Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
– Он писал мне, но я не отвечала.
– Почему?
– Была гордой. К тому же он обманул, обидел меня, и я не могла ему это простить. И если бы даже простила, то что изменилось бы? У него ведь была семья.
– А мною он интересовался? – спросила я, и сердце замерло в ожидании положительного ответа.
– Интересовался. Он хотел приехать повидать тебя, но в то время я уже была с Андреем и ответила ему, что у тебя есть прекрасный отец и что ему не надо больше писать.
– Да-а-а, это точно: замечательный отец… И он не писал, не интересовался, – я то ли спросила, то ли продолжила ее мысль.
– А как он мог после этого писать? Я написала, что он умер для меня.
– Но я ведь не умерла! Почему он не приехал на мое совершеннолетие? Ну, пусть не приехал, но хотя бы открытку копеечную мог прислать! Неужели он забыл о грехах своей молодости? Живет спокойно со своей женой и сыном. Наверное, уже есть внуки, которых он приглашает в гости на выходные, усаживает себе на колени и угощает конфетами. А родную дочь навсегда вычеркнул из своей жизни и постарался забыть о ней. И совесть вроде бы как чиста, можно спокойно жить дальше. Так ведь? – говорила я, чувствуя, как растет в моей душе ненависть к незнакомому отцу.
– Не говори так. Мы ведь о нем ничего не знаем.
– А зачем нам знать? У нас прекрасная семья, заботливый папа, и мы все счастливы до безумия. Почему он не помогал тебе? Обеднел? Стал нищим?
– Паша, ну что ты завелась, в самом-то деле? Я же сказала, что просила его не вмешиваться в нашу жизнь – он так и сделал. Значит, он, как человек интеллигентный, просто проявил благородство.
– Благородство! – хмыкнула я. – Вот отец Юры действительно благородный человек. У него ведь тоже не сложилась семейная жизнь. И он, как и мой отец, уехал далеко, куда-то на Север, но до сих пор помогает и своей бывшей жене, и сыну.
Мама, как всегда, приняла все упреки на свой счет и только тяжело вздохнула.
– Пойди посмотри, что они там делают. Пора уже спать ложиться, – сказала мама, видимо, желая прекратить неприятный разговор.
Я поднялась, потянулась, выпрямляя затекшую спину, и вдруг увидела свет в окне моей комнаты. Сначала я подумала, что просто забыла его погасить, но в душу закралось смутное подозрение, и я пошла на свет. Подойдя тихонько к окну, я увидела, что плотные шторы не задернуты, и подняла голову. То, что я увидела, заставило меня отпрянуть и зажать рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Отчим держал мои кружевные красные трусики перед своим носом и нюхал их! Во мне бурлили негодование и злость, и хотелось сейчас же схватить маму за руку и бежать отсюда подальше, куда угодно, хоть на край земли, если такой существует. Но это было невозможно, и я, подождав, пока немного остыну, подошла к матери.
– Если бы мой отец был настоящим мужчиной, он бы настоял на встрече со своей дочерью, – сказала я. – Он не должен был допустить такого.
А еще я подумала, что он, именно он, виноват в том, что случилось с мамой. Я ненавидела отчима всеми фибрами души, но и родного отца я не любила, хотя совсем его не знала.
Я бросила взгляд на светящееся окно моей комнаты и подумала о том, что это были мои первые и последние студенческие каникулы в родительском доме. Это я знала точно.
Наш побег
В последние дни мама стала грустной и задумчивой. Стараясь ничем не мешать ее долгим приготовлениям, я изнывала от ожидания и тайком наблюдала за тем, как она каждый день уединялась, садилась за стол и доставала из ящика стола ручку и чистый лист бумаги. Она подолгу сидела, погрузившись в раздумья и глядя на пустую стену. Потом она принималась что-то быстро писать. Наверное, сочиняла прощальное письмо отчиму и старалась быстрее записать появившуюся мысль. Она подолгу перечитывала написанное и снова замирала в одной позе, становясь похожей на статую. Затем она нервно комкала лист бумаги, клала его в пепельницу, подносила к нему зажженную спичку и смотрела, как пламя пожирает ее записанные мысли.
Только через неделю она появилась в дверях с сияющей улыбкой, торжественно держа перед собой исписанный лист, словно только что создала мировой шедевр, а не написала записку этому идиоту.
– Вот! – протянула она мне листок. – Прочти.
– А это удобно?
– Читай, читай! – сказала мама и посмотрела на меня, явно ожидая одобрения.
«Пусть будет написано что угодно, – мелькнула у меня мысль, – лишь бы она не передумала ехать». И я начала читать, беззвучно шевеля губами.
«Дорогой Андрей! Мы прожили с тобой много лет, а ты не замечал, что рядом была любящая женщина, которая желала одного – семейного счастья, но оно обходило наш дом стороной. Последнее время ты стал много пить, и мне уже невыносимо жить с тобой. Не считай меня подлой, но я покидаю тебя на некоторое время. Я уезжаю с дочерью, оставляю тебе дом и все, что в нем есть. Я даю тебе шанс исправить ситуацию. Если ты меня еще любишь, то иди лечиться, а когда будешь здоров, позвони мне, и я вернусь. Мы сможем начать жить с чистого листа. Я верю, что мы с тобой будем вместе и в наш дом придут счастье и покой. Надеюсь, до скорой встречи!
Твоя Аля»
– Ну как? – спросила мама.
– Здорово! – заключила я, зная, что надежды мамы не оправдаются. Он никогда не станет нормальным человеком, мама не вернется сюда, и дома, полного счастья, не будет.
– Мы можем ехать? – спросила я, возвращая маме письмо.
– Может, поживем здесь еще недельку? – Голос мамы опять прозвучал робко и неуверенно.
– Мамочка, мы же договорились! И это ведь не навсегда, – напомнила я ей. – Когда его не будет дома?
– Завтра. Его не будет завтра, – упавшим голосом сказала она и пошла на чердак прятать свой «шедевр».
– Мама, ты документы, медицинскую карточку не забыла взять?
– Нет. Я ничего не забыла, – ответила она, витая мыслями где-то очень далеко.
Итак, я спала последнюю ночь в доме, где родилась и стала Гадким утенком. Конечно, я не могла уснуть. Шторы на моем окне не были задернуты, и в комнату заглядывала любопытная круглолицая луна, знающая все о наших замыслах. В моей голове, словно фильм о чужой жизни, проносились воспоминания. Сначала вынырнуло из памяти раннее детство, когда мама была здорова и водила меня в садик. Потом я вспомнила, как отец купал меня, без трусиков клал спать в свою постель и трогал меня в паху. Вспоминалась мама, лежащая на кровати с окровавленной головой, и многое другое… Скоро все закончится, а потом забудется, как ночной кошмар. Я ненавидела этот дом, пропахший едким табачным дымом, со всеми его старыми шкафами, пожелтевшими допотопными обоями, старыми шторами и начищенными кастрюльками. Все здесь напоминало о плохом. Он представлялся мне источником несчастий, страха, унижений. И надо было сделать все возможное, чтобы никогда сюда не вернуться.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
