Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
– Когда я в «Альфавиле» работал, приходил сюда часто, – говорит Такахаси. – В перерывах. Принесешь им чего-нибудь вкусненького – они себя погладить дают. Теперь-то я квартиру снимаю, хозяева кошку держать не дают. А погладить иногда хочется. Уж очень привык.
– Когда жил с родителями?
– Ну да. Братьев-сестер у меня не было. Вот я все Детство с кошками прожил…
– А собак не любишь?
– Собак тоже люблю. Сам троих вырастил. Но кошек все-таки больше. Они мне по характеру подходят.
– А у меня ни кошки, ни собаки не было никогда, – признается Мари. – У сестры аллергия на шерсть. Как начнет чихать – не остановишь…
– Серьезно?
– Ага. У нее с детства была аллергия на все что угодно. На кедровую пыльцу, на свинину, на скумбрию, на креветки, на свежую краску… Ну и еще много на что.
– На свежую краску? – Такахаси озадаченно морщит лоб. – Никогда о такой аллергии не слышал.
– Ну вот, есть и такая. Очень противная, кстати.
– А какие симптомы?
– Сыпь по всему телу, и дышать трудно. Чтобы не задохнуться, срочно в больницу бежит.
– Что – всякий раз, как унюхает свежую краску?
– Ну, не всякий… Изредка.
– Даже изредка – ужасно, наверное.
Мари молча гладит котенка.
– А у тебя какая? – спрашивает Такахаси.
– Аллергия?
– Ага.
– У меня ничего такого нет, – пожимает плечами Мари. – Даже не болела серьезно ни разу. Так у нас в семье и повелось. Старшая сестра – хрупкая Белоснежка, а младшая – здоровая Горная Козочка…
– И все потому, что две Белоснежки в одном доме не нужны?
Мари кивает.
– Зато горных козочек выращивать куда приятнее. И от свежей краски голова не болит.
Мари укоризненно смотрит на него:
– Можно подумать, проблема только в этом.
– Конечно, не только в этом, – кивает Такахаси. – Я понимаю… Ты, кстати, еще не мерзнешь?
– Да нет, все в порядке.
Мари отламывает от сэндвича еще кусок. Оголодавший котенок снова набрасывается на еду.
Такахаси долго колеблется, не зная, стоит ли начинать новую тему. Но в итоге решается.
– На самом деле однажды мне довелось поговорить с твоей сестрой. Всего однажды. Но очень серьезно и долго.
Мари поднимает голову и пристально глядит на него:
– Когда это было?
– В этом году, в апреле. Я искал один диск, ближе к вечеру решил заскочить в «Тауэр Рекордз». И у входа столкнулся с Эри Асаи. Я был один, она тоже. Ну, привет-привет, разговорились… Стояли болтали, стоять надоело – зашли в ближайшее кафе. Первые полчаса языками чесали о том, о сем. Все-таки не каждый день на улице одноклассника встретишь. Кто чем занимается, кто куда делся и все такое… А потом она сама предложила: пойдем, говорит, чего-нибудь выпьем. И уже в баре переключилась на очень личные вещи. В общем, как бы сказать… Похоже, у нее скопилось много проблем.
– Очень личных?
– Ну да…
Мари не понимает:
– Странно. Но почему она заговорила о них с тобой? Вы ведь и не дружили никогда, и характеры у вас совершенно разные…
– Друзьями не были, это точно. Два года назад, в бассейне, впервые о чем-то вообще поболтали. Я даже сомневаюсь, что она помнит, как меня зовут…
Ничего не говоря, Мари гладит котенка на коленях.
– Просто именно тогда, в тот вечер, ей захотелось хоть с кем-нибудь поговорить, – продолжает Такахаси. – Наверное, для таких разговоров больше подходят закадычные подруги. Но, может, у нее нет подруг, которым бы она такое доверила. Вот и выбрала меня, раз уж я подвернулся. Хотя мог бы подвернуться и кто-нибудь другой.
– И все-таки – почему именно ты? Насколько я знаю, с парнями у нее никогда комплексов не было.
– Да уж… Комплексов я у нее не заметил.
– Тем не менее она вывалила «очень личный» разговор на тебя, хотя вы даже не дружили? С чего бы?
– Кто ее знает… – Такахаси задумывается. – Может, потому что я – безопасный?
– Безопасный?
– Ну, перед которым не страшно секреты выбалтывать.
– В каком смысле – не страшно?
– Ну, то есть… – Он слегка замялся. – Можешь считать это странным, но… Меня, например, иногда принимают за гея. Даже на улице незнакомые мужики окликают, приглашают куда-то.
– А ты на самом деле не гей?
– Да, по-моему, нет… Просто чуть не со школьных лет я заметил, что люди стараются излить мне душу. И женщины, и мужчины, не важно – совершенно незнакомые люди вдруг не стесняясь раскрывают мне свои тайны. Почему – не знаю. Может, потому, что я и сам не прочь их послушать?
Несколько секунд Мари переваривает его слова.
– И что же? – уточняет она. – Она тоже принялась выбалтывать тебе свои секреты?
– Ну, может, и не секреты… Но очень личные вещи.
– Какие, например?
– Например, о семье.
– О семье?
– Например, – повторяет он.
– В том числе и обо мне?
– В том числе…
– Что именно?
Парень явно не знает, как лучше ответить.
– Ну, скажем… она мечтает, чтобы вы с нею стали ближе.
– Чтобы мы стали ближе?
– Она чувствует, что ты сознательно от нее отгораживаешься. Начиная с какого-то возраста…
Мари мягко обнимает котенка, грея ладонь в его шерсти.
– Но ведь можно быть близкими, даже выдерживая какую-то дистанцию, верно?
– Это верно, – соглашается он. – Конечно, можно. Но, наверное, эту дистанцию люди по-разному воспринимают. Для одних она в самый раз, а для других – чересчур велика. Не знаю…
Откуда ни возьмись прибредает большая рыжая кошка и трется о ногу Такахаси. Он нагибается и чешет зверя за ухом. Потом достает из кармана пластиковый мешочек с рыбным паштетом, надрывает его с одной стороны и отдает половину кошке. Та набрасывается на угощение с жадностью.
– Вот, значит, какая у нее личная проблема? – уточняет Мари. – Не знает, как сблизиться с родной сестрой?
– Одна из проблем… Хоть и не единственная.
Мари молчит, и Такахаси продолжает:
– Пока она со мной общалась, все время таблетки принимала. Самые разные. Ее сумочка от «Прады» только что не по швам трещала от упаковок. Пьет со мной «Кровавую Мэри» и таблетки глотает – одну за другой, как орешки к пиву. Я понимаю, что препараты легальные, но если пожирать их в таких количествах – ей-богу, добра не жди…
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
