Я помню свою радость, когда папа подарил мне мой первый велосипед. В тот день он вернулся с работы на пикапе, который ему одолжили коллеги, и с улыбкой достал из багажника велосипед красного цвета. Я тогда не умела ездить, но мне не терпелось научиться. И папа начал меня учить в тот же вечер.
У этого велосипеда были дополнительные маленькие колесики, помогающие держать баланс. Я каталась по нашей улице и думала, как все мои друзья смотрят на меня и мой новый подарок.
Постепенно я освоила езду, и папа снял у велосипеда одно из маленьких колес. Потом он снял и второе, и я очень волновалась, садясь на велосипед с двумя большими колесами.
Пару дней я каталась, а папа бежал сзади и поддерживал меня за седло. Я чувствовала себя спокойно, потому что знала: папа всегда рядом. Но однажды… он отпустил седло. Я не сразу это поняла и заметила, что папа стоит в стороне, только через несколько минут. Ура, я научилась кататься!
С того самого дня я начала передвигаться только на велосипеде и обожала свою новую игрушку.
У меня была одна привычка. Когда я ненадолго возвращалась домой, то оставляла велосипед на асфальтированной площадке у дома соседей. Папа много раз упрекал меня за это, но наша входная дверь была ближе к их площадке, чем к нашей. Тогда я не понимала, почему папа настаивает, чтобы я не оставляла велосипед на соседской дорожке, и не думала, что мои действия приведут к печальным последствиям.
Однажды сосед сдавал назад на машине, не заметил мой велосипед и раздавил его. Папа пытался его починить, но все детали оказались слишком погнутыми.
Через много лет я узнала, что папа купил тот велосипед в кредит. Он потом долго платил по пять долларов в месяц. Тогда в нашей семье не водилось денег, но папа очень хотел сделать мне подарок.
У меня дома есть одна любимая фотография. На ней изображена я и мой красный велосипед. Я широко улыбаюсь. Эта фотография напоминает мне, как сильно отец любил меня. И благодаря тому, что случилось с велосипедом, я стала ответственней и поняла, что о вещах надо заботиться — они не только стоят денег, но и служат напоминанием о любви тех, кто их подарил.
Пеликан-папа и пеликан-сын
Однажды папа взял меня с собой на рыбалку. Я сказала, что не смогу ловить рыбу сама, но он все равно положил две удочки — для меня и для себя. Я сидела в лодке, смотрела на птиц, а папа отвязывал канат от причала и заводил мотор.
— А что это за странные огромные птицы с маленькой головой? — спросила я, показывая на сидевших недалеко от нас двух забавных созданий.
Папа взглянул на них и ответил: «Это пеликаны».
— Посмотри, — сказала я, — птица, которая поменьше, кажется, злится на большую. Она хлопает крыльями.
— Хммм, — произнес папа, — кажется, крупная птица с желтыми кругами вокруг глаз — родитель. А птица поменьше, с серыми и белыми перьями, — это птенец. Он хочет сидеть вместе с отцом на одной торчащей из воды свае.
— Но отец не разрешает, — сказала я, смотря, как взрослый пеликан сталкивает птенца со сваи.
— Гляди, — сказал папа, — сейчас старший будет нырять за рыбой.
— Давай, птенец, давай! Скорее захватывай сваю! — рассмеялась я.
— Он действительно захватил сваю, — ответил папа, — но ненадолго.
Так и вышло. Папа-птица вынырнул из воды, взлетел на сваю и столкнул с нее птенца. В клюве старшего пеликана была рыба, и он ее тут же проглотил.
— Это нечестно! — воскликнула я. — Он должен поделиться с птенцом и дать ему место.
— Ну, не знаю… — сказал папа. Мы продолжали наблюдать за птицами и увидели, что папа-пеликан еще два раза нырял в воду, после чего возвращался на сваю и сталкивал с нее птенца.
— Папа, все, хватит, поплыли, — попросила я, — я уже насмотрелась на птиц.
— Нет, подожди, — ответил папа, — представление еще не закончилось. Будь терпеливее.
В следующий раз, когда папа-пеликан вынырнул из воды, он не сделал то, что делал раньше. Он сел на другую сваю, положил на нее рыбу и только после этого перелетел на свое место и выгнал оттуда птенца.
— Посмотри, — сказал папа, — он хочет, чтобы птенец перелетел к рыбе.
Птенец некоторое время летал, но потом почувствовал запах пищи, приземлился на другую сваю и проглотил рыбешку.
Папа-пеликан еще раз нырнул, поймал и съел рыбу. Птенец начал громко пищать. Папа-пеликан еще пару раз проделал то же самое, а птенец пищал все громче.
— Давай сам рыбу лови! — закричала я птенцу.
И когда папа-пеликан в четвертый раз нырнул, птенец тоже прыгнул в воду. Оба они выбрались с рыбой в клюве, сели каждый на свою сваю и проглотили завтрак. Птенец начал ворковать, а папа-пеликан подлетел к нему и начал трогать клювом его голову, как будто целовал его.
— Он научил птенца ловить рыбу! — воскликнула я.
— Здорово, правда? — спросил папа. — Что ж, я насмотрелся, как птицы рыбу ловят, и теперь сам хочу половить. Поплыли!
— Точно! — согласилась я.
Скоро мы доплыли до небольшой заводи со спокойной водой. Папа насадил червяка на крючок и протянул мне удочку.
— Нет, спасибо, — сказала я.
— А я-то думал, что ты рыбу хотела ловить, — заметил папа.
— Да, хочу, но моей собственной удочкой, — сказала я.
Папа улыбнулся.
— Ну наконец-то!
Он наклонился, обнял меня и взъерошил мне волосы.
— Червяка тебе насадить?
Я посмотрела на банку с червяками.
— Да, пожалуйста. У тебя это лучше получится.
Я каждый раз издавала победный клич, когда вытягивала рыбу своей удочкой. И каждый раз после этого папа наклонялся и целовал меня в голову.
Донна Гетзингер
Кошелек
В наше время, когда в любом деле есть быстрый и короткий путь, один из главных уроков, который преподносит нам жизнь, — это то, что самый длинный путь обычно самый простой.
Генри Миллер, писатель В моей комнате всегда царил беспорядок. Одежда лежала не только на кровати, но и на полу. Я много раз обещала маме, что приберусь, но у меня всегда находилось оправдание, почему я этого не сделала: «Занята», «Надо ехать на спортивную секцию», «Надо бежать в гости к Кристен» и так далее. Мама никак не могла заставить меня прибраться. Но однажды она придумала хитрый план.
