— Зато они могли убить любого, кто это сделал.
Голос Манфреда задрожал от гнева.
— Ковальмастер, я не собираюсь прощать грязное убийство! Никто из членов моей семьи не мог сделать того, о чем вы говорите. — Повелительным тоном он обратился к Грейлоку:
— Мечмастер, пусть ваши люди оседлают лошадей и прочешут окрестности. А когда двух этих подлых псов найдут, пусть их придержат до моего приезда. Я хочу лично увидеть, как их вздернут.
Сквозь шум, поднятый после этих слов солдатами, прорвался голос Натана:
— Молодой господин, об этом не может быть и речи. Существует закон. И поскольку вы являетесь членом семьи потерпевшего, ни вы, ни ваш отец не имеете права вершить правосудие. Эрик и Ру должны предстать перед королевским судом или судом магистрата. — Тут в голосе Натана прозвучала угроза:
— Эрик — гильдейский ученик, и если вы, молодой сэр, действительно хотите неприятностей, можете попробовать сунуть моего ученика в петлю без соответствующего приговора.
— Вы собираетесь втянуть в это дело гильдию? — спросил Манфред.
— Безусловно, — ответил Натан, Эрик едва не расплакался. Натан хотя бы понял, что здесь произошло. — Я бы посоветовал молодому господину вернуться к отцу. Кто-то должен сообщить ему печальную весть, и это должен быть кто-то из тех, кого он любит. — И, ставя точку, добавил:
— Это должны быть вы, молодой сэр.
Розалина пошевелилась и слабо вскрикнула. Натан обратился к Грейлоку:
— Мастер Грейлок, не прикажете ли вы кому-нибудь из ваших людей отнести девушку в трактир?
Грейлок отдал соответствующее распоряжение и приказал остальным солдатам отправляться на поиски.
Эрик и Ру сидели на дереве, пока солдаты не скрылись из виду, а когда все стихло, осторожно спустились на землю и прислушались, готовые сорваться с места при малейшем шуме. Наконец Ру сказал:
— Пока удача на нашей стороне.
— Почему?
— Они не подозревали, что мы над ними. Теперь они разбегутся по всему саду, и у нас появится больше лазеек, через которые можно ускользнуть. Любой местный крестьянин подумал бы о старой западной дороге, но Грейлок скорее всего никогда не слышал о ней; он всегда ездил на запад по королевскому тракту. Так что пока нас должны беспокоить те солдаты, которые впереди нас, а не те, которые позади.
— Я думаю, а не лучше ли нам сдаться, — сказал Эрик.
— Натан и гильдия, быть может, защитят тебя, а за меня некому вступиться. Если меня поймают, то вздернут в тот же день. И не воображай, что Манфред станет излишне беспокоиться о законе, когда сообразит, что теперь ты угрожаешь уже его правам, а не Стефана.
Эрик почувствовал слабость в желудке. Ру прошептал:
— Эрик, ты сделал его наследником, но я не думаю, что он разыскивает тебя, чтобы поблагодарить. Если мы не попадем на Закатные острова, мы покойники.
Эрик кивнул. У него все еще кружилась голова и болело плечо, но он заставил себя встать на подгибающиеся ноги и молча побрел вслед за Ру в темноту.
Глава 4. БЕГЛЕЦЫ
Эрик упал.
Ру вернулся и помог другу подняться. Вдалеке слышался лай собак и топот копыт.
Всю ночь они бежали, останавливаясь отдохнуть не больше чем на несколько минут, и постоянно меняли направление. Рана Эрика болела и продолжала, хотя и слабо, кровоточить. К тому времени, когда они спустились с предгорий, он уже совершенно выбился из сил.
Эти места к западу от Даркмура и к северу от королевского тракта до сих пор были мало населены. Горы — не лучшее место для земледелия, и многочисленные вырубки так и остались нераспаханными. Густые рощи уступили место морю пней — но лишь затем, чтобы превратиться в каменистые кряжи. Здесь была уйма балок, лощин и оврагов, а по низинам расстилались луга. Как и рассчитывал Ру, по пути беглецы пересекли не один ручей, но несмотря на это, ветер по-прежнему доносил до них собачий лай. И по мере того как Эрик слабел, лай приближался.
Когда первые лучи солнца выглянули из-за вершин, Эрик спросил:
— Где мы?
— Не знаю. Но судя по солнцу, по-прежнему движемся на запад, — ответил Ру.
Эрик огляделся, утирая со лба пот:
— Что ж, пошли дальше.
Но, сделав три-четыре неуверенных шага, он рухнул на землю. Ру нагнулся над ним, пытаясь помочь подняться.
— Ну почему ты такой тяжелый?
— Брось меня, — задыхаясь, проговорил Эрик. Эти слова повергли Ру в панику. Найдя в себе силы, о которых он даже не подозревал, Ру рывком поднял Эрика на ноги.
— Ну да, а потом объясняй твоей мамочке, как я тебя потерял? Нет уж, спасибо!
Про себя Ру возносил молитвы, чтобы Эрик продержался достаточно долго, чтобы они успели найти укрытие и сбить со следа собак. Он был просто в ужасе. Выносливость Эрика вошла в Равенсбурге в легенду, так же как и его сила. Способность трудиться от зари до заката, способность ворочать в кузнице тяжеленные заготовки, способность выдерживать вес ломовых лошадей, когда их подковывали, — все это превращало Эрика в глазах горожан едва ли не в сверхчеловека. И видеть, как он ослаб, было для Ру страшнее, чем слышать собачий лай за спиной. Он понимал, что вместе с Эриком он имеет хорошие шансы выжить. Без Эрика — никаких.
Ру понюхал воздух:
— Ты чувствуешь запах?
— Только вонь собственного пота, — ответил Эрик.
— Оттуда, — мотнул подбородком Ру. Эрик оперся на его плечо и тоже принюхался:
— Древесный уголь.
— Точно!
— Должно быть, хижина углежогов.
— Дым может сбить со следа собак, — сказал Ру. — Мы не в состоянии идти дальше. Нам надо отдохнуть, и ты должен восстановить силы.
Эрик только кивнул, и сквозь густые заросли они потащились на запах дыма. Лай собак с каждой минутой становился громче. Хотя Эрик и Ру родились в городе, у них было достаточно лесного опыта, чтобы понять, что преследователи отстают от них меньше чем на пару миль и это расстояние стремительно сокращается.
Заросли постепенно становились гуще, мешая идти. Несколько раз они едва не сбились с пути, но все же запах угля усиливался — и наконец Эрик и Ру вышли к хижине из нетесаных бревен. К этому времени от едкого дыма у них уже слезились глаза.
Невообразимо уродливая старуха суетилась возле углевы-жигательной печи. Она подбрасывала чурбачки и сбивала пламя, добиваясь правильного режима горения; увидев двух юношей, внезапно возникших из мглы, она заорала и, не переставая вопить, скрылась в хижине, откуда продолжали доноситься ее вопли. Ру поморщился:
— Если она поорет так еще немного, им и собаки не понадобятся.
Эрик попытался перекричать старуху:
