– Но, отец, – запротестовала Элэйк, – как ты можешь обречь на гибель весь наш народ ради моего спасения…
– Я делаю это не ради твоего спасения, дочка, – строго возразил Думэйк. – Я делаю это ради спасения нашего народа. Если я сейчас отдам им свою дочь, откуда мне знать, что в следующий раз эти драконы не потребуют всех наших дочерей. А потом и всех сыновей. Нет! – Его и без того разбитая рука снова обрушилась на кораллы. – Мы будем сражаться. И это же скажет весь наш народ!
– Я не отдам им свое дитя, – сдавленным от слез голосом прошептал Элиасон.
Он так крепко обнимал Сафаю, словно вокруг нее уже сжимались змеиные кольца. Сабия цеплялась за него и оплакивала его горе сильнее, чем свое.
– Никто из нашего народа не согласился бы купить себе жизнь такой ужасной ценой, даже если бы мы – Думэйк правильно сказал – могли доверять этим змеям, драконам, или кто там они есть.
– Мы будем сражаться, – все более решительно продолжал Элиасон. Потом он вздохнул и беспомощно посмотрел на нас. – Хотя прошли эпохи с того времени, как эльфам приходилось сражаться. Но, я думаю, в архивах мы найдем сведения, необходимые для изготовления оружия…
Отек фыркнул.
– Вы что, всерьез думаете, что эти твари будут ждать, пока ваши эльфы прочтут все свои книжки, добудут руду и построят кузницы? Мы должны сражаться тем, что у нас под рукой. Я пришлю вам боевые топоры…
– А я обеспечу вас мечами и копьями. – Похоже, Думэйка уже охватила жажда битвы.
Делу и Элиасон стали обсуждать заклинания, которые могли бы пригодиться в военном деле. Но, к несчастью, у людей и эльфов магия слишком разная, и они никак не могли найти общий язык, но зато, кажется, нашли утешение в том, что делают хоть что-то полезное.
– Девочки, почему бы вам не вернуться в комнату Сабии? – предложила мама. – Вы слишком потрясены. – Она подошла и прижала меня к груди. – Но я всегда буду гордиться своей храброй дочкой, которая была готова отдать жизнь за свой народ.
Потом мама ринулась поддерживать отца, который доказывал Душйку преимущества боевого топора по сравнению с секирой, и о нас все забыли.,
Вот так оно и было. Наши родители тоже приняли решение. Я понимала, что должна бы радоваться, но вот после того, как мы решили пожертвовать собой, у меня отчего-то сделалось легко на сердце, а теперь опять стало тяжело. На меня словно свалилась тяжкая ноша, и я едва тащилась по сияющим коралловым коридорам. Элэйк была мрачной и задумчивой. Сабию все еще душили рыдания, и вот так, не разговаривая друг с другом, мы добрались до ее комнаты.
И даже там мы продолжали молчать. Но наши мысли, как ручьи, текущие в одну сторону, не могли не слиться. Я подняла глаза на Элэйк и увидела, что она тоже смотрит на меня. Потом мы одновременно повернулись и посмотрели на Сабию. Ее глаза расширились. Она обессиленно опустилась на край кровати и покачала головой.
– Как вы можете об этом думать! Вы же слышали, что сказал мой отец…
– Сабия, выслушай меня. – Тон Элэйк напомнил мне те времена, когда мы пытались уговорить эльфийку вместе подшутить над нашей гувернанткой. – Неужели ты сможешь остаться здесь, наблюдать, как твой народ будет гибнуть, и говорить себе: «Я могла бы не допустить этого»?
Сабия опустила голову.
Я подошла к ней и обняла. Эльфы – они такие худенькие. Так и кажется, что от одного прикосновения пополам переломятся
– Наши родители ни за что не позволят нам уйти, – заговорила я. – И потому мы должны взять дело в свои руки. Если есть хоть малейшая возможность спасти наши народы, мы просто обязаны попытаться это сделать,
– Но мой отец! – в отчаянии вскрикнула Сабия, – Я разобью его сердце!
Я вспомнила об отце, о клочьях бороды, усеивавших поя, о маме, обнимавшей меня, и мужество едва не покинуло меня. Тогда я представила себе гномов, схваченных гигантскими пастями. Я подумала о Хартмуте с его сверкающим боевым топором – они были бессильны против этих тварей.
Я и сейчас, когда пишу, думаю о моих родителях и о моем народе и знаю, что мы поступили правильно. Как говорила Элэйк, я просто не смогла бы смотреть, как гибнет мой народ, и говорить себе: «Я могла бы не допустить этого».
– Твой отец должен думать обо всех эльфах, Сабия. Он будет сильным, можешь не сомневаться. Грюндли, – Элэйк перенесла внимание на меня, – как насчет судна?
– Оно ошвартовано в порту, – ответила я – Капитан и большая часть команды сойдут на берег, и на борту останутся только вахтенные. У меня есть план, как от них избавиться.
– Отлично. – Элэйк решила оставить это на меня. – Мы уйдем потихоньку, когда все будут спать. Соберите то, что может понадобиться. Я полагаю, продуктов и воды на судне хватит?
– И оружия, – добавила я.
Зря я это сказала. Сабия посмотрела на меня так, словно сейчас упадет в обморок, и даже у Элэйк на лице появилось сомнение. Я не стала ничего больше говорить. Я не сказала им, что предпочитаю умереть сражаясь.
– Я возьму все, что нужно для колдовства, – сказала Элэйк.
Сабия беспомощно глядела на нас.
– Я могу взять лютню, – предложила она.
Бедная девочка. Я думаю, она надеялась очаровать змеев своим пением. Я едва не рассмеялась, но вовремя поймала взгляд Элэйк и вздохнула. На самом деле, если подумать, от моего топора толку будет не больше, чем от ее лютни.
– Очень хорошо. Теперь мы разойдемся собирать свои вещи. Будьте осторожны. Мы отправим родителям записку, что мы очень устали и спустимся вниз к обеду. Чем меньше народу мы встретим, тем лучше. Поняли? И ничего никому не говорите. – Элэйк строго посмотрела на Сабию.
– Конечно, никому… кроме Девона, – ответила эльфийка.
– Девону?! Ни в коем случае! Он станет отговаривать тебя – Элэйк: была невысокого мнения о мужчинах.
Сабия вспыхнула от негодования.
– Он мой нареченный жених и имеет право знать обо всем. Мы ничего не скрываем друг от друга. Для нас это дело чести. Он ничего никому не скажет, если я его попрошу.
Она вскинула голову и расправила плечи. Кто бы мог ожидать такой твердости духа от эльфа?
Элэйк не одобряла подобное упрямство, но прекрасно понимала, что в этом вопросе Сабия с нами не согласится.
– Ты уверена, что не поддашься на его уговоры и слезы? – сердито спросила она Сабию.
– Да, – сказала Сабия и зарделась. – Я понимаю, как: это важно. Я вас не подведу. И Девон все поймет, вот увидите. Не забывайте, он – принц. Он знает, что такое ответственность за свой народ.
Я ткнула Элэйк в бок и проворчала:
– У нас полно дел и мало времени.
Морское солнце уходило, приближалась ночь. Море покрылось багрянцем. Слуги скользили по дворцу и зажигали светильники.
Сабия поднялась и стала убирать свою плотню в чехол. Очевидно, разговор был окончен.
