Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
– С добрым утром! – жизнерадостно произносит он.
– Помоги мне, – шепчу я.
– Что, совсем хреново?
– Будь я кошкой, попросила бы меня усыпить.
Макс убирает волосы с моего лба. Рука у него прохладная.
– Может, принести тебе поесть?
– Если хочешь меня доконать, приноси.
Глаза мои наполняются слезами. Я смотрю на собственные руки.
– Может, все-таки съешь тост или что-нибудь в этом роде?
Я качаю головой.
– Платье превратилось в хлам, – вздыхаю я.
Мы оба смотрим на бесформенную кучу на кресле.
– Из него получится отличный костюм для Хеллоуина, – заверяет Макс.
– Роб женится, – роняю я.
– Ну и фиг с ним.
Макс ложится рядом со мной и кладет мою голову себе на плечо. Довольно долгое время мы не двигаемся. От Макса пахнет хвойной зубной пастой. Легкий ветерок раздувает кошмарные зеленые занавески. На улице истерически лает собака.
– Это ты меня раздел? – внезапно спрашиваю я.
– Кто ж еще? Горничной под рукой не оказалось.
– И лифчик тоже ты снял?
– Да, Вив, я позволил себе подобную дерзость.
– А трусы оставил.
– Я надел их снова после того, как хорошенько тебя оттрахал.
– Ты в своем репертуаре.
– Вив, да ладно тебе. Какие уж тут трахи. Вчера я ухаживал за тобой, как мать родная.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности.
– Я хочу сказать, спасибо за все. Если бы не ты, вчера я бы совсем пропала.
– Да ничего особенного вчера не произошло.
– Ага. За исключением того, что выставила себя полной идиоткой.
– Скажешь тоже…
Макс погружается в задумчивое молчание и добавляет:
– Конечно, ты вела себя немного… экстравагантно. Но тебе это идет.
Мы снова погружаемся в молчание. Я слушаю, как ровно и размеренно бьется здоровое сердце Макса. Сознание собственной беспомощности приводит меня в ужас и парализует. Прежде я всегда знала, в каком направлении двигаться. В этом была моя сила. А сейчас передо мной тупик. Я чувствую себя совершенной развалиной. И полностью завишу от другого человека. От Макса.
Я смотрю на его безмятежное лицо. Веки его опущены, рот слегка приоткрыт, он сладко похрапывает.
– Макс! – кричу я.
Он моментально просыпается.
– Что?
– Не бросай меня.
– А… никогда и ни за что.
Он треплет меня по щеке, немного слишком рьяно.
– Я имею в виду, не бросай меня сейчас. Мне так паршиво… я и правда серьезно больна.
Макс поднимается на локте, пристально смотрит на меня и слегка хмурится.
– Этот парень не стоит таких терзаний, – безапелляционно изрекает он.
Я открываю рот, чтобы возразить, но Макс прижимает к моим губам палец.
– Признаюсь, вчера ты здорово накуролесила, – говорит он. – Но все равно в твоей заднице больше обаяния, чем у всех прочих баб, вместе взятых. А теперь повтори это.
– Что повторить?
– Этот парень не стоит таких терзаний, и в моей заднице больше обаяния, чем у всех прочих баб, вместе взятых.
– Я не собираюсь повторять подобный бред, – говорю я и тут же слово в слово воспроизвожу кретинскую тираду Макса.
– А что до твоей болезни, то она называется «похмельный синдром» и не представляет угрозы для жизни, – заявляет он. – Скоро все пройдет, мы с тобой отправимся в «Игл» [7] и закатим шикарный воскресный обед.
Мой желудок, вдохновленный подобной перспективой, болезненно сжимается, лимонад подкатывает к горлу. Макс снова ложится и кладет мою голову себе на грудь.
– Напрасно ты воображаешь себя целителем, который лечит при помощи заклинаний, – лепечу я. – Я могу сто раз сказать: «Он не стоит таких терзаний», но сердце мое все равно будет обливаться кровью. И что ты на это скажешь?
– Что самое верное лекарство от разбитого сердца – пуля в лоб, – ухмыляется Макс.
Я обиженно поворачиваюсь к нему спиной и сжимаюсь калачиком, как ребенок.
Он обнимает меня за плечи и шепчет на ухо:
– Знаешь, мой богатый опыт подсказывает, что это не смертельно…
– Не знала, что у тебя богатый опыт по части любовных переживаний. Кто это разбивал тебе сердце?
– В последний раз это сделала девушка, которую я увидел в кафе неподалеку от станции метро «Ройял оук».
– И как она с тобой поступила?
– Не обратила на меня ни малейшего внимания. Ей было не до того, она целовалась со своим парнем.
– А, так ты с ней даже не знаком, – фыркнула я.
– И все же мне было чертовски больно. Ты что, не знаешь, что сердечную боль могут причинять стихи, музыка и все такое прочее?
– Очень возвышенно.
– Особенно музыка в стиле кантри. Но это сладкая боль, и, когда ее испытаешь, твоя собственная ситуация начинает казаться не такой уж паршивой. Знаешь песню «Когда ты меня бросила?».
– Название не предвещает ничего хорошего.
– А песня классная. А еще я балдею от одной песенки «Air Supply». Сейчас, дай вспомнить… «Я живу теперь один, голова у телефона, думаю о тебе до одурения», – начинает утробно завывать Макс.
– Так ты думаешь, пуля в лоб – самое действенное средство? – торопливо перебиваю я.
– По крайней мере, ты заставишь других людей страдать и мучиться чувством вины, – ухмыляется Макс. – Правда, тебе от этого легче не станет.
– Слушай, а ты никогда не задумывался о карьере психоаналитика?
– Сколько в тебе сарказма, маленькая ведьма. Придется мне его из тебя выбить!
Я невольно улыбаюсь. Потом вспоминаю о Робе. Всякий раз, когда картины вчерашнего дня оживают у меня перед глазами, я начинаю убеждать себя, что в реальности ничего подобного не было. С подобной реальностью я никак не могу смириться. Это мой мужчина. Даже трусы, которые он носит, куплены мной. И постельное белье, на котором он спит, тоже. Он не может жениться ни на ком другом. Мне почти удается убедить себя в этом, и боль в сердце начинает затихать. Но тут я вспоминаю кольцо на изящном пальчике Сэм. Нет, то, что было вчера, это вовсе не бред. Роб действительно женится. Мысль эта пронзает меня. Макс накручивает на палец прядь моих волос. Я устраиваюсь поудобнее, используя его живот как подушку.
– Ты знаешь, он задумал пожениться на Бали, – сообщаю я.
– Паршивец.
– А ведь он плохо переносит жару. Когда мы с ним ездили на Сицилию, он каждый день с двенадцати до трех как труп валялся в номере под кондиционером. Даже ни разу не съездил со мной покататься на пароходике.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
