Замолчали также одновременно. Возникла затянувшаяся пауза, во время которой Наталка пыталась осмыслить информацию, но у нее ничего не получалось. А поэтому она сварливо стала выговаривать брату и сыну:
– Видно, уж так набрались вчера, что два слова не свяжете! Понятно, раз вас дома не было – ночевали у невесты. Как ее зовут?
Потом, обнаружив в своей руке деньги, спросила Павла:
– За какой платок ты мне даешь деньги?
Но в это время Сергей неожиданно поднялся со своего места и, не выходя из-за стола, отчаянно пытаясь побороть трусливость, произнес:
– Мама, я женюсь!
Наталка начала было с радостных восклицаний, типа «наконец-то, и слава тебе, Господи!», но Серега продолжил:
– Наверное, немножко не то, что вы, мама, ожидали, но так уж получилось… У нас с Катей будет ребенок, и я женюсь на ней.
Наталка с открытым ртом оцепенела, скрестив на груди руки, сжатые в кулаки. Павел с уважением глядел на Сергея, не в силах отвести от него восхищенного взгляда. Потом, очнувшись, решил внести и свою лепту в погашение напряженности момента, поэтому, приобняв сестру за плечи, ласково сказал:
– Наталя, но ведь все хорошо! Не расстраивайся так! Невесту зовут Настей. Но это – моя невеста. Я ей вчера платок подарил, который ты положила в кошелку. А Сережка наш женится на Катьке. Она нормальная девка, работящая.
И, угодливо заглядывая сестре в глаза, продолжил:
– Катерина очень тебя уважает! Ты ее только не пугай. Знаешь, как она тебе угождать во всем будет?!
Павел как бы мимоходом усадил Наталку на стул, подвинул к ней тарелку с едой и добавил:
– А вчера мы с племянником выпивки даже в рот не брали. Так что сейчас можно на радостях и по рюмашке.
Пытаясь уйти от опасной темы, Павел стал рассказывать, как они заблудились, когда ехали обратно домой. Наталка сидела за столом и тупо смотрела в тарелку. Опомнившись, деловито спросила:
– Когда же вы все успели?
Опять последовал одновременный ответ.
Павел: «Наталя, веришь, увидел Настю, и как будто кто свыше сказал: это твоя навеки! Да она тебе понравится. – Потом, помолчав, добавил: – Настя чем-то на тебя похожа».
Сергей в это время горячо описывал достоинства своей Катьки, потом умолк на полуслове и, глядя матери в глаза, попросил:
– Мам, ты только не называй Катьку «заразой», а то она еще больше будет бояться. А ей волноваться сейчас нельзя!
Наталка опасно-ласковым голосом, выделяя каждое слово, переспросила:
– Нельзя волноваться ей? Сейчас?
И вдруг вскричала, как гром среди ясного неба:
– А мне волноваться можно?! Кто-нибудь обо мне подумал?!
И, закрыв лицо руками, зашлась в рыданиях. Серега с Павлом, беспомощно глядя друг на друга, подошли к Наталке, пытаясь успокоить…
Затихло все только к вечеру. Серега урывками бегал через дырку в заборе к Катерине, спешил к ночи опустить в погреб картошку: затянутое тучами небо указывало на дождь. Павел ушел к себе наводить порядок в доме и во дворе, готовясь к приходу молодой жены. Наталка, загоняя на ночь в сарай теленка, жаловалась ему на Пашку за неимением другой аудитории:
– Никогда я не ожидала от своего кровного братика такого вредительства! А я же его растила, на ноги ставила! А он мне вон что преподнес: вместо Сережки сам женился!
Наталка, перейдя на причитающий тон, опять захлюпала носом. Теленок удивленно скосил глаза, прекратив жевать жвачку, ожидая, когда хозяйка препроводит его в загон.
Серега тем временем в очередной раз полез в дырку во двор Катерины, а Наталка вслед крикнула:
– Хватит бегать взад-вперед! Прячь быстрее картошку, а то дождь вот-вот сыпанет!
И уже ворчливо, про себя:
– Посмотрим, как нахозяйничаете!
Сергей благодарно ответил:
– Хорошо, мама! Я быстро. Ничего дома сами не делайте, я сейчас приду – все сделаю!
– Наделал уже, – продолжала ворчать Наталка, уходя в дом. – А эта… хитрюга, – она хотела сказать «зараза», но поймала себя за язык, – видишь, чего учудила? Не мытьем, так катаньем! Пожалуйста: ребеночек будет!.. Конечно, куда ж теперь?
Так, неизвестно к кому обращаясь, сетовала Наталка, собирая на стол ужин. Сергей, вдохновленный разрешившейся, как ему казалось, проблемой, быстро закончил работу и пошел к себе, предупредив Катерину, чтобы она его сегодня не ждала. Он боялся нарушить хрупкое перемирие с матерью, поэтому решил не рисковать и ночевать сегодня дома.
Помогая матери собирать ужин, угодливо спросил:
– Мама, вам налить чаю или молока?
Наталья молча сопела, хотя дальнейшие действия для себя определила:
– Я сама себе налью, что захочу, а ты иди позови свою…
Так и не придумав, как назвать Катьку, закончила:
– На ужин!
Сергей, испуганно глядя на мать, попытался возразить:
– Может, не надо сегодня?
На ум пришла правдоподобная отговорка, и он с облегчением выпалил:
– Катя себя очень плохо чувствовала, когда я уходил!
Наталка, недобро улыбнувшись над жалкой попыткой сына соврать, бросила:
– Ничего с нею не случится, иди, зови!
Через какое-то время они, Серега и Катерина, зашли вдвоем в дом.
Катька старалась держаться ближе к Сереге, прижимая к груди двумя руками завернутый в бумагу сверточек. Сергей, всеми силами пытаясь показать обыденность ситуации, легонько подтолкнул Катерину к матери, шутливо (как ему казалось) предложив:
– Девушки, познакомьтесь!
Катерина, испытывая мелкий озноб, пролепетала:
– Здравствуйте, Наталья Даниловна!
И одеревеневшими руками протянула женщине сверток со словами:
– Это вам!
Наталка машинально подхватила сверток, иначе бы он упал на пол, и, так же не думая, спросила:
– Что это?
Сергей решил, что наступил его час, горячо взялся за объяснения:
– Мама, Катя вам связала на зиму носки. Они из чистой шерсти. Там даже пятки проштопаны, чтоб не вытирались!
Боясь паузы, продолжал:
– Знаете, какие Катюшка красивые вещи вяжет?
Щеки Катерины зарделись, и она, потупив глаза, украдкой бросала боязливый взгляд на хозяйку.
Между тем Наталка судорожно думала, что делать дальше. Потому что ранее запланированный разговор вдруг стал неприемлем: не могла она, хоть убейся, спросить Катерину, кто же отец ее будущего ребенка. (Вон у нее живот уже как выперло!) Может, все-таки не Сергей, пусть подумает!
