Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
— На память, так на память, — подумал он.
И о завещании он недавно узнал, от Илоны Павловны. Дмитрий Петрович и она хотели что-то завещать Саше на память о них, но что именно, они с Леной могут узнать в субботу. Илона Павловна собирала дружеский обед, на котором хотела познакомить их с Леной со своими друзьями и рассказать ему, очень многое. Огласить завещание и передать ему ещё кое-что на память, уже лично от неё. Она очень винилась перед ним, плакала. Но Саша совершенно искренне пытался объяснить, что никогда на них с Дмитрием Петровичем не держал зла. Наоборот, тепло, которое они дарили ему в тот небольшой период общения с ними, он пронёс через всю жизнь. Даже детей своих назвал в честь Карташовых. Но она, кажется, ему не совсем поверила, в том, что он забыл обиду. Конечно, детские обиды сильные и запускают в память корни злопамятства так глубоко, что с возрастом, у многих, вырастает дерево ненависти, распуская свои ядовитые цветы, не позволяющие понять, забыть, простить обидчика. Но Саша очень хотел доказать ей обратное. Она переживала. Очень переживала.
— Нет, Сашенька, мы все должны подружиться, и позволь мне, хотя бы немного почувствовать себя счастливой в кругу твоей семьи. А главное, не хочу, чтобы у тебя в памяти о Дмитрии Петровиче и обо мне остались негативные моменты.
Память интересная штука. Бывает, из потаённых уголков мозга всплывает то, на что, казалось бы, ты тогда, давно, совсем не обращал внимания. Не собирался это запоминать, никогда в будущем не теплил надежду вспомнить это. Но накатывает на мозг какое-то облачко и перед глазами встаёт картинка. И сердце сжимается от воспроизведенного, как на фото видения. И видишь всё, до мельчайшей пылинки на дорожке, и вспоминаешь слова кем-то произносимые и тембр голоса. И потом мучает тебя это воспоминание всю жизнь, тем, что приходит оно вновь и вновь, а зачем и почему неизвестно.
* * *
Москва, 1975 г.
Саша попал в детский дом, после пожара, на котором погибли его родители и бабушка. Тётка, имеющая кучу своих детей, племянника определила в детский дом. Прошло три года после трагедии, мальчик стал уже забывать своих близких, когда директор детского дома привела его в свой кабинет и спросила:
— Сашенька, ты хочешь, чтобы у тебя были папа и мама?
Не дожидаясь ответа, она слегка подтолкнула обескураженного её вопросом мальчика. Он медленно шёл к мужчине и женщине, сидящим на диване. Почему-то ему сразу понравились эти люди. Мужчина в костюме с галстуком, с небольшими залысинами на голове. Он держал в руках большую красную пожарную машину. Такую машину Саша видел впервые. А красивая женщина смотрела на него глазами, полными слёз и, протягивая руки, звала к себе: — Сашенька, Сашенька, иди ко мне.
Словно тёплая стрела вонзилась в сердце мальчика. Он вспомнил! Так его мама всегда звала. Протягивала руки вперёд и звала. Даже таким голосом. Но Саша уже взрослый, ему скоро шесть лет, он знает, что его родители сгорели и теперь живут на небе. Значит, их нет среди живых. И он хорошо помнит, как тогда после пожара, плакала тётка, называя его сиротинкой, и в землю закапывали три больших красных ящика, в которых, как ему сказали, лежат его родители и бабушка. А ещё, Дашка Ковалёва, девочка с которой он подружился в детском доме, как-то говорила ему, чтобы он внимательно смотрел и запоминал свои сны. Потому, что умершие мамы иногда спускаются с небес и разговаривают со своими детьми. И надо только не прозевать этот момент и запомнить, что они говорят тебе. Но во сне к Саше никто не приходил. Мама, наверное, жила очень высоко на небе. Но у этой тёти голос оказался, как у мамы и руки такие же, с мягкими тонкими пальцами. И говорит она, как настоящая, его, Сашина мама.
— Мама! Мамочка! Это ты? Ты не умерла? — закричал он и бросился в крепкие объятия Илоны Павловны.
Он навсегда запомнил запах исходивший от неё. Она была очень красивая. Стройная, с волнистыми светлыми волосами. Он прижался к её щеке и почувствовал такое родное тепло, которое может дать только родной человек — мама.
— Ну, молодой человек, а со мной знакомиться будешь? — Дмитрий Петрович, положил руку на плечо мальчика.
— Буду!
Чета Карташовых, каждую неделю приходила за ним, они брали мальчика к себе домой на выходные, пока оформлялись документы на усыновление. Оказалось, что по правилам усыновления, они должны были прожить в браке пять лет. А они расписались четыре с половиной года назад, хотя жили вместе давно. Потом оказалось, что тётка Саши не даёт отказ от опекунства. Полгода Саша приходил в дом Карташовых, где у него была своя комната, игрушки, одежда. Потом ещё долгое время, Дмитрий Петрович уговаривал, одаривал подарками, устраивал родственников Саши, куда те просили: на учёбу, работу, в больницу. Пока не дал энное количество денег и не привёз, наконец, нужную бумагу от них, заверенную нотариально.
В ожиданиях окончания оформления усыновления прошёл год. Сашенька совсем привык к новым родителям и уже со слезами уходил обратно в детский дом. Причём плакали все: и он, и новые родители. Но вот, когда документы были собраны, когда комната Саши ломилась от подарков к предстоящему Новому году, когда весь персонал детского дома был одарен подарками и денежными пожертвованиями, Саша заболел. Не один он заболел, в этом году эпидемия кори в Москве унесла пятерых детей. Так говорили врачи шёпотом, передавая грустную закрытую статистику друг другу. Сашу отправили в больницу с другими заражёнными детьми. Пришедшая за ним Илона Павловна узнав всё это, кинулась в инфекционную больницу, куда поместили больных детей из этого детского дома.
— Родителям нельзя, — строго говорила дежурная при входе, а узнав, что она ещё и не мать, захлопнула дверь, не желая слушать просьб бедной женщины.
Илона Павловна, так привыкла к Сашеньке, что уже и жизни не представляла без него. Между ними были такие отношения, что казалось, они становятся похожи друг на друга. Иногда Санька взбирался на колени к Илоне, облокачивался на её руку и, водя маленьким пальчиком по её носу, говорил: — у тебя нос, как у меня. Смеясь и прижимая сына к себе, она обводила пальцем его пухлые губки и в тон ему отвечала, — а у тебя губы, как у меня. Дмитрий Петрович, улыбался, глядя на эту идиллию. Саша и к нему хорошо относился. Ласковый, добрый мальчуган, о котором они с женой так давно мечтали.
Илона Петровна добилась встречи с заведующей отделением больницы.
— Не положено, понимаете, не имею права вас пустить к мальчику.
Но после долгих уговоров Илоны, предложила своеобразный способ ухода за ребёнком.
— У нас санитарок не хватает. Мы можем устроить вас по договору по вашему паспорту санитаркой на время болезни мальчика. Условие одно, вы убираете палату и смотрите за теми детьми, которые там лежат, разумеется, без получения оплаты. Выходить из отделения нельзя. Еду вам может приносить супруг. И вы должны понимать, что распространяться об этой услуге не стоит.
Илона была согласна на всё. Она сразу подписала все бумаги, которые ей дала заведующая и пошла в палату к Саше, предварительно позвонив мужу на работу и всё, объяснив ему. Вечером он привёз ей все необходимые вещи, соки и фрукты для Саши и соседских детей.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
