Пройдя в дальнюю часть комнаты, Феникс встала у окна и выглянула в сад.
— Ведь из всех, кто побывал здесь, — продолжила она, — у меня было больше возможностей это сделать, так? Устроить все эти происшествия. У меня был свободный доступ ко всем помещениям. И никто не заподозрил бы меня в том, что я хочу что-нибудь испортить. Очевидно, что это не я разбила окно наверху, но у меня могут быть сообщники, так?
— Так. А у тебя есть сообщники?
— Нет.
— Но ты живешь в Оксфордшире…
— Я живу в Уилтшире. Остановилась у подруги по университету.
— И ты не так уж мало обо мне знаешь, да?
— Кое-что знаю. Обыкновенное любопытство, ничего более. Было интересно наблюдать, как ты год за годом карабкался вверх. Твое имя довольно часто мелькало в газетах.
— Да, как это ни прискорбно.
Послышался тихий вежливый стук в дверь.
Нэш пошел ее открывать. Приняв две чашки дымящегося кофе из рук водопроводчика, он снова дружески улыбнулся.
— Большое спасибо.
Водопроводчик кивнул и ушел. Прикрыв за ним дверь носком ботинка, он повернулся к Феникс, которая тем временем расположилась на краешке кровати.
— Разве тебе не нужны очки?
— Да, но я…
Подойдя к креслу, он поднял очки и протянул Феникс.
— Ты оставила их вчера наверху на подоконнике. Думаю, твои мысли были заняты чем-то другим.
— Да, — согласилась она, пряча глаза.
— Не лги мне, Феникс. Не будешь?
Она подняла на него глаза и помотала головой.
— Ты тоже не лги мне. Не будешь? Впрочем, ты ведь все равно никогда не врешь.
— Не вру.
— Просто опускаешь факты, которые могут подорвать твое логическое построение.
Вернувшись к бумагам, Нэш со вздохом произнес, стараясь не показать своего неудовольствия:
— Расскажи мне, что в них.
Надев очки, Феникс начала читать:
— Когда Вильгельм Завоеватель в 1066 году узнал, что одним из самых крупных землевладельцев является Питер де Тейен из Минкоти — заметь, название произносится немного по-другому…
— Уже заметил.
Ее голос понемногу окреп, и девушка продолжила:
— А потом перепись 1216 года упоминает Генри Одли, или Генри Странного, землевладельца.
Нэш не ответил, и она отложила бумаги и грустно вздохнула.
— Недоверие и ревность разрывают тебя на части, да? — спросил он.
— Да, но тебе-то не к кому ревновать.
— И тебе не к кому. Но ты доверяешь только своей ревности, а мне не веришь. Ты не уверена в том, что мною движет?
— Нет, не уверена, — согласилась Феникс. — Разве тебе не интересно, как «Странное Поместье» получило свое название?
— Меня гораздо больше интересует, почему ты избегаешь говорить о Крисси.
— Я не избегаю. Она выглядит как первоклассная стерва. — И, снова развернув бумаги, Феникс продолжила ровным тоном: — Вполне возможно, что место для постройки поместья было выбрано из-за близости к расположенному неподалеку броду.
— Какому еще броду? — спросил Нэш удивленно, не сводя глаз с ее точеного профиля.
Она пожала плечами.
— Наверное, броду через реку.
— Через Червелл?
— Должно быть. А здесь… — вытаскивая другой лист из кипы, она продолжила исторический экскурс, — здесь сказано, что Минкот-Одли был нанесен на карту в 1840 году, когда была построена церковь. Я также нашла, что некто Дамис продал поселок за тысячу двести фунтов в 1842 году семье Бесситон.
— Как ни странно, наше уединение не располагает тебя сейчас к мыслям о любви, правда? — ласково промурлыкал Нэш. — И все потому, что на горизонте показалась моя бывшая подружка.
— А ты думаешь, будто я террористка и подпиливаю по ночам водопроводные трубы, — продолжила она его мысль.
— Я только думаю, что нельзя исключать такую возможность. Ты знакома с Эдвардом Кемпом?
Феникс странно улыбнулась.
— Нет, Нэш. Я не знаю никого по имени Эдвард Кемп. — Медленно собрав бумаги, она добавила задумчиво: — Разве не странно? Наши тела знают друг друга, но наши умы отталкиваются, словно магниты. Странное чувство испытываешь, находясь в интимных отношениях с незнакомцем.
— Да.
— И я думаю, — начала она твердо, — что, пока мы не узнаем друг друга получше, нам не следует…
— Заниматься любовью?
— Да. Можно задать нескромный вопрос? Кто с кем порвал?
— Крисси порвала со мной. Она ушла от меня, чтобы преподать мне урок.
— И ты его понял?
— Только не тот урок, который она имела в виду. — Сидя рядом с Феникс, он забрал у нее бумаги и бросил их на кресло. Снял с нее очки и отправил их туда же. Глядя ей в глаза, Нэш нежно спросил:
— А чему хочешь научить меня ты?
— Хочу, чтобы ты узнал, кто я. И какая я. Крисси и правда ушла в историю?
— Да.
— Я все равно хочу выцарапать ей глаза.
— Она на многих производит такое же впечатление, как на тебя, — сухо произнес Нэш. — А я отдал бы все сокровища мира, только чтобы быть твоим первым любовником.
Вздрогнув, она подняла на него глаза.
— И я тоже, — тихо прошептала она.
— Да? Ты это серьезно? — спросил он ласково.
— Абсолютно.
Неожиданно ему захотелось сказать, что он хочет стать ее последним любовником, но он сдержался. Проведя пальцами по напряженному лицу девушки, Нэш нежно поцеловал ее.
— Мне сейчас не помешало бы принять душ.
— Нэш, не надо… — запротестовала Феникс.
— Тшш. Это просто неизбежно, жизненная необходимость, как дыхание. Прошлой ночью мы оба наконец получили то, чего были лишены десять лет. И сейчас я хочу тебя снова. Возможно, ты единственная женщина, которую я когда-либо хотел по-настоящему. И чем дальше, тем я больше убеждаюсь в этом.
Осторожно опуская ее на кровать, он слегка прикоснулся к ее губам своими, почувствовав, как кровь толчками запульсировала в его теле, как нахлынуло желание, которое, казалось, никогда и не уходило. Острое, горячее чувство.
— Конечно, это не идеальное место, чтобы заниматься любовью, — прошептал он. — Где-то здесь по дому бродит Дэйв и водопроводчик…
Девушка не ответила, просто смотрела на него широко распахнутыми черными глазами, в которых светились беспомощность и желание. Она была так беззащитна в этот момент, что Нэшу захотелось приласкать ее и успокоить, укачать, как ребенка, на руках.
