Видеозапись началась с изображения Иба Хамана, его адвоката. Этот плотный лысоватый мужчина лет шестидесяти обращался к адресату, сидя за столом в своем кабинете. За последние несколько месяцев этот образ стал Андерсону слишком хорошо знакомым.
«Лейтенант, я позволю себе опустить формальности и не стану спрашивать, как вы себя чувствуете… Я понимаю, насколько нелегко пришлось и вам, и Синтии».
— Верно, черт, побери, — тихо пробормотал себе под нос Андерсон.
«Я посылаю вам копии всех документов, подписанных вами при нашей последней встрече. Синтия тоже их подписала».
Человек на экране посмотрел на стол и перелистал лежащие перед ним страницы, потом снова перевел взгляд на камеру.
«Вы также получите копию моего счета. Я понимаю, для вас это небольшое утешение, но, к счастью, у вас не было детей. Тогда все было бы гораздо хуже — и гораздо дороже. Когда дело касается опеки, процедура становится намного сложнее».
Андерсон фыркнул. Для него процесс и так оказался довольно сложным.
«Ваш брак официально считается расторгнутым начиная с даты, указанной в документах. Как мне кажется, к тому времени, когда вы получите послание, ваш развод уже вступит в силу. Если у вас есть какие-то вопросы, не стесняйтесь, лейтенант. Я всегда к вашим услугам».
Говоривший резко умолк, поскольку Андерсон остановил запись и отправил ее в корзину. Он больше не собирался общаться с Ибом Хаманом. Этот человек был хорошим адвокатом, не запрашивал лишнего и оставался честным и беспристрастным на протяжении всей процедуры развода. Надо признать, он работал эффективно и профессионально. Но, если бы адвокат сейчас оказался в комнате, Андерсон мог бы его ударить.
Андерсон выключил аппаратуру и невесело усмехнулся. Забавно. Он только что принимал участие в двух древнейших и живучих обрядах человечества: браке и разводе. Теперь пришло время отдать дань еще более старой традиции — пойти в бар и напиться.
ГЛАВА 7
«Берлогу Коры», единственный бар поблизости от квартиры Андерсона, нельзя было назвать низкопробным притоном, но и на высший класс он тоже не тянул. И в этом крылось свое очарование, как и в его танцорах и крепких напитках. Но больше всего Андерсону нравились постоянные клиенты бара.
В любое время дня и ночи «Берлогу» заполняли посетители, но в баре никогда не было тесно. В районах Цитадели имелось множество заведений, куда желающие заходили себя показать или на других посмотреть. Сюда же изо дня в день шли, чтобы поесть, выпить и отдохнуть, обычные жители прилегающих кварталов. Простой люд, если так можно назвать странный контингент различных рас.
Конечно, люди тоже были здесь чужаками. И Андерсон снова вспомнил об этом, едва миновал входные двери. Десятки глаз обратились в его сторону, стоило только остановиться на пороге, и многие посетители даже не скрывали своего любопытства.
Это вовсе не означало, что люди выглядели как-то по-особому. Такие особи, как ханары — полупрозрачные существа, похожие на трехметровых медуз, составляли скорее исключение из правил. Большинство рас, освоивших космические странствия, были представлены двуногими, ростом от одного до трех метров особями. В объяснение этого подобия существовало множество теорий; некоторые из них казались вполне приемлемыми, остальные — откровенно спекулятивными или чересчур эксцентричными.
Учитывая, что большинство рас в Цитадели освоили межзвездные путешествия благодаря открытиям и использованию средств протеанской технологии, найденных в солнечных системах своих родных миров, многие антропологи заявляли о некотором влиянии протеан на эволюцию во всем пространстве Галактики.
Но Андерсон придерживался другой, более популярной теории, утверждавшей, что двуногие создания в истории эволюции имели некоторые преимущества перед всеми другими формами, почему и достигли таких высот в освоении космоса. Наличие тайников с образцами технологии объяснялось легко: со стороны протеан интерес к примитивным, но похожим на них самих расам был вполне естественным. Некоторые народы, как, например, человечество, развивались быстрее, и тогда протеане пришли, чтобы наблюдать за ними, а не за кем-то другим. Впоследствии теория параллельной эволюции была подкреплена тем фактом, что представители разумных форм жизни на Цитадели имели в большинстве своем соединения углерода в основе, не могли существовать без воды и дышали смесью газов, сходной с земной атмосферой.
Строго говоря, все обитаемые планеты по многим ключевым характеристикам мало чем отличались от Земли. Чаще всего они принадлежали к звездным системам класса G по системе классификации Моргана и Киинана, до сих пор используемой Альянсом. Их орбиты пролегали в узком коридоре, известном как зона жизни: чуть ближе к солнцу — и вода превратилась бы в пар, чуть дальше — и на планете остался бы только лед. Вследствие этого периоды обращения домашних миров развитых рас вокруг их солнц различались не более чем на несколько недель. Стандартный галактический год — средний промежуток времени между годами асари, салариан и протеан — был всего в 1,09 раза длиннее, чем год на Земле.
«Нет, — думал Андерсон, проходя к свободному стулу у стойки бара, — землян выделяет не наружность, не физические характеристики. Просто мы здесь новенькие и произвели на остальных довольно сильное впечатление».
Двое туриан уставились на него похожими на птичьи глазами и следили за каждым движением, словно два ястреба, готовые ринуться на ничего не подозревающую мышь. Туриане обладали примерно таким же ростом, как и люди, но были гораздо стройнее. Их трехпалые руки напоминали птичьи лапы с когтями, а головы и лица были закрыты плотной маской из хрящей и костей. Эта маска, обычно украшенная родовыми татуировками и цветными полосами, держалась на затылке короткими тупыми шипами и опускалась на лицо, прикрывая лоб, нос, верхнюю губу и щеки, так что туриан трудно было отличить друг от друга. Вид этих существ всегда напоминал Андерсону об эволюционном родстве между динозаврами и птицами.
Несколько секунд он выдерживал их взгляды, а затем отвернулся, предпочитая не замечать повышенного внимания. Да, он сегодня был в плохом настроении, но не собирался повторять войну Первого Контакта. Андерсон переключил свое внимание на танцовщицу-асари, выступавшую на сцене в центре бара.
Среди обитателей Цитадели асари были самыми многочисленными и больше всех походили на людей. Вернее, на женщин, напоминая их своими высокими, стройными и пропорционально сложенными фигурами. Асари были асексуальными существами, и проблемы пола для них не существовали. Но, на взгляд Андерсона, они выглядели очень женственными. Даже их лица напоминали лица женщин человеческой расы, хотя и отличались ангельским, почти неземным выражением. Кожный покров асари имел голубоватый или зеленоватый оттенок, однако изменение пигментации стало настолько распространенной процедурой, что часто встречались и люди с таким же цветом кожи. Неземное происхождение выдавали их затылки: вместо волос у асари свисали свободные складки кожи. Нельзя сказать, чтобы это выглядело отталкивающе, но вызывало некоторое замешательство; во всем остальном асари обладали почти человеческой внешностью.
