Книга ШИКанутые девчонки - Женя Гламурная

Он не так прост, как кажется. Даже больной умудрился напакостить. Пока Лика уговаривала врача, юный химик, мужественно сдерживая приступы рвоты, умудрился выяснить, чем именно отравился, и проверить свою догадку на безропотном Трюфеле. А знаете, как сложно заставить ветеринара в воскресенье лечить понос у собаки? И мой любимый пушистый ковер можно теперь выбрасывать…

15.00.

Пришел Гоша. Я уже обрадовалась, что ему вчера понравилось возиться с Тарасом, но он с пугающим выражением лица заявил, что нам надо срочно поговорить. Только не это! Столько дел: брат отравился, собака тоже, а мама собирается последовать их примеру, если я ее брошу…

— Нам нужно поговорить.

Мы вышли на улицу и остановились около подъезда. Терпеть не могу серьезные разговоры. Он еще вдохнуть не успел, как я уже заговорила:

— Ты мне очень нравишься, честное слово, просто я никак не могу разобраться в своих к тебе отношениях, но ты же понимаешь, все это так сложно. (Какой бред!) Знаешь, кажется, меня тошнит… Может, я тоже ела этот йогурт, которым отравился Тарасик? Ты об этом хотел поговорить? В смысле, не о йогурте… Ой, ну ты же видишь, что я не готова к серьезным разговорам?

— Да, — Гоша улыбнулся. — Но я совсем не об этом собирался говорить. Я о ручке. Тебе она понравилась, правда?

— Нет! То есть да, но не вздумай ее оттуда брать.

— Да я и не собирался, просто спросил, — это звучало как-то неестественно.

— То есть ты меня вытащил на улицу, чтобы об этом спросить?

— Ну да! — безмятежно ответил он. — Пока!

— Не вздумай брать ручку! — максимально доходчиво повторила я.

— Что я, дурак?

Ничего не понимаю.

17.00.

Лика говорит, Тарас уснул. Чудесный день. Жалко, Варежка никак не может оправиться после потери шарфика и отказывается приходить в гости. Рассказала ей про Гошу, она считает, что он просто постеснялся говорить о любви, после того как я заявила, что меня тошнит. Логично.

18.00.

Мрак.

Тарас не уснул, он куда-то утек. И если бы у Лики не проснулся материнский инстинкт и она не пошла бы поправлять ему одеяло, мы бы до сих нор думали, что он дома. Я понятия не имею, где его искать, а завтра приедет папа и спросит, куда исчез его сынуля, не вылечившись от пищевого отравления. Между прочим, уйти он мог, только когда Гоша отвлекал меня своей бредовой беседой, а я стояла спиной к подъезду. Может, они даже сговорились? Бестолковая мужская дружба. Хуже не бывает.

18.15.

Бывает и хуже.

Он объявился. Запыхавшийся, промокший до нитки под дождем, но без серьезных повреждений. Я уже собиралась нанести ему эти самые серьезные повреждения за безответственность, когда он отдышался и сказал что-то совсем непонятное:

— Его схватили. А я успел удрать. Вот, — и достал из рюкзака серебристую ручку в пакете и восемь целехоньких заклепок в виде луны и солнца. — Гоша говорит, это поможет тебе превратиться из вампирши обратно в человека.

Я охнула и сползла вниз по стене.

— Ого! Помогает! — обрадовался Тарас.

— Что случилось? — заволновалась Лика. — Кто его схватил?

— Вампиры, — удивляясь нашей непонятливости, отвечал Тарас. Его послушать, и, правда, начнешь верить во всякое такое, в упырей и вурдалаков.

Лика облегченно рассмеялась.

— Пойдем, переоденешься. Вампиры. Жень, надо же было головой думать, когда на этот фильм его вела.

И тут меня осенило:

— Тарас, эти вампиры… Они были одеты как охранники или как милиционеры?

— Как милиционеры! — дружелюбно улыбнулся Тарасик.

19.00.

Долго искать этого оболтуса не пришлось. Его отвезли в ближайшее от магазина отделение милиции. Я решила разведать обстановку и зашла в первый попавшийся кабинет. За столом сидел кругленький лысый милиционер и смотрел на меня круглыми глазами. На столе перед ним стояла тарелка с картофельным пюре и соленым огурцом.

— Скажите, пожалуйста, как наказывают за порчу городского имущества? — мило улыбнувшись, спросила я.

Милиционер поперхнулся пюре и схватил в одну руку огурец, а другой прижал к сердцу клавиатуру компьютера, как самое дорогое.

— Штрафуют и привлекают к административной ответственности, а что?

— Да так, для общего развития.

Я выскочила из кабинета, а он озадаченно захрумкал огурцом у меня за спиной.

21.00.

Наша страна куда больше приспособлена для жизни симпатичных девушек, чем сошедших с ума мужчин. Надеюсь, во временном помешательстве Гоши виновата осенняя депрессия, а не любовь ко мне.

Штрафы у нас довольно низкие, особенно если доказательств нет (кусок городского имущества был унесен в неизвестном направлении неустановленным Тарасом). Гоша был против, но я убедила его, что, заплатив государству, успокаиваю собственную совесть, и он сдался, клятвенно пообещав вернуть деньги.

03.08.15.

Я уже секунды считаю, но уснуть никак не получается. Гложет совесть за Гошино безрассудство. Неужели, он мог так влюбиться? Или это нормальное поведение для взрослого мужчины?

8.00.

Кажется, понедельник.

Папа не забрал Тараса вовремя (кто бы сомневался), а у меня сил не было вставать в шесть утра, чтобы везти его через весь город в школу. В восемь неутомимый разрушитель проснулся, разбил стеклянную полочку в ванной и врубил телевизор на полную громкость.

Лика сказала, что если я срочно не эвакуирую Годзиллу из дома, то она найдет еще один испорченный йогурт, чтобы его обезвредить. Надо было доставлять Тараса в школу лично.

8.15.

Несемся по переходу метро со скоростью курьерского поезда. Кажется, несколько человек спутали нас с электричкой и решили покончить с собой, под нас бросившись. Единственное, что я еще помню о школе, это то, что занятия начинаются в восемь тридцать. А это значит, что мы катастрофически опаздываем.

9.00.

Это не школа, это неприступная крепость. Пришлось объяснять сначала одному охраннику, а потом другому, по какой именно уважительной причине мы опаздываем. Если бы не это, опоздали бы всего на пятнадцать минут. А теперь на первый урок идти Тарасу вообще смысла никакого (тем более что это геометрия).

9.10.

Иду домой спать. Хотя, возможно, это мне уже снится.