь творится.
Мы сели на лошадей и, отдав друг другу честь, разъехались в разные стороны. Напоследок я оглянулся на удаляющийся отряд. Сержант ехал позади всех, прижимая окровавленную руку к голове.
14Незадолго до полудня мы остановились у замерзшей реки, и кучер на ломаном французском объяснил, что хочет напоить лошадей и дать им немного передохнуть.
Пока лакей рубил топором полынью, я велел кучеру поставить сани на противоположном берегу у густого заснеженного кустарника, на случай, если дамы захотят уединиться.
— Какой замечательный вид! — воскликнула Шарлотта, выходя из саней. — Капитан, у вас врожденное чувство прекрасного!
— Да, вид действительно чудесный, — подхватила Анна, появляясь вслед за ней, и я был удивлен, услышав ее веселый голос. Казалось, она стала такой же беззаботной, как и остальные.
— Может, здесь обитают снежные духи?! — весело крикнула Шарлотта.
— У нас в Англии нет снежных духов, — вздохнула Анна. — Какие они?
Из саней, кутаясь в соболью шубу, показалась княжна Наташа и включилась в разговор.
— Они огромные, с синими лицами, все усатые и с бакенбардами, даже женщины.
— Усы у женщин? — переспросила Шарлотта. — Это как у графини Гельниковой?
Все рассмеялись.
— Нет-нет, — сказала Анна, — у нее только усики.
— Да, а у снежных духов еще и борода, — подтвердила княжна.
— Так и графиня Гельникова уже отращивает себе бороду, — заявила Шарлотта, и все снова покатились со смеху, убеждая ее, что это не так, а она продолжала упрямо настаивать на том, что это правда.
— У кого борода? — Зепша пропустила начало разговора и, раздраженная тем, что не понимает причины смеха, переводила взгляд с одной дамы на другую. — О чем это вы?
Девушки прекратили смех и посмотрели на нее.
— О снежных духах, — таинственным шепотом сообщила Шарлотта.
— Маленьких, хитрых и противных, — добавила Анна, и все три девушки кинулись на Зепшу, пытаясь вывалять ее в снегу. Она с воплями вырвалась, но в глубоком снегу ей было трудно убежать.
— Эй ты! — гаркнул я, увидев лакея, который пришел с реки и начал выпрягать лошадей. — Не всех сразу! По две, понял?
Он испуганно смотрел на меня, не понимая, чего я хочу.
К счастью, из саней показалась Беатриче, и я поспешил обратиться к ней.
— Беатриче, вы не могли бы помочь мне и объяснить лакею, чтобы он поил лошадей парами. Остальные восемь должны оставаться в упряжи и быть наготове, на случай опасности.
— Боюсь, вам лучше попросить об этом княжну или одну из дам, — ответила она. — Лакей исполнит приказание куда лучше, если ему прикажет госпожа.
Беатриче подошла к барахтающимся и визжащим в снегу дамам и, присев в реверансе, что-то сказала княжне.
Наташа сразу же подошла ко мне.
— Капитан, вы очень предусмотрительны. Я сейчас же прикажу лакею то, что вы сказали.
Она величественно повернулась и пошла к саням.
— Уже есть вода? — спросила Беатриче.
— Да, там внизу, я провожу вас.
— Нет, благодарю вас, я сама.
Я стоял и смотрел, как она достала из саней хрустальный кувшин и направилась к реке.
Поскольку Горлов не появлялся, я решил навестить его, и то, что я увидел, очень расстроило меня. Горлов лежал на шкурах, прислонившись головой к стене, бледный, с испариной на лице. По обе стороны от него сидели графиня Бельфлер и Никановская. Графиня выглядела очень встревоженной, а Никановская пыталась напоить Горлова каким-то отваром.
— Горлов! — Я опустился на колено рядом с ним.
Он медленно открыл глаза и снова закрыл их, словно стыдясь своего беспомощного состояния.
— У него жар? — спросил я у графини.
— Напротив, его морозит, — ответила она и уверенно добавила: — Это все проблемы с желудком.
Никановская, которая, вероятно, и была источником познаний графини, кивнула.
— Скоро пройдет. Хотите лечебного чая, капитан? Это согреет и ободрит вас, — с этими словами она протянула мне большую чашку.
С нарастающей тревогой я, не обратив внимания на чашку, пощупал пульс на шее Горлова.
— Ему нужен врач.
— Ближайший хороший врач в Санкт-Петербурге, если, конечно, вы хотите вернуться, — пожала плечами Никановская. — Но поверьте, капитан, врач ему поможет не больше моего.
— Вы можете пустить ему кровь?
— Пустить кровь? Вы что, шутите?
— Ему нужна помощь.
— Капитан, а вам самому когда-нибудь пускали кровь?
— В медицинских целях — нет. Но я видел, что некоторым помогает.
— Некоторым помогает, а другие от этого умирают. Нет-нет, заверяю вас, капитан, что скальпель ему не поможет.
— Что он ел? — спросил я у графини.
