– И она свяжется со своим мужем?
– На это потребуется много времени, – ответил сэр Дэниел.
Сэр Рис понял, что с тех пор, как граф Роксетер поступил на службу к герцогине Бургундской, он часто отлучался из дома и жена ничего о нем не знает.
– Я бы хотел узнать, что вы сами думаете о моей женитьбе на вашей внучке.
– Я восхищаюсь вами, Рис Гриффит, и как человеком, и как мировым судьей, и как примерным хозяином своих владений. Я верю, что вы сможете поладить с ней и обеспечить ей счастливое будущее. Тем более что Крессида говорила мне, что здоровье герцогини Бургундской с каждым днем ухудшается.
– Если герцогиня, не дай бог, умрет, граф Роксетер лишится ее защиты и помощи и больше, чем когда-либо, задумается о будущем своей дочери.
Сэр Дэниел с трудом подавил печальный вздох.
– Леди Филиппа вам обо мне рассказывала? – тихо спросил его сэр Рис.
На лице старика появилась лукавая улыбка.
– Она расспрашивала меня о вас, но о своем отношении к вам не говорила.
– Как вы думаете, она меня недолюбливает? – спросил сэр Рис с тревогой в голосе.
– Нет, она относится к вам с уважением, а это верный признак того, что ее отношение к вам в корне изменится.
– Изменится ли? – спросил сэр Рис и глубоко вздохнул.
– Я знавал случаи, когда заключались счастливые браки и в более безнадежных ситуациях, – понизив голос, доверительно сказал сэр Дэниел.
– Тогда я должен набраться терпения и ждать, – окрыленный надеждой, проговорил сэр Рис как бы про себя.
– Боюсь, что так. Только время и стечение обстоятельств заставят Филиппу благосклонно отнестись к вашему предложению, – согласился сэр Дэниел.
Рис заметил, что хозяин дома начал уставать от довольно продолжительной беседы. Гость встал и, поклонившись, попрощался с сэром Дэниелом. Рис решил, что сегодня он достаточно поговорил с Филиппой, и не стал ее беспокоить. Он вышел, вскочил на своего коня и покинул Греттон-Мэнер.
В тот же вечер Филиппа узнала от Тома, что два крепких вооруженных парня сэра Риса увезли Нэн Фримен в Гриффит-Мэнер.
– Она там будет в большей безопасности, чем здесь, так как наш хозяин болен и не в состоянии уследить за всем поместьем, – убеждал Том Филиппу.
Она и сама прекрасно это понимала. Постепенно ее мысли сосредоточились на сэре Рисе.
Девушка спрашивала себя, как бы у нее сложились отношения с этим человеком, если бы он не стал владельцем исконных земель ее отца, а она не была бы дочерью изгнанника. Она вспомнила, как удивилась и обрадовалась его неожиданному появлению у хижины, когда они с Нэн Фримен оказались один на один с разъяренной толпой. Она поняла тогда, что, раз он рядом, ей нечего бояться… Но как тогда быть со ставшим уже привычным недоверием к этому человеку, которое помимо воли заставляло ее сторониться сэра Риса и относиться к нему с холодной сдержанностью?
Ее сердце тоскливо заныло, когда она поняла, что сэр Рис заслуживает самого большого доверия. Но она прогнала эту предательскую тоску. Скоро она уедет и из Греттона, и из Англии и никогда больше не встретится с сэром Рисом.
Мысль, что она расстанется с ним навсегда, повергла ее в такое уныние, что у нее задрожали губы и она почувствовала, что вот-вот расплачется, как уже не раз с ней случалось за последнее время… когда он приезжал в Греттон-Мэнер и намеренно избегал ее…
Все это было так ново для нее. В жизни она не испытывала ничего подобного!
Но она не должна поддаваться такому внезапному наваждению. Если сэр Рис ей и не враг, то ее отцу он уж точно заклятый враг! Она не смеет даже думать о любви к сэру Гриффиту! Любовь к нему станет настоящей катастрофой и для нее, и для ее родственников, и прежде всего для него самого.
Питер Фиэрли доложил Филиппе, что Роджер Мэйнард поправляется и что поселился он в таверне неподалеку от городского замка.
– Похоже, сэр Рис постарался его хорошо устроить, несмотря на то, что прежде принял раненого Мэйнарда за шпиона.
– Если бы Мэйнард и был шпионом, он ничего бы не вызнал плохого о сэре Гриффите, который пользуется непререкаемым уважением у жителей Ладлоу, – возразил ей Питер.
– Да, похоже, сэр Рис настоящий рыцарь, образец для подражания! Жаль только, что он один из близких друзей короля.
После случая у хижины знахарки дедушка настоял, чтобы Филиппа больше не уезжала далеко от дома, поэтому своего спасителя она не видела несколько дней. Два или три раза Филиппа с удивлением обнаруживала, что ее мать надолго закрывалась с дедушкой в его кабинете. Несколько раз Филиппе казалось, что мать как-то странно смотрит на нее, словно хочет понять, что творится в душе дочери. Филиппа терпеливо ждала, надеясь, что мать расскажет ей, что они обсуждали с дедушкой, но Крессида упорно молчала. Филиппа случайно узнала, что был послан гонец с каким-то важным поручением, и она решила, что ее мать пытается связаться с графом Роксетером, своим мужем. Зная, какие опасности таит предстоящее путешествие, Филиппа очень встревожилась. Только что-то необычайно важное заставило ее осторожную мать связаться со своим мужем.
Постоянная тревога и неизвестность сделали Филиппу раздражительной и капризной. Ей было трудно угодить, и бедная Гвенни несколько раз плакала, получив нагоняй от некогда приветливой молодой хозяйки. Что с ней происходит? Разумеется, ее беспокоит пошатнувшееся здоровье дедушки, но не только это. Филиппа была явно не в ладах с самой собой, и это ее очень тревожило. Хотя она и раньше задумывалась, какое будущее ждет ее семью, природный оптимизм оберегал ее от отчаяния и уныния. Она знала, что ее ничтожное приданое и положение отца-изгнанника лишат ее возможности выйти замуж и создать свою семью. Филиппа давно поняла, что под ее внешним спокойствием скрывается натура страстная и неукротимая. Она чувствовала, что рождена для любви, о которой слышала в песнях менестрелей… Девушка мечтала создать свою семью, иметь свой дом и детей, но, похоже, ее мечты так и останутся мечтами. Ей иногда казалось, что она в тягость своему больному, израненному отцу. Может, ей в самом деле постричься в монахини? Филиппа тут же отогнала эту мысль, зная, что ее отец никогда не согласится упрятать единственную дочь в монастырь. Такая жизнь стала бы и для нее ежедневной пыткой. Она слишком хорошо знала, что жизнь в монастыре не для нее.
На следующий день Филиппа с матерью разбирали белье, когда в комнату вошла Гвенни.
– Леди Филиппа, ваш дедушка желает видеть вас.
– Наверное, он хочет, чтобы я почитала ему книгу. Мама, можно я пойду к дедушке сейчас, не дожидаясь окончания работы?
– Разумеется, иди. Мне поможет Гвенни. Филиппа уже собралась уйти, но мать привлекла ее к себе и поцеловала в лоб:
– Дитя мое, внимательно слушай все, что скажет дедушка. Помни, мы недолго пробудем здесь. Надо использовать каждую минуту, пока мы все вместе.
