– Не виляй! О чем вы говорили?
Мальчик закусил губу и, покашляв, основательно прочистил горло, прежде чем ответить.
– О целительстве сарацин. Например, у них есть врачи, которые утверждают, что болезнь могут вызвать плохие чувства. Или что музыка может исцелять.
– Музыка?
Руна вспомнила кошачьи завывания, которыми было принято сопровождать пиршества викингов. Девушка при всем желании не могла представить, как они могут кого-то исцелить.
– А еще тамошние ученые говорят, что амулеты и заклинания совсем не помогают. – Ариен закатил один рукав и вытянул руку вперед. – Он говорит, что я могу это снять. Что оно не уменьшит мой кашель. Оно и вправду не помогает.
Руна посмотрела на высохшее заячье ухо, которое Ариен по совету Стигра носил на плече.
– Совсем?
Мальчик закатил глаза.
– Роуэн говорит, в Венеции женщины делают что-то подобное, чтобы не забеременеть. Только они носят на теле не ухо, а лапку. Сарацинские врачи считают это глупым. Честно говоря, мне стало стыдно, когда Роуэн увидел это ухо и начал ухмыляться.
– Тебя должно было смутить скорее то, что ты позволил ему увидеть свой амулет. Этот англичанин пленник, враг, а не приятель, с которым можно мило поболтать. – При этих словах Руна опустила голову, пряча краснеющие щеки. Она ведь и сама мило говорила с Роуэном. Почти мило. – А он сказал, что ты должен делать вместо этого?
Ариен покачал головой.
– Он не знает. Кроме того, что нужно закаляться. Но это я и так пытаюсь делать. Я парюсь в бане и часто хожу босиком, как и ты. Англичанин сказал, что в его сундуке был какой-то целебный напиток из Салерно. Это город в Италии, и там есть известная школа ученых, куда крестоносцы привозят своих больных и раненых. Я спросил отца об этом напитке, но он считает, что я должен держаться от него подальше.
– Думаю, тебе лучше послушаться отца. А сейчас иди в кровать. Там тепло.
Пробормотав что-то невнятное, Ариен схватил свою тарелку, соскользнул с высокой кровати и поплелся к двери. Время близилось к ночи, и Руна тоже чувствовала усталость. Сегодня она упражнялась в верховой езде, стрельбе из лука и метании ножей, а также помогала женщинам чинить парус «Ловца ветров». Ее старания не думать о Роуэне не всегда были успешными. Скорее изредка.
Честно говоря, она постоянно думала о нем.
«О милостивая Фрейя! Не заставляй меня видеть его еще и во сне».
Руна потушила свечу, стоявшую на сундуке с одеждой, выскользнула из длинной сорочки и, как обычно, нагая забралась под мягкие шкуры. Завтра она собиралась упражняться в бою на мечах против Ингварра. Это отвлечет ее от ненужных мыслей.
Но до завтрашнего утра было еще далеко. Девушка подумала о чувстве, которое испытала, ощутив на своем затылке дыхание Роуэна. Когда его рука легла ей на плечо. И о том, как ее тело словно замирало, когда она смотрела на этот красивый рот…
«Милостивая Фрейя…»
Руна вертелась с боку на бок, не в силах уснуть. Чувственные взгляды Ингварра никогда не вызывали у нее такого отклика. Хотя он ей очень нравился. В конце концов он когда-нибудь станет ее спутником. Девушка попыталась представить его симпатичное лицо. «Ингварр ведь тоже очень красив! Могучий воин, на которого засматриваются все девушки Йотура». Руне нравились его ямочки, блестящие длинные волосы и бирюзово-синие глаза. Но как она ни старалась, у нее перед глазами стояло совсем другое лицо, с янтарными глазами и короткими темными волосами.
И прекрасными губами, слишком прекрасными для мужчины…
«Фрейя, помоги мне!»
Руна сжала кулаки и сделала несколько глубоких вдохов. Возбуждение медленно отступило, дыхание успокоилось. Да, так лучше. Думать об англичанине было неправильно, несмотря на то, какими настоящими казались охватившие ее чувства. Руна устало повернулась на бок. Прошел еще не один час, прежде чем она смогла уснуть.
7
В доме торговца сукном Роуэн когда-то давно, будучи еще совсем мальчишкой, увидел мозаику. Торговец повел его в подвал, а оттуда в находившуюся еще ниже комнату. Роуэну стало страшно, потому что это подземелье напоминало темницу. Воздух был наполнен сыростью и запахом плесени. Торговец хранил там старое вино. Но страх позабылся, как только юноша увидел украшавшую пол мозаику. Торговец сказал, что она сохранилась со времен Римской империи, а изображенных на ней воинов называли гладиаторами. Но почему у этих воинов были явно выраженные женские формы, мужчина объяснить не смог… Может быть, римляне и вправду устраивали женские бои?
Увидев Руну на деревенской площади, Роуэн вспомнил об этом случае. Он подвинул стол сейда под выдолбленную в стене дыру для дыма и взобрался на него. При этом тамплиеру пришлось немного пригнуться, чтобы его голова не упиралась в крышу хижины. Свисавшая вниз солома закрывала обзор, но в то же время помогала Роуэну оставаться незамеченным.
Руна стояла на краю площади. Тонкая кольчуга облегала ее грудь. Под нее девушка надела мягкую тунику-безрукавку. Языческий амулет – молот Тора – украшал длинную шею, а металлические кольца браслетов – худые руки. Мускулы и сухожилия играли под тонкой белой кожей. Коса змеей обвивалась вокруг головы. Полуденное солнце отражалось в волосах, и они переливались золотом. Роуэн не мог налюбоваться ее лицом со сверкающими глазами и тонким изгибом бровей, роскошными формами стройной фигуры и длинными ногами в плотно сидящих кожаных штанах. Босые стопы снова были украшены только кольцами.
Со своего места Роуэн мог видеть часть деревенской площади. Длинный дом предводителя с большим орлом на коньке крыши возвышался с другой стороны. Слева, на склоне, друг к другу жались маленькие домики, напоминавшие землянки. Справа виднелись хлева и конюшня. Часть площади окружали вбитые в землю колья. Между ними на земле валялись камни и коряги. Среди этих препятствий с тупыми мечами в руках, не отрывая глаз друг от друга, кружились Руна и Ингварр. Все йотурцы – мужчины, женщины и дети – оставили свою работу, чтобы посмотреть на этот бой и подзадорить противников шутливыми выкриками. Низкорослый Бальдвин тоже был среди зрителей. Он стоял, уперев руки в бока, и выглядел очень довольным. Его распирало от гордости за дочь.
– Руна, ну же, дай ему в колено! – крикнула одна из женщин.
– Или в пах! – послышалось от другой.
Женщины встретили эту реплику хохотом и аплодисментами. Мужчины засвистели.
– Надери ей задницу, Ингварр! – прогнусавил Хаакон Каменный Великан, сломанный нос которого все еще украшали темные синяки.
Руна засмеялась.
– Покажи ей, как сражаются мужчины! – добавил увалень.
Смех девушки прервался. Обхватив рукоять меча обеими руками, Руна молниеносно занесла его для удара и изо всей силы опустила на клинок Ингварра.
Этот грубый воин тоже заслуживал восхищенного взгляда: две тонкие косы обрамляли гриву длинных светлых волос, взлетавшую с каждым ударом. На мускулистых руках тоже блестели серебряные и золотые обручи. Вместо кольчуги на викинге была кожаная безрукавка, а в ножнах на бедре висел один из ножей Роуэна. Сапоги из темной оленьей кожи, судя по их виду, были сшиты рукой добросовестного мастера.
