— Значит, девушки тоже должны участвовать в экспедициях? Мне-то все равно. — Он пожал плечами. — Но местные жители любят поболтать. Это патриархальный город. Попробуйте-ка убедить их, что девушка может отправляться с мужчиной в научные поиски в пустыню!
— Зачем? — очень вежливо переспросил Джон.
Атмосфера накалилась, однако оба собеседника пытались говорить непринужденно.
Управляющий наполнил стаканы по второму разу. Мужчины затушили сигареты, опять закурили и продолжили разговор.
— По-моему, на этом все ясно, — заметил Джон. — О чем теперь поговорим? О погоде?
Управляющий вытер подбородок и уставился на Джона:
— Лучше я доскажу вам остальное.
— А есть что-то еще?
—Да.
— Ладно, валяйте.
— Во-первых, здесь в округе и дальше на север существует негласный закон, запрещающий приводить женщин в бары. Вы его нарушили. Понимаете?
Джон кивнул.
— Но если такое произойдет, то не значит, что с леди случится что-то ужасное. Во-вторых, кое-кто особенно прислушался к болтовне Пека. Разгорелась потасовка. Нет, обошлось без травм! Причина в том, что тот парень работал на другого парня где-то на юге. На лесничего. Знаете, из тех, кто выращивает деревья для посадки в лесах? Этого лесничего зовут Джефф Вентворт, и он брал с собой в лес свою младшую сестру. Парень из бара несколько раз видел ее. Продолжать?
—Да.
— Слова, написанные красной охрой в доме старого Скелтона, стали своего рода легендой. Как бы это получше сказать?
В ответ Джон одарил его ледяным взглядом.
— По словам Пека и его приятеля, там было написано: «Здесь была Ким Вентворт». И кое-что еще. Имя совпадает.
Рука Джона не дрогнула, когда он стряхивал пепел с сигареты в пепельницу.
— И что же этот парень? — спокойно спросил он. — Приятель Джеффа Вентворта подрался в баре захолустного городка из-за его сестры? Вы об этом хотите мне рассказать?
— Простите, доктор Эндрюс. Я долго раздумывал над этим после того, как вы появились с мисс Вентворт. Понимаете, ее имя в журнале регистрации рядом с вашим. Я знал, кто вы. Об этом знают и другие обитатели городка. И об этой истории. Я решил, что должен вам сказать. Когда-нибудь, может через десять лет, кто-нибудь расскажет лесничему Вентворту об этой драке в баре. Девушка слишком хорошая, чтобы ее имя с насмешкой упоминал какой-нибудь Пек. Слухи будут только множиться.
— Спасибо. Я приму вашу информацию к сведению. Выпьете еще? Мне двух достаточно.
— Мне тоже. Но я хочу, чтобы вы знали, что я считаю за честь принимать ученых у себя.
— Приятно слышать! — ответил Джон, отворачиваясь. — Спасибо за рассказ. Вы были правы. Я должен это знать. Как глава экспедиции, я несу ответственность за мисс Вентворт.
— Я так и подумал. Рад, что вы не обиделись. Кстати, сегодня к ужину повар готовит отличную индейку. У нас тут хорошее меню. Надеюсь, вам понравится.
— Благодарю, — с достоинством произнес Джон. — Думаю, это продлится несколько дней. Я жду, когда пришлют запасные части к джипу. Их везут с юга.
Он вышел за дверь, пересек вестибюль и очутился во внутреннем дворике. По усыпанной гравием дорожке направился к единственным деревьям во всем городе, а потом бесцельно устремил взор за горизонт.
Управляющий провел рукой по подбородку и покачал головой.С веранды появилась его жена и уставилась на него.
— Сказал ему? — спросила она.
— Да, пришлось. Вот что Пек считает отличной небылицей. Если бы только это не перерастало в драку!
Жена согласно кивнула.
— Все здесь слышали радиосообщение от девушки Майри, — напомнила она. — Помнишь, ты передал его другому ученому, чтобы отнес в дом Скелтона? А сегодня утром появилось второе сообщение. Ты сказал о нем доктору Эндрюсу?
— Черт! Забыл. В нем опять это слово «люблю». Скоро в баре всем об этом станет известно. Чертово радио! Отправь с ним Теда. Скажу я тебе, что любовные приключения доктора Эндрюса до добра не доведут. В любое время может начаться другая драка.
— Мне нравится девушка наверху. И Кэти тоже.
— Все равно придется передать им это сообщение. По закону.
— Я не верю, что говорят об этой девушке, Джо. Пока не верю…
— Скажешь это ее брату, лесничему.
В пятом номере Ким уже успела принять ванну. Надела новые лифчик и рубашку, купленные в магазине. Уселась на табурет перед зеркалом и принялась выдавливать на лицо холодный крем. В зеркале ей был виден двор. Она увидела, как через него шагает Джон Эндрюс. Рука Ким, наносившая толстый слой крема, замерла. Она облокотилась на столик и подперла другой рукой намазанный кремом подбородок. Высокая, поджарая фигура Джона находилась в постоянном движении. Он сунул руки в карманы брюк и стоял, уставясь в никуда. «Наверное, думает, — решила про себя Ким. — О чем-то очень важном».
Она следила за ним. Сначала он покачивался на каблуках, потом закурил, потом швырнул сигарету на землю и затоптал ее. Задумчиво наклонив голову, пошел по двору. Наконец, вернулся к деревьям и опять уставился за горизонт.
«У него что-то на уме! — сочувственно кивнула Ким. — Наверное, duboisia и hopwoodi».
Ей стало его немного жаль. Ким опять погрузила кончики пальцев в холодный крем и нанесла следующий слой.
«Что, если я оставлю его на час? — подумала она, имея в виду крем. — Поможет он моему бедному лицу или нет?»
Она наклонилась и испытующе уставилась в зеркало.
Потом начала смазывать кремом руки и ладони. Когда Ким опять выглянула в окно, Джона уже не было видно.
«Совсем потерянный. Бедный доктор Эндрюс! Такой величественный и надменный. И ему приходится гулять по двору в одиночестве».
О чем он думает? Наверное, о чем-то более важном, чем растения. Через несколько минут Ким услышала шаги на лестнице, потом в коридоре. Они замерли перед ее дверью.
Стук в дверь прозвучал очень требовательно. Затем раздался голос Джона:
— Ким? Ты одета? Я могу войти?
Ким резко развернулась на табурете:
— Да, на мне кое-что есть, — с сомнением протянула она, — но, боюсь, ты меня не разглядишь. У меня на лице крем.
Джон повернул ручку двери и вошел в комнату. Закрыл за собой дверь и прислонился к дверному косяку. Он внимательно глядел на девушку, сидящую напротив него. Свет от окна создавал ореол вокруг ее только что вымытых волос.
Ее босые ноги теперь показались ему совсем крошечными. Шорты и рубашка были безупречно чистыми. Руки, шея и лицо были покрыты густым слоем белого крема, кроме узенькой щелочки рта и серых глаз, которые с удивлением взирали на него.
